Мы все исправим
Шрифт:
Зелин, помоги! К нам вломились воры, учителя ранили... Тонким, длинным ножом в грудь.
Понял!- ответил лекарь, метнулся внутрь дома, обратно выскочил с увесистой сумкой. Вскоре они вдвоем вбежали в мастерскую Молчана. Дозорные стояли по сторонам, склонив головы. Головные уборы они держали в руках. Старый мастер лежал на полу и не шевелился. Вокруг разлилась огромная лужа крови. Лекарь, пришедший, как и Аз, в одном нижнем белье, метнулся к раненному, осмотрел его, пощупал тело в разных местах, и, сидя, повернулся к остальным.
Он умер,- сквозь зубы сказал лекарь. Он ненавидел сообщать такие вещи.
– Потерял слишком много крови. Его ранили сразу в несколько важных мест. Тут уже и Братья Дня не помогут, не то что я. Зовите Сестер. Прости, Аз, но здесь уже ничего не сделать. Мерзавец, который это сделал, бил наверняка, так, чтоб он недолго, но сильно мучался, а потом... умер в любом случае. Что тут, во имя Света и Тьмы, творится!? Как это вышло?
Аз был не в силах отвечать. Суть происшествия Зелину рассказал старшина дозора.
В мастерскую влетел молодой ополченец, и на одном дыхании выдал:
Старшина, докладываю
Вдалеке и впрямь послышался глухой звон. На улице послышался топот десятков бегущих ног и бряцание железа.
– Если они уже не удрали, мы их найдем!
Следи за этим! За Молчана мне эти твари ответят! Мой брат учился у него лет двадцать назад. Он ни разу плохого слова о нем не сказал. Аз, я понимаю, что тебе сейчас не до этого, но расскажи все от и до, как это случилось?
Молодой страж убежал на задание. Сбиваясь в дыхании, Аз рассказал все как было. Не упомянул только про наконечник и странную упадочную сонность. Лишь сейчас до него дошла едва ли не главная странность положения: он не почувствовал, как к дому приближаются люди с очень плохими намерениями! (Ведь уже было пару раз, что местные воришки пытались пробраться в мастерскую и что-нибудь стянуть, но тогда Аз просыпался, будил учителя, и они всыпали незадачливым жуликам такого перцу, что те еле уносили ноги). Напротив, он тупейшим образом все проморгал. Продрых, как последняя свинья!.. Или это была нарочная проделка какого-то чародея, что был среди них? Неужели они знали, что Аз- чувствующий, и, чтобы спокойно покопаться в вещах мастера, сначала нужно было усыпить бдительность ученика? Нет, это были не случайные воры. Они знали, к кому приходят, зачем, и какое сопротивление могли встретить. Возможно, долго следили за ним издалека и разнюхивали, что да как. С каждой секундой это было все очевиднее. Ладно, им понадобился наконечник. Аз видел его всего раз, это было похоже на очень ровную и гладкую восьмигранную сосульку в локоть длинной, из бело-голубоватого металла, кторый Аз, несмотря на свои знания, определить не мог. Мастер хранил его в подвале, в долбленом ларце из драгоценного белого дерева с Восходных гор. Что это за штука, он никогда не рассказывал, хотя обычно ничего от ученика не скрывал. Но зачем они его убили!? Судя по всему, они хотели вообще все сделать тихо и без свидетелей. Видать, Молчану просто не повезло с бессонницей. С ним бывало в последнее время. Но даже если он сопротивлялся, зачем убивать, можно же было просто оглушить... Хотя, для старика и этого могло быть довольно... Аз бессильно уселся на пол среди всего этого бардака. Что же ему делать теперь? Голова кругом. С поврежденной руки капала кровь, замазав ночнушку. Скоро сюда придут Сестры, и унесут несчастного старика на загородный погост, где будут до рассвета провожать его своими песнопениями. Молчан, в отличии от Аза, хоть и читал все те книги, оставался верующим, а место не погосте заказал себе аж лет двадцать назад. У него не было родственников, все тоже были давно в мире ином. А именно в таких случаях мастерская ремесленника переходит в наследство действующему ученику. Молчан объявлял об окончании обучения только Азу, пока не ставя в известность Дом Умельцев. Еще подумают, что этих воров я подослал,- горько подумал Аз.
– От наших "добрых" людей вполне ожидаемо...
Пока то да се, Аз малость очнулся. Все победы и поражения близких людей он принимал близко к сердцу, как свои собственные, но, в то же время презирал нытье и самобичевание, которое, как он говорил в нужных случаях, никому и никогда еще не помогло. На все явные беды спасение- лишь столь же явные действия. Друг в беде- не сиди, выручай. Сам дров наломал- исправляй! А жалость и сопливое сочувствие лишь сильнее загонит в болото. Нужно что-то делать. Решать, как быть дальше. И не тянуть с этим.
Аз поднялся к себе наверх и обработал настойкой заживника свои раны. Перевязал оцарапанную левую руку от кисти до локтя. Наконец, надел верхнюю одежду, ведь сегодня он точно уже не уснет.
На улице бег становился все тише и неотчетливей. Неужели воров перестали искать, потому что они смогли улизнуть? Если бы их поймали, Азу давно бы сказали, как непосредственному участнику события. Аз снова спустился вниз. Старшина дозора все еще сидел внутри, он ожидал новых донесений. Двое других тщательно осматривали помещение. Но, было видно, что это не сыщики, а простые ополченцы. Что они тут найдут? Лучше б помогли прибраться. Не стесняясь, Аз высказал им все это прямо в лицо. И к их чести, они перестали валять дурака, и все четверо принялись ставить упавшее на место и выметать разбитое. Аз машинально подобрал с пола кусок от плаща вора. Это был клок от обычного тривийского плаща из толстой темно-коричневой шерсти. Такие много кто носит... Он положил его на одну из полок.
В мастерскую вбежал уже знакомый страж.
Старшина, докладываю обстановку! Увы, ворам удалось уйти. Скорее всего. Мы обнаружили следы крюков и веревок, перекинутых через внешнюю и вторую стены. И на обоих башнях на том участке все стражники отчего-то дрыхли, как норовики, и, конечно же, все прозевали!
И стражников задурили своим "туманом"- отметил про себя Аз.
Старшина изверг серию таких словесных переплетов, что Бриса б покраснела.
Гребаные сони!!! Они перед воеводой по потолку ходить будут, и при этом вылизывать пол, так и передай им! Наши полномочия распространяются только на город. И натасканных псов у нас нет... Как и своих следопытов. А привлекать добровольцев... Сколько раз я говорил начальству: заведите хоть несколько пар волкодавов!.. Учите стражников читать следы! Мы б воров ловили раза в два б чаще!.. В том числе таких вот хитрожопых. Но у них, дери их конем, нет денег!.. Ладно, в любом случае, надо передать об этих сволочах дорожным разъездам. Аз, увы, мы вынужденны идти.
На этой далеко не радостной ноте дозор покинул мастерскую, оставив молодого не то ученика, не то мастера наедине с мертвым учителем и собственными мыслями...
.
Что ж, первые очевидные намерения осмыслились сами собой. Во-первых, в столицу он пока не едет. Это точно откладывается на неопределенное время. Второе- он не станет доверять возмездие этим ворам в чужие руки. Он примет последнюю просьбу учителя, соберется в путь, будет их преследовать, а нагнав, взыщет с них по полной. А заодно вернет тот странный острожный наконечник. Аз был твердо уверен, что это очень и очень важно. Во-первых, он никогда не видел второго такого же предмета, даже в книгах и не слышал ни в чьих рассказах. Эта вещь единственная в своем роде. А учитель никогда был не склонен преувеличивать пустяки. Он не стал бы на пороге смерти умолять Аза вместо того, чтоб помочь ему подвергать свою жизнь опасности и вырвать из разбойничьих лап именно эту штуку. Ключ от Великих Врат. Хм... Это скорее, ломик. Придется зайти к Маршану в Солнечный Дом. У него живет пес по кличке Буян, который обучен поиску. Но для начала надо собраться в путь. Встреча предстоит с опасным врагом, ставки нешуточны. А выбор у него скромен. Аз мог, если было бы очень нужно, отковать неплохое оружие, сделать броню из разрешенных, но на это уже нет времени. Чем дольше он тут толчется, тем дальше воры от Азгорода. Придется оснащаться тем, что есть. Аз взял со стены прихожей круглый кулачный щит средних размеров, искусно сплетеный из прочной засохшей лозы и обтянутый промасленной тканью, по краям обшитый витками проволоки, которая позволяла закрываьться от ударов мечем и сечем. К нему прилагался ремешок для наспинного ношения в походе. В защитной позе он вполне закрывал почти всю верхнюю часть тела, был весьма легок, запросто останавливал стрелы из ветки, камни из петлемета, метательные ножи и прочие неприятности. Разве что от хорошего удара острогой или большим рубанком, да от снаряда самострела укрыть не сможет, но и то, что есть уже хорошо. Но к щиту и оружие нужно одноручное. Посох, конечно, длиннее и богаче по приемам, да отбиваться им от стрел да камней ох как несподручно! Но мечи и сечи запрещены, а колота и рубанка для боя у него нет... Хотя... Аз покопался в подвале, и среди хлама нашел небольшой железный полый валик от колесной оси, отпилил пилой палку от шеста для копалки длинной с вытянутую руку, насадил валик на верх палки, вбил клин, чтоб валик не выскочил, промочил навершие в соленой воде. Верхнюю половину обмотал парой витков проволоки, чтоб никто не смог перерубить рукоять острым оружием, и снабдил ручку ремешком для ношения рукоятью вниз за поясом. Аз примерился к полученной вещи. Получилась отличная бита с железным навершием, довольно легкая, легче любого меча или сеча, но весьма убойная. Наклепать на навершии шипы, увы, не было времени. Аз торопливо, но внимательно собирал в дорожную заплечную сумку все нужные вещи, так, чтоб не перегрузиться, но чтоб и не остаться в дураках. С сомнением осмотрев свои ноги, снял шлепки, обернул ступни мягкими тряпицами и надел кожаные сапожки, те самые, что считал "парадными". Он не знал, сколько придется пройти, преследуя воров, а сапоги куда долговечнее соломенных тапок. Сменил носку на светло-коричневую, а прикид на темно-коричневый, сложил в сверток темно-серый дорожный плащ. Захватил для головы крепкую шапочку из валяной шерсти- если кто умудрится-таки попасть по голове, то он хоть не потеряет сознание. Подумав, решил взять убор с четырьмя метками и простой походный нож. Ветки и стрел у Аза отродясь не водилось, метка была ему как-то ближе. Закончив собрание, он прошел к тайнику возле печки, открыл его и ссыпал в прикрытый полой прикида поясной кошель горсть серебряных меняток. Вдруг пригодится? Нужно будет все тщательно запереть, приладить к окнам решетки. Повесить на двери знак, что мастерская в собственности, но покинута. Как же быть с книгами из тайника? А если властям захочется устроить обыск? Ключи лучше отдать в Дом Солнца, к Маршану, там с ними ничего не случится.
За этими делами скоро пришли Сестры Ночи. Это были восемь женщин в типичных усыпанных блестками иссиня-черных шелковых платьях и плащах, голову каждой по глаза скрывала накинутая плечевая пола. От них веяло немалой Силой, так, что Аз машинально попытался закрыть свое поле. Они положили тело старого мастера на принесенные носилки, и шестеро из них подняли их в воздух. Просто так, потоком Силы- у носилок не было ручек. Помещение наполнилось вихрями силовых потоков. Аз не удивлялся, Сестры могли выделывать и не такое. Особенно ночью. Но, все равно, это впечатляло. Они вышли. Одна из Сестер, однако, осталась. Она молча смотрела на собравшегося в путь Аза, будто на редкое животное или странную достопримечательность. Нельзя было сказать, сколько ей лет, и какой ее сан в Доме, у них нет внешних знаков отличия. В целом, она была ничего на вид: ростом примерно такая же, как Аз, стройная, кареглазая, тонкий прямой носик, полные губы кремового цвета. Волос только из-за полы не видно. Ходят слухи, что Сестры, не заморачиваясь, носят короткие стрижки, но вживую Аз этого не видел.
Кто ты?- спросил Аз.
Сестра Хиша,- ответила женщина прозрачным, отрешенным голосом.
– Ты- Аз Странный, сын целителей. Однажды чуть не поджог свой дом. Из еды любишь мед и рыбу. Ты умеешь делать живым неживое, и оно все же остается неживым...
Не слишком ли много она знает,- подумал Аз.
Ближе к делу можно? Мне сейчас как-то не до загадок!- в любое другое время Аз, не страдавший обычным для простых людей суеверным страхом перед Сестрами, был бы рад познакомиться с ней поближе... но не сейчас.