Мы сделаны из звёзд
Шрифт:
Она пожала плечами и устремила взгляд на лицо парня. Сначала он подумал, что ее смущает сигаретный дым, а потом вспомнил, что физиономия и рубашка у него были в крови.
— Черт, извини, — спохватившись, он начал закатывать заляпанные красными разводами рукава. — Я с биологии всегда Фредди Крюгером выхожу.
— Кто тебя так разукрасил? — спросила Тереза, доставая из сумки влажные салфетки.
— Жизнь. — честно ответил он.
— Лучше бы тебе
— Я могу быть два в одном.
Кайл думал, что она передаст ему пачку салфеток, чтобы он мог вытереться, но она уже обхватила его подбородок тонкими пальцами с идеальным маникюром и начала аккуратно стирать кровь с лица.
Они оба не заметили, как задержали дыхание. Кайл следил, как она медленно проводит мягкой тканью по его лицу, приподнимаясь от линии челюсти к скулам, потом к глазам. Ее пальцы застыли под кончиком оправы очков, когда она нерешительно попыталась их отодвинуть, он перехватил ее запястья.
— Почему ты всегда носишь очки? — нисколько не смутившись его жеста, спросила Тереза.
Кайл не нашел ничего другого, кроме как снова сказать ей правду.
— Я психопат, — ответил он, пожимая плечами.
Тереза могла рассмеяться. Могла скривиться от возмущения и послать к черту этого окровавленного чудака вместе с его заморочками. Могла снова надменно заломить бровь и притвориться, что ничего не чувствует. Но то, что она сделала в следующую секунду настолько поразило его, что ему хотелось скинуть чертовы очки с глаз и посмотреть на нее без дурацкого черного затемнения.
Потому что Тереза, улыбнувшись, поцеловала его в щеку, одарив ароматом сладких духов.
— Извини, но у меня нет для тебя ободряющих слов. Только это. Только я. — прошептала она.
Так они и нашли друг друга. Две сломленные души со своими страхами, сомнениями, болью и надеждами поместились в одном тесном углу школьного коридорчика. Фундаментом их отношений были страдания и способы от них избавиться, сумасшествие и попытки его игнорировать, пустота и что угодно, чтобы ее заполнить. И пожар с надеждой однажды его потушить.
Примечания к главе:
(*) «Мазаль тов» (ивр. «хорошее везение») — фраза, которая используется для поздравления в честь какого-либо события в жизни человека.
(*) «Rap God» (рус. Бог рэпа) — сингл американского рэпера Эминема. Во время исполнения сингла Эминем произносит 110 слов за 16 секунд.
(*) «Мама, мы все попадем в ад» — «Мama we all go to hell» песня американской группы My Chemical Romance.
Глава 4.
Школа была энергетическим вампиром.
Библиотека, в которую я направлялся, находилась в левом крыле здания и больше напоминала помещение, арендованное под собрания сектантов. Прямого входа из коридоров школы у нее не было, поэтому путь до входной двери лежал громадным крюком через весь учебный корпус.
Читальный зал цокольным этажом уходил в землю, и чтобы попасть в библиотеку студентам приходилось спускаться вниз по лестнице в темном коридоре. Бюджета на это место выделяют крайне мало, ну или не выделяют совсем. За одиннадцать лет никто не умудрился даже вкрутить лампочку перед входом. Здесь, как правило, либо никто не тусовался, либо ошивались какие-нибудь тихушники вроде Саймона Латкинса, который лет через десять, скорее всего, окажется серийным убийцей.
Даже сама библиотекарша — миссис Хэдвиг вызывала подозрения относительно своего психологического здоровья. Она больше напоминала чучело посреди кукурузного поля. Когда она смотрела на меня через толстые стекла своих очков, казалось, что дементор через взгляд выпивает мою душу.
В пространстве кабинета, набитого книжными полками и деревянными столами времен падения Берлинской стены, звук не превышал одну сотую децибела. Книги находились в состоянии «готовых развеяться прахом по ветру», многие из них напечатаны еще при Кеннеди. Груды изданий вырванными клочками валялись то тут, то там. Некоторые подпирали сломанные ножки подкосившихся письменных столов.
Особенно восприимчивые аллергики обходили школьную библиотеку стороной за добрую милю, потому что процент сырости и пыли здесь всегда превышал допустимую норму. Штукатурка в уголках потолка вся потрескалась и пожелтела от сточных вод. Хуже всего здесь бывает в дожди, когда капли воды стучат по алюминиевым покрытиям труб и эхом отдаются в кабинете
Я прошел в затхлый кабинет, даже не потрудившись предъявить читательский билет — миссис Хэдвиг в это время клевала носом у администраторской стойки. Она была все в той же позе, в которой я видел ее, когда уходил отсюда последний раз год назад.
Стараясь не заступиться о склад книг в твердых обложках на полу, я бродил среди стеллажей, которые запутанными лабиринтами были сооружены здесь исключительно ради воспитания в учениках чувства определения нахождения на местности. Без навыков ориентирования в пространстве в этой библиотеке можно было закончить бледным трупом.
Выйдя из очередного тупика, я начал узнавать знакомые книжные полки, когда вдруг наткнулся на нечто, заставившее меня застыть на месте.
Мелани Дэй сидела на полу, скрючившись над открытой книгой, лежащей у нее на коленях.
— Ты что, сталкерша?
Мелани вздрогнула от неожиданности и подняла голову. На меня смотрели голубые глаза, взор которых был слегка мутным из-за бледного освещения лампочек, покрытых столетним слоем пыли.