Мы не твои
Шрифт:
Первый час полета малыш Тамерлана — он называет его Сандро — спит в люльке, а потом начинает концерт. Орет, ревет белугой. Няньки — ни одна, ни вторая не могут его успокоить.
Я вижу, как раздражается Ильяс. Он шипит на всех, его даже наушники не спасают.
— Да заткнется он наконец?
— Брат! А не заткнуться ли тебе?
— Чёрт! Если бы я знал! Никогда бы…
Все на пределе, я смотрю на няню, у которой вот-вот потекут слезы.
— Дайте мне мальчика, я попробую укачать.
— Еще чего! Сиди
— Я не должна. Я хочу! — отстегиваю ремень, встаю со своего места, прохожу к спальне, у которой стоит няня с малышом на руках.
— Дайте его мне, бывает так, что у меня маленькие успокаиваются. — я это знаю, проходила практику в доме малютки.
Мальчишечка такой славный, крохотный. Я знаю, что он родился раньше срока. Его мать умерла. Бедный малыш. Никто не заслуживает того, чтобы оставаться без мамы.
В моих руках он сразу затихает, смотрит так внимательно, потом на его личике появляется гримаса — вот-вот снова заревет. Но я начинаю с ним болтать. Шепчу всякую чепуху, что он самый сильный малыш, самый умный, что он так похож на папу, а его папа не плачет, и ему тоже не надо реветь, а то головка заболит…
Сначала он внимательно слушает, потом зевает и с важным видом, причмокивая, закрывает глаза. Еще пара минут и малыш спит.
Я еще немного его укачиваю, потом перекладываю в люльку, няни смотрят благодарно, а когда я прохожу мимо мамы Ильяса и Тамерлана она берет меня за руку, смотрит в глаза, ничего не говорит. Только похлопывает своей ладонью по моей.
Сажусь рядом с Ильясом.
— Мне понравилось, как ты его уболтала, может и мне сегодня поможешь уснуть? — шепчет, почти касаясь губами моего уха. — я могу покричать, для верности.
— Кричи, если услышу, приду.
— Я запомнил.
Хмыкаю, пожимая плечом, знаю, что он не увидит, и не надо.
Еще я только его спать не укладывала! Размечтался!
Или… это я размечталась?
Эх… знать бы, что скоро я действительно буду укладывать его спать!
Глава 15.
Сама не понимаю почему Ильяс стал таким раздражительным! Просто дико!
Наглым образом интересуется у Тамерлана какой на мне купальник, когда мы собираемся выйти к бассейну. Тамерлан иронично усмехается.
— Красивый купальник, очень.
Я ошеломленно открываю рот!
— Тамерлан Александрович! Что вы… это самый обычный слитный, спортивный, синего цвета! Ничего такого!
— Да, тут ничего такого, а вот этот посмотри. Мне просили тебе передать. — мой начальник — а я считаю Тамерлана начальником — протягивает пакет, в котором очень красивый бирюзового цвета купальник. Он раздельный, украшен стразиками в цвет, и… довольно откровенный. У меня сразу румянец на щеках — как я такое надену? К купальнику в пакете еще и парео. Я подозреваю сколько стоит эта красота!
—
— Надюша, ты приехала не только работать. У тебя есть время отдыха. Я хочу, чтобы ты купалась, загорала, так что…
— Брат, ты ей купил купальник?
— Ты же сам говорил, что я должен? Я не сам покупал, попросил помощника, он все организовал.
— Ну, спасибо… — вижу, как Илик ноздри раздувает!
— Илик, ты же сам просил, чтобы я помог Надежде с вещами? Или я тебя неправильно понял? — Тамерлан снова иронично поднимает бровь.
— Правильно. — а сам сопит недовольно!
— Тамерлан Александрович, не нужно, правда, я не просила! И потом, вы мне хорошо платите, я все могу купить сама!
— Вот-вот, вычти у неё из зарплаты, Там!
Этого я никак не ожидала, покрываюсь пятнами, настроение сразу пропадает. Не хочется ни моря, ни пляжа, да и вообще, я работать приехала, поэтому…
— Мне не нужен купальник. Я приехала сюда работать. Так что к морю я буду выходить в форме. Извините, я пойду, надо переодеться.
Поворачиваюсь, и иду к своему номеру, Ильяс кричит мне вслед, чтобы я вернулась, что он пошутил, но я не поворачиваюсь просто потому, что из глаз текут слезы. А я не хочу, чтобы Илик знал о том, что я плакала. Да, он не увидит слез, но… он их услышит, почувствует. Не хочу!
В номере быстро вытаскиваю из шкафа уже отглаженную форму — горничные делают все за меня — купальник, правда, не снимаю — некогда. Хорошо, что форма из хлопка, тонкая и легкая, и даже длинный рукав и брюки кстати — не обгорю.
Возвращаюсь в коридор и вижу Ильяса в коляске, Тамерлана рядом с ним нет.
— Вернулась? Почему ты меня бросила? Ты не должна уходить!
— Извините. Я надевала форму.
— Будешь парится в форме? Дело твое.
— Вы же тоже будете париться в брюках?
Ильяс сжимает челюсти. Я знаю, что его бесит, когда я начинаю говорить ему «вы». Но ничего, ему полезно побеситься.
Мы гуляем по променаду. Мне жарко, обливаюсь потом. Но мужественно терплю. Думаю, может тут есть магазины, где продается местная форма для медсестер? Может, она не такая плотная как наша? И почему мне казалось, что эта ткань тонкая? Или это солнце такой силы?
Через пару дней я все-таки выхожу к морю. Одна. Море совершенно невероятное. Бирюзовое, очень соленое, теплое, волн почти нет, прозрачное настолько что видно дно, и стаи рыбок тоже. они не такие разноцветные и яркие как в Египте, но тоже красивые.
Я плыву, наслаждаясь сказкой, в которую попала. Не думаю ни о чем плохом. Хочется хоть пару минут не думать о своей жизни. Просто получать удовольствие!
Плаваю долго, когда возвращаюсь, вижу на берегу коляску Ильяса. Его везет Самад — он тоже прилетел с нами, правда, всего на неделю.