Мы взлетали, как утки...
Шрифт:
Проскакиваем последние километры, и с воздуха обнаруживаем большое количество танков. А летаем тут не только мы! Ju-86 нам попросту не достать! Бардак! Сажусь, и заруливаю к 'своему' капониру, но он занят! В нем стоит какой-то ПС. Мне дают отмашку рулить к лесу у Смилды, что совсем мне не нравится, и я направляю машину обратно и рулю прямо к стоянкам напротив штабной землянки. Что-то командира Особой не так встречают, как положено! Где почетный караул? Где оркестр, в конце концов? Начинаю злиться на устроенный бардак. Операция еще не началась, но диспозиция уже у противника. Так в войнушку не играют!
– Ксюша, скажи, чтобы под сеть затолкали.
По-прежнему ни одного 'встречающего'. В Верайцах, пока перезаправлялись, свои кубики успел поменять и на реглане, и на гимнастерке, на кучу шпал. О, бежит встречать! Никак дежурный! Орет на ходу:
– Лейтенант, какого хрена свою корову сюда припер? Убирайся на назначенную стоянку! На губу захотел?
– это майор Туровцев, помначштаба, и с повязкой дежурного по аэродрому. Я остановился, подбоченился, распахнув при этом реглан. Ха-ха! Кто из нас, интересно, сейчас на губу пойдет? Блестящая звездочка с орденом Ленина привлекла внимания больше, чем петлицы, густо усаженные шпалами.
– Найдите место для стоянки поближе к штабу. И не слышу доклада, товарищ майор!
Красную рожу полноватого майора надо было видеть.
– Товарищ полковник, 61-й штурмовой полк проводит боевые вылеты в районе Ковно - Тильзит, личный состав рассредоточен по аэродромам подскока. Здесь на аэродроме располагается штаб оперативной группы товарища Жукова.
– Здесь, в первую очередь, располагается штаб Особой Авиационной Группы. Прибыл ее командующий, а его никто не встречает. Его машину засовывают куда-то в задницу, что за дела, товарищ майор?
– Нас не предупреждали об этом.
– Ладно, распорядитесь, чтобы машину убрали в капонир, кстати, кто мою стоянку занял?
– Борт товарища Жукова.
– Переместите, куда-нибудь. Мне там привычнее.
– Но, как же это же самолет генерала армии!
– Он что, там в него садиться будет? А его экипаж, точно, из полковников не состоит. Это - мой капонир.
– Есть, товарищ полковник! Сейчас организую.
– Пусть ракеты снимут, и заменят на наши, и там в бомболюках - газеты утренние. Организуйте.
Так, одного построил! Но, это мелкая сошка. Все остальное впереди. В штабной землянке пусто, кроме дежурного по штабу, никого.
– Где Мамушкин?
– В штабе, его там дрючат уже пару часов.
– ответил капитан Никольцев, с которым у меня были очень хорошие отношения. Вышел, и пошел к зданию штаба. Совсем боятся налетов перестали! Не дело! Крыша у штаба оцинкованная, и никто ее так и не покрасил. Сверкает, как медный грош прямо со станка.
– А, прибыл, лейтенант!
– громогласно объявил генерал Жуков, - Ну и бардак здесь у тебя!
– И я даже знаю кто его устроил! Степан Наумович! Шифровальщика сюда вызовите, пожалуйста! Шифруй! 'Москва Кремль товарищу Сталину точка прибыл на место, запятая, план сосредоточения войск стал известен противнику из-за несоблюдения элементарных средств маскировки силами 3-го механизированного корпуса. Точка. Отсутствует транспортная авиация, запятая, не подготовлено топливо к переброске окруженным частям. Точка. Приданные силы Особой Авиационной группы по-прежнему работают по старым планам Ковно - Тильзит. Точка. Готовлю штурмовые удары в районы Пренай, запятая, Алитус. Точка. Командующий Особой Авиагруппы полковник Шкирятов.' Отправляйте.
– А кто тебе сказал, что план известен противнику?
– взревел Жуков.
– Степан Наумович! Разведчик в 04.30 пролетал?
– Конечно! У него расписание.
– А я с высоты 50 метров, все машины сейчас пересчитал. Они что, на маневры сюда прибыли? Не в курсе, что противник за ними наблюдает, и здесь под каждым кустом сидит агент Абвера. В войнушку решили поиграть. Это не войнушка, и не маневры, и противник у нас очень серьезный. Гот сейчас уже разворачивает свои силы против обнаруженного корпуса. Мы и так у него занозой здесь сидим, а тут к нам танки подтянули. И вместо того, чтобы наводить порядок в собственном огороде, тут моих людей строят. Ионова вызвали?
– Нет, сам приедет.
– Степан Наумович, распорядитесь пригласить командующего ВВС фронта. И связь с Мирошкиным где?
Мамушкин показал рукой на угол. Я ушел туда и связался с Зибулями. Мирошкин в воздухе, на месте Николай Мальцев.
– Коля! Организуй разведку участка Пренай - Алитус - Вильно. И готовь к вечеру машины в район Белостока, и с немецкими, и с нашими движками. Сейчас тебе доставят приказы, которые необходимо доставить командирам двух корпусов 17-го и 6-го, и командованию двух армий: 10-й и 3-ей. Мирошкину передай, чтобы сворачивал работу и шел домой. Направление работы срочно меняется. Как понял?
– Понял, направляю.
– Товарищ генерал армии! Направлена разведка в треугольник Пренай - Алитус - Вильно в целях предотвращения флангового удара по нашей группировке. Работа в направлении Ковно - Тильзит остановлена, группа в течение часа будет перенацелена на направление действий по деблокаде Белостокского выступа. И, товарищ генерал, этот домишко виден на сотню километров в округе. Для штаба он совсем не годится.
Вошел шифровальщик: 'Молния' на имя генерала Жукова и полковника Шкирятова'.
– Давай! Успел нажаловаться!
Прочитав, передал мне, и приказал всем выйти. Мы остались один на один.
– Вот что, Шкирятов, давай по-честному, ты всерьез считаешь, что операцию удастся провести?
– Если не пороть горячку, то да. Очень жаль, что Генеральный штаб не обратил особое внимание на скрытность переброски войск. Теперь к нашим баранам: с одной стороны, для меня, это хорошо, что нас обнаружили. Гот не рискнет рыпаться на Вильну, пока у него на левом фланге мехкорпус. Но, товарищ генерал, 12-й корпус необходимо перебрасывать скрытно. А я буду долбать колонны Гота. А строить меня не надо. У нас цели и задачи разные. Вас отпустили, а меня оставили, помните?