Мы сделаны из звёзд
Шрифт:
Голос на автоответчике замолчал, я вытянул роман Чака Паланика и улегся на кровать. На меня накатила невероятная усталость, словно я на протяжении пары тысячелетий вспахивал поля на плантациях и заработал нехилый солнечный удар.
Проигнорировав склад еды на тумбочке, я просунул левую руку под кровать и нащупал там последнюю оставшуюся заначку, прилепленную скотчем к ножке у самого изголовья.
Это было вино. Я ненавидел белое, но сейчас находился не в том положении, чтобы жаловаться — головная боль начала возвращаться. Ударив бутылку дном об стену, я откупорил вино и принялся пить прямо из горла.
С тех пор, как мама ярая феминистка, у меня в каком-то смысле стало на одного родителя меньше. Потому что она феминистка не вроде я-сама-оплачиваю-счет-в-ресторане, а феминистка типа я-собираюсь-бросить-семью-и-выступать-с-лекциями-о-неравноправии-полов. Она из тех, кто воспринимает праздник восьмого марта не как повод получить лишнюю коробку дорогих духов, а в виде факта состоявшейся эмансипации женщин.
Мама выпустила книгу «Моя независимость», поучающую, слегка автобиографическую и, конечно, полную драмы. Книга все же нашла свой успех и стала хитом, прославив мою маму чуть ли не на всю Америку. Теперь у нее свое шоу «Роуз МакАрен против всех», и она ср со съемочной командой путешествует по миру с целью доказать, что женщина может справиться с любой задачей не хуже команды взрослых мужчин.
И я не женоненавистник. Я имею в виду — отомстить мужу за прогоревший двенадцатилетний брак и подстегивать монологами наивных, неуверенных в себе женщин — это сильно. Но тот факт, что из-за ее постоянного отсутствия, какую-то часть детства я так и не дополучил — это правда отстойно.
Роуз славная, и она действительно любит меня. Но я думаю, в ней понамешано слишком много ген моей бестолковой бабушки-наркоманки с вечным шилом в одном месте.
— Привет, мам, — с улыбкой проговорил я в динамик телефона. — Между Никсоном и Фордом никого не было, это плоды твоего раздутого от аллергии на цитрусы воображения (обратись к врачу, кстати, или скинь мне фотографию своей сыпи). В «Игре престолов» почти ничего не изменилось, все еще много обнаженки, смертей и драконов. Шоу получилось классным, но тот кадр, где ты голая прыгаешь со скалы в океан, можно было и не присылать. Что до меня, то да, я на таблетках и все еще жив, хотя Лилиан всячески пытается это исправить вегетерианской едой и приватным шоу поз из продвинутой йоги. Надеюсь, наличие большого, жирного чека хоть на время ее отвлечет. Занятия в школе начинаются через несколько дней, так что я пойду найду наименее болезненный способ покончить жизнь самоубийством. Пока.
Мои ответные сообщения обычно не такие любвеобильные, как у мамы. Мне как-то с трудом дается все это проявление чувств, но она вроде бы не жалуется.
Комнату освещала только лампочка фонаря за окном на улице. Легко понять, что Лилиан была в моей комнате, — она всегда раздвигает шторы, чтобы в комнату проходил свет с улицы.
— У тебя в комнате как в гробнице, Кайл! — жалуется она каждый раз.
Через полбутылки вина на телефон пришло сообщение, и я задействовал все свои неотмершие клеточки мозга, чтобы сосредоточиться на написанном.
Ли: Ты жив?
Я: Живее всех живых
Ли: Значит, уже надрался
Я: Слегка на веселе
Ли: Как там шизичка?
Я: Мелани Дэй?
Ли: Просто дай знать, если до сих пор выковыриваешь ее останки из-под колес. Я умею заметать следы убийства
Я: И я. Мы же вместе смотрели «Декстера»
. . .
Примечания к главе:
(*) Форт-Нокс — военная база, где расположено существующее с 1936 года хранилище золотых запасов США.
Глава 3.
Будильник на телефоне уже добрых полчаса пищал, возвещая о том, что я опаздываю на первые занятия в этом учебном году. Я тяжко вздохнул, прекрасно понимая, что черный день календаря снова положил начало моим мукам.
После Чингисхана, Гитлера и Усамы бен Ладена, осень — самый древний и наиболее активный социопат в истории. С наступлением первых учебных дней мне хочется только курить, слушать Nikelback с их сопливыми мотивчиками и блевать с цитат из книжек Николаса Спаркса.
С самого утра мою голову разъедали не доставучие песенки Аарона Кука, а снова жутчайшая головная боль после похмелья. Никогда не смешивайте три вида алкоголя. Иначе будете всю ночь блевать рядом с ближайшей мусоркой, как мой друг Бэмби, или очнетесь в чужом доме рядом с отрубивщейся полуголой девчонкой, у которой на груди маркером написан ваш номер телефона и домашний адрес. Как это получилось со мной.
Наспех закрасив запись на груди блондинки в блестящем бикини, я выполз из-под нее, поднялся с подкосившегося дивана, и, пройдя минное поле из отключившихся на полу тел, покинул дом Бэмби. На улице уже вовсю пекло солнце, прожигая мои неготовые к утреннему свету глазницы. Застонав, я вытащил очки из нагрудного кармана и вздохнул с облегчением.
Мой организм тонул в чистой дезориентации — прошлую ночь я помнил ровно до того момента, как смешал клюквенную настойку с колой. И это было к лучшему. После очередных алкогольных экспериментов я творю такую хрень, за которую в некоторых странах публично лишают конечностей.
До школы я добирался на позаимствованном у кого-то из дома Бэмби скейтборде, останавливаясь возле каждой урны со спазмами желудка, спешащего избавиться от всего содержимого. На экране моего телефона за ночь успела полететь матрица, поэтому время было видно нечетко, и я на всей скорости стартанул по улице, перекидывая через плечо рюкзак, решив, что опаздываю.
«Ваша самооценка растет с каждым днем? Вы уверены в себе и чувствуете, что можете добиться успехов в жизни?
Что ж, добро пожаловать в Саттэр-Хилл, одну из трех школ городка Сэинт-Палмер — место, где умирают ваши мечты и надежды на будущее.
Ваши тела непременно останутся погребенными под осуждающими взглядами других студентов, а ваши мозги расплавятся в чертов жидкий суп на одной из незапланированных контрольных по биологии, которые миссис Дьюкман с радостью устроит вам в первый же день после возвращения с каникул. Мы желаем вам удачи в новом учебном году, и если вы случайно умерли от обезвоживания в одном из школьных шкавчиков, куда вас запихнул Макс Гринберг с бандой безмозглых качков, то мы ничем не можем вам помочь.