Мы спасаем попаданцев
Шрифт:
Юля фыркнула, а Громов нахмурил брови и произнес:
– Продолжайте, профессор.
Лыков кивнул, поправил очки и, взяв в руки очередной листок, заговорил:
– «T» колебания тоже не радуют. И показатель в районе 5 – 6 %. Определить точнее не удается.
«Значит, и мы наследили, – понял Денис. – Или не совсем мы, а та вторая группа. Ведь один из них находился во дворце Юсупова вместе с хозяином и Сатановским! Наверняка, эта загадочная Моника привлекла к покушению на Распутина самого Феликса и его любовника князя Дмитрия. Она вмешала в дело людей того времени. Выходит, тем самым она изменила
– Выброс же «z» частиц равен 16,53 %. Расщепить возможно всего 4 %, – тем временем продолжал профессор.
– Выброс 16%, – ахнула Юля и захлопала глазками на шефа. – Это же сколько разрывов материи может произойти в ближайшее время?!
– Да, работы у нас поприбавится, – вздохнул Громов. – Но с этим уже ничего не попишешь.
– В самом деле? – удивился Денис. – И мы ничего не можем сделать?
Максим Эдуардович сгреб свои бумажки со стола и, аккуратно сложив их в стопку, принялся утрамбовывать листочек к листку, колотя форзацем этой самой стопки по столу. Бряцк, бряцк, бряцк! – ударялась и без того уже аккуратная стопка о стеклянную столешницу. Взгляд профессора был задумчивым, а мысли, похоже, витали уже где-то далеко.
– Боюсь, что нет, – покосившись на Лыкова, покачал головой шеф. – Что-то исправить мы все равно не в силах. Ты ведь сам уже знаешь, что машины времени, способной отправить нас в изначальную точку преображения привычной нам реальности, не существует. Мы лишь можем следовать через временные разрывы материи за попаданцами. А рассчитывать на шанс, что когда-нибудь нам подвернется возможность попасть именно в то время, когда Сатановский начал менять прошлое, мы не можем, поскольку этот шанс слишком мал…
Стопка листков бумаги выскользнула из рук профессора, упала на пол и часть из них разлетелась по комнате.
– Как говорится: снаряд два раза в одну воронку не попадает, – закончил свою мысль Громов. – Поэтому с этим нам остается только жить.
– И заново учить историю, – подытожила Юля, встав со стула и принявшись помогать Максиму Эдуардовичу собирать рассыпавшиеся листки.
Денис лишь хмыкнул.
– Шеф, а можно еще один вопрос? – глядя на то, как Юля в винтажном платье, встав на коленки, полезла под стол за последним, залетевшим туда листком, спросил Фадеев. В другой момент подобное зрелище показалось бы ему весьма любопытным, во всяком случае, забавным, но сейчас Дениса интересовало немного другое.
– Конечно можно.
– Кто такая эта Моника и ее люди?
БАЦ!
Это Юля шмякнулась затылком о столешницу. Еще секунда и под столом стало подозрительно тихо.
– Вылезай, – скомандовал Громов. – Тебе же тоже интересно это услышать?!
Юлина рожица показалась из-за столешницы. Девушка виновато улыбнулась и, почесав ушибленную макушку, уселась на стул.
– Моника, или как ее звали раньше – Мария Ивановна Казак, является главой интернационального отдела Евросоюза, занимающегося недопущением изменения истории и извлечением граждан западного мира, угодивших в петлю времени, – прорезюмировал шеф.
– То есть: она и ее группа – наши коллеги и занимаются тем же самым?! – подытожил Денис.
– В сущности, да, – кивнул шеф.
– А еще она – предательница и перебежчица, – вдруг воскликнул Лыков и хлопнул собранными листками об стол, отчего они
Юля лишь хмыкнула, но собирать бумаги на этот раз не поспешила, профессор занялся этим в одиночестве.
– И Максим Эдуардович прав, – согласился Громов. – Семь лет назад, когда наш отдел только создавался, Моника, как и я, стояла у его истоков. В свое время она была отличной шпионкой и зарекомендовала себя, как высокоморальный и преданный делу агент. Но, как выяснилось в дальнейшем, ее высокоморальные принципы оказались чрезмерно высокими. Казак решила, что ни одно государство в мире не вправе единолично обладать технологиями, способными проникать через временные разрывы. Она посчитала, что шанс, будто новая Россия… – шеф на секунду замолк, перед его глазами всплыла картина прошлого, – «развалившегося коммунизма», как она выразилась однажды, захочет переделать историю под себя, слишком высок. И выкрала наши технологии…
– Изобретенные, к слову сказать, мной! – пропищал профессор Лыков из под стола.
– Да, изобретенные Максимом Эдуардовичем, – согласился Громов и продолжил: – Казак выкрала эти технологии и поделилась ими с английской и китайской разведками. Не продала! Попрошу заметить! – Шеф поднял палец кверху. – А поделилась, согласно своим гуманным и идеалистическим принципам.
– Даже не смейте ее защищать, Константин! – Раздался ворчливый старческий голос из-под стола. – Она не борец за идею, а предательница и воровка.
Громов смерил столешницу недовольным взглядом, будто пытаясь ее прожечь.
– При всем уважении, Максим Эдуардович, но я никого не защищаю, а лишь привожу факты!
– Боюсь, что ваши в прошлом близкие отношения с этой женщиной мешают вам рассуждать о ней здраво! – Донеслось из-под стола.
БАХ!
Ладонь Громова треснула по столешнице.
Юля аж вздрогнула, а Денис подумал:
«Ого, первый раз вижу, как шеф потерял над собой контроль, видимо амур-ля-мур у них с этой Моникой был не шуточный. И она, по-видимому, разбила ему сердце своим предательством. Хотя, возможно ли вообще разбить сердце Громову? Это еще вопрос».
– Лыков, кончайте там шебуршиться, как домашняя мышь под плинтусом и вылезайте уже из-под этого чертового стола! – прорычал шеф.
Профессор что-то пробурчал, но все же вылез и, скомкав листок, который оказался у него в руке, уселся на стул.
– Зачем же так злиться, любезный? – пропыхтел Максим Эдуардович. – Вы рассказываете эту историю, вот и рассказывайте, а я лишь внес свое скромное мнение. Продолжайте.
– Спасибо, профессор, за ваше скромное мнение, – покачал головой Громов. – Но больше тут рассказывать нечего! – Взгляд в сторону Дениса и Юли. – Дальше уже и сами все додумаете, знаю я вас.
– Ну, в принципе все понятно, – постаралась подытожить Юля. – Выходит…
– А раз понятно, то на сегодня вы оба свободны! – вдруг перебил Юлю на полуслове Громов. – До завтра!
Удивленный «ежик» открыла рот, но Денис взял ее за руку и потянул за собой, произнеся:
– До завтра, шеф! – И уже шепотом, Юле на ухо. – Ты что не видишь, что он не в настроении обсуждать эту тему.
– Да, поняла я, поняла, – уже выйдя из кабинета, огрызнулась «ежик», высвободив запястье. – А теперь пошли, и мы поговорим по душам!