«Мы одной крови». Десант из будущего
Шрифт:
Возвышенность, на которой устроились, была, конечно, чисто символическая. Взлетная полоса едва угадывалась, толком ничего не видно. Аэродром располагался практически в лесу: где-то правее прятались склады и самолеты, но соваться туда с ходу было опрометчиво. Посты, позиции орудий ПВО были где-то совсем рядом.
Женька помог забросить грузик антенны.
– Умеешь, – пробормотал Лешка, развертывая рацию. – Учили, да?
– Просто уже видел. Ты не нервничай. Время есть…
«Север» заработал. Передали короткое сообщение.
– Засекаем время. –
Коваленко кивнул, поправил ремень «суоми» и двинулся к деревьям – «плечо» до его позиции было самым длинным. Дошел до кустов, потоптался и обернулся:
– Марина Дмитриевна, вы, если что, извините. Иногда заносило. Обидеть не хотел. Честное слово.
– Да вы же, товарищ старший лейтенант, просто не понимаете здесь ничего… – пробормотала порядком изумленная старшина.
Коваленко еще раз скорбно кивнул и исчез в зарослях.
– Ох, сантименты, сантименты, – вздохнул майор. – Кстати, Земляков, я надеюсь, ты наставников не опозоришь и раньше времени с финнами беседовать не начнешь?
– Буду предельно осторожен, – заверил Женька.
– Вот-вот. И раз уж таскаешь лопатку, разрешаю окопаться. Можно и до полного профиля. Задача ясна?
– Так точно.
– Ну и не стой столбом. Двинулись.
Женька вытащил флакон с остатками репеллента:
– Марина, вы домажьтесь. Загрызут…
– Обойдемся, товарищ лейтенант.
– Шведова, а ничего, если я вам прикажу непременно сохранить работоспособного радиста и сохраниться самой? – ласково поинтересовался вновь ставший самим собой майор. – Развели, понимаешь, китайские церемонии. Вернусь, на предмет антикомариного зелья лично обнюхаю…
Репеллента надо было взять больше. Женька тосковал – до указанного наблюдательного пункта добрался за полчаса. Часового видел – финн гулял по довольно натоптанной тропинке, отмахивался веточкой от комаров. Обойти его труда не составило. Дальше была приметная сосна со сломанной вершиной, за ней «пятьдесят-шестьдесят метров, но не больше ста». Почему не больше, Женька осознал с опозданием, когда следил за неспешно катящей повозкой. Возница придержал вожжи, вполголоса обратился к деревьям опушки – оттуда ответили – только теперь шибко наблюдательный Земляков рассмотрел ствол зенитки, торчащий прямо из куста. Вроде 76-миллиметровое что-то. «Бофорс» или «Виккерс» [90] какой-то. Да, умеют маскироваться…
90
Средства ПВО Финляндии отличались редким разнообразием.
Словно сутки уже лежал между двух сосенок-сестренок товарищ Земляков. Видел, как взлетели четыре «кертиса». Истребители ушли на север. Прокатил бензовоз, еще какая-то техническая машина – должно быть, там у них ГСМ. Прошли трое – довольно щеголеватые,
Да что ж такое?! От зуда аж уши закладывает. В глазах сплошное мельтешение, кисти рук горят, щеки горят. Взять бы, да их, гадов, прямо саперной лопаткой. Нет, резких движений делать нельзя…
Копал рядовой Земляков вдумчиво и сдержанно, чтоб не взвыть от бешенства. Живьем же грызут. Осторожно вкапывался, наблюдал, стараясь не отвлекаться и лишь нежными движениями по мордасам комаров размазывать. Дерн аккуратно снял, и глубже… песок чуть сырой, наверх не выкидывать, под дерн его… Господи, так бы и сунулся в это песчаное спасение лицом. Нельзя, смотрим мы, наблюдаем…
…Эти двое явно техники… Несут что-то на жерди или ломе – отсюда без бинокля не рассмотреть. Склад, значит, или мастерская…
…Застучали в рельсу или гильзу, и тот звон Женька едва ли не со слезами счастья слушал. Спасут от этого комариного сидения невыносимого, не осталось уже никакого терпения… Почти одновременно с дребезжащим звоном тревоги начало накатываться далекое жужжание в небе… Первую шестерку «Пе-2», заходящих на боевой курс, Женька еще успел рассмотреть. Потом ударили зенитки, начали сыпаться бомбы, и наблюдать наблюдателю Землякову стало сложно. Лучше всего наблюдался брустверчик ямки только что выковырянной. Подпрыгивали шматы дерна, взлетала над ними хвоя, она же сыпалась с неба вперемежку с ветками сухими и свежими, и тот дождь безмолвный бомбы пронизывали. Вздрагивали земля и лес, всплескивало болотце, что рядом с подсосенным НП таилось, сжимался на коленях Женька, благо хоть ноги в ямку помещались. Лопались, глушили мир бомбы, и ни пилотка, ни капюшон маскхалата от тех брызг стальных защитить никак не могли…
Всего-то и засек Женька нескольких финнов, резво проскочивших к опушке – видимо, там щели были выкопаны. Ну, еще три зенитные установки определил – ближняя гавкала резко, но не очень часто – точно 76 миллиметров. Те, что дальше, не определишь, впрочем, опергруппе средства ПВО не очень интересны. Стрекотали спаренные пулеметы, еще что-то лупило в небо, пыталось капли бомб от себя отвратить…
…Ахнуло, казалось, за спиной. Женька стукнулся лбом о песок, уши заложило, как сквозь вату доносился треск валящихся сосен… Ну кого тут брать опергруппе? Кончился аэродром, разнесло все вдребезги. Майор с Торчком еще ближе были к строениям и дороге – там бомбы гуще и ложились. Накрыло наверняка. Коваленко по ту сторону полосы – тоже могло накрыть…
Часы еще шли – всего две, нет, почти три минуты бомбежки. За эти сто секунд и поседеешь, и обоссышься. Уходили самолеты – в небе лишь дымы да кое-где клочья от разрывов зенитных снарядов. Облачка почти игрушечные. Еще дергался ствол финской зенитки, плескал бледным огнем. Попали финны в кого или нет, неведомо…
Отполз в глубь леса наблюдатель Земляков. На четвереньках было довольно устойчиво, но палка какая-то сзади прицепилась. Кашляя, Женька взял левее от свежей вонючей воронки и сообразил, что никакая не палка сзади, а саперная лопатка на манер хвоста съехала. Или сам сдвинул, самое ценное прикрывая? Нет, надо в человеческое состояние переходить.