Мы взлетали, как утки...

Найтов Комбат

Если со взрывателем ни у кого особых вопросов не возникло, внешне он выглядел абсолютно точно, как верхняя часть УЗРГ, остальная суть спряталась внутри и была понятна. То удлиненная 'труба' без выступающих 'крылышек' вызвала аплодисменты. Из-за них, проклятых, ракеты летали куда хотели. Без взрывателя ракета была 'инертной' и 'безопасной', поэтому 'перегружали' ее не шибко аккуратно товарищи красноармейцы. В итоге, после многочисленных перегрузок, стальные выступающие крылышки оказывались смяты так, как бог на душу положит. Их правили, в основном, пассатижами. Я, да и другие 'умельцы', делали приспособы различные, чтобы их расправить, и даже подкрутку дать. Но, далеко не всегда эта приспособа оказывалась под рукой. Эта модификация была круглой, без выступающих частей. Шесть, довольно длинных, складных крыльев были прикрыты специальным стаканом, который улетал

назад, а стягивающаяся нитка перерезалась в момент схода ракеты с направляющей. Крылья раскрывались под строго определенным углом, придавали ракете вращение с довольно значительной скоростью и стабилизацию в полете. Дополнительной изюминкой являлась новая боевая часть с двумя запалами, как и прежде для ОФ, но с готовыми осколочными элементами, и кумулятивная, для стрельбы по бронетехнике и ДЗОТам. Ракета была длиннее на треть, по весу тяжелее на 900 граммов, из них 600 граммов приходилось на вес новой боевой части. По весу заряда она равнялась 132мм ракете. Температура осколков при разрыве почти 1300 градусов. Вместо одного орудия РО-82 устанавливалось три, так как размах крыльев старой ракеты был 200 мм. Всего 48 штук, по 24 на крыло. Дальность стрельбы не изменилась и составляла 6,1 км. Сама установка запитывалась от стандартного ЭСБР-3п(РО). Стрельба велась поодиночке, разнесенной парой, тройкой, через одну, шестью ракетами или все двумя залпами через одну. В общем, все, что я хотел, было воплощено в металл. Это предстояло проверить на войсковых испытаниях. Полигонные на самолете 'Ил-2' были завершены на 72%, потом встали из-за ареста.

Я спросил у Ивана Филимоновича сколько новых ракет привезли, и сколько их выпущено.

– Привезли мы только то, что было на складе: 320 штук. В Ленинграде, на Арсенале, вся необходимая документация имеется, одна из линий была настроена, там дополнительно всего несколько операций. К сожалению, сказать о том выпускаются ли они сейчас, я не могу. Приказ о выпуске Народным Комиссариатом Боеприпасов существует, но ему еще суток нет. Горемыкин вчера подписал. Ждем.

– Тогда вешайте на мою машину, у меня ЭСБР-3п(б) стоит. Он у нас не на всех машинах. Больше половины имеют один ЭСБР-3п.

– Значит, требуется дополнительно монтировать второй. Какие ракеты грузить?

– Осколочно-фугасные с готовыми элементами. Предстоит работать по МЗА и прожекторам.

– Тогда, товарищи, приступим. Я, к сожалению, пока только пальцем могу показывать куда и как ставить.

Я добрал еще полтора часа сна, затем более получаса меня инструктировали, как пользоваться моей же установкой, поставил везде подписи о внеплановом инструктаже, а как же 'бухгалтерия' и 'бюрократия'. Теперь, если я не вернусь, то сам допустил ошибку: 'человеческий фактор' и 'ошибка пилота'. Пять машин загружено парами бомб, а моя - 48-ю ракетами. Подсвечивать нам будет 'СБ' из 46-го СБАП, экипаж которого посмотрел на нас, как на сумасшедших. 'Штурмовка, и ночью'. Ниче, парень, ты у нас главным отвлекающим поработаешь, ты, главное, шуми побольше, и свети поярче. И не упади не вовремя!

'Редут' к тому времени сменил место дислокации и отъюстировал антенну на новом месте. Ему бы гирокомпас поставить, так, чтобы курсы давал, а не курсовые углы, но сельсина у него соответствующего нет. Не предусмотрен. Все, проинструктировал ведомых, отдал приказ, доложился в Ставку, что вылетаем. Ждать ответа не стал, взлетел. Уже в воздухе получил ответ Сталина. Не спит, как и мы. 'Редут' немецких ночников не видит, подходим по графику. 46-й полк старается, все это осиное гнездо разворошил. Ни хрена себе, сколько прожекторов и зениток наставили! Понимают, стервецы, что все на этих двух ниточках держится. С высоты 500 вхожу в пологое пикирование. Дальномер бы! Но, приходится работать по ориентирам. Справа от моста - аэродром, на котором явно готовят 'ночников' к вылету. Сработал ОАБ, и я вижу 'мессера' на взлетке. С 3,5 км атакую его ракетами. Трассера нет, виден только 'хвост пламени', а я перенавелся на батарею осветителей. И послал туда пару. Отворачиваю, доклад Ксюши: 'Два взрыва на аэродроме, два прожектора погасли. На аэродроме - пожар'. Столбы прожекторов заметались. Кто-то, видимо услышал звук моего мотора. ОАБ погас, пока, кроме прожекторов, ни фига не видно. Аккуратно разворачиваюсь, мои еще далеко, работаю я и 'СБ'. Его захватил прожектор, и заговорила батарея 88-мм, резко доворачиваю, и пускаю три раза по паре ракет. Затем опять по прожекторам, которые его поймали.

– Спасибо!
– он, гад, меня еще и сдает! Стучу пальцем по кнопке рации: 'молчи, самка собаки!' Медленно выкручивается, увалень! Проходит почти пять минут, еще раз ОАБ. Так, месс на месте, похоже не взлетел, рядом что-то горит. Прожектор работает один, захожу на него, пуск. И тут же слышу:

– Сброс!
– это Михалыч! Два взрыва, похоже, двойных. Эх, подсветить бы! Блин! Фотаб! Промаргиваюсь, с отворотом. Предупреждать надо! Но 'СБ' на боевом, еще раз вспыхнул ОАБ, и через минуту Паша сказал: Сброс. Тоже два взрыва. Пять минут маневрируем, у немцев все погасло. Но, загорелись огни на аэродроме. Ни хрена не вижу, но бью в район их старта. Опять фотаб, и опять без предупреждения, сволочь.

– Оба в воде, я - домой.

– Свечку сбрось!

– Бросаю.

Взрывы на аэродроме впустую, огни погасли, кто-то взлетел. Но мы отходим. Работать без осветителя невозможно, а этот - слишком медленный. Снизились и идем домой. 'Редут' поймал немца, он сзади и много выше. Пусть полетает. Доклад в Москву через штаб группы: мосты через Неман у Алитуса уничтожены.

Пуповинку мы у Гота оторвали. Утром зачистим! Могут сразу начать наводить понтоны. Они ребята упертые. У меня открыт один бомболюк. Курс держать неудобно. Но, это - мелочь. На земле разберемся.

– Ксюшенька, ты как?

– Люблю тебя, чисто!

Да, с любовью у нас при такой работе напряженно. Только по СПУ. А самолет решил в прятки поиграть: при посадке бомболюк закрылся.

На земле немного грустные новости: приказ удалось передать только в два штаба: 17-го мехкорпуса и Третьей армии. Штабов 6-го корпуса и 10 армии на найдено. Армейский приказ передан 6-му кавалерийскому корпусу, а штаб 3-й армии обещал найти свой 6-й мехкорпус. За ночь выполнили 31 самолетовылет с топливом для Т-34 и КВ. Бензин для старых танков прибыл только к утру, когда возить было уже слишком опасно, транспортников было слишком мало, да и раскрывать операцию мы не рвались. Из-под Ленинграда в наш адрес вышли еще машины 5-го воздушно-десантного корпуса. В котле техника стоит без топлива, армейских запасов на сутки не хватило, а склад в Белостоке и Бресте сожгли. Ночью вернулся из частей Жуков: охрипший, серый от усталости и впечатлений. И это здесь, где относительно все хорошо и оборона держится. Ввалился в штабную землянку, адъютант быстренько налил ему почти стакан коньяку, он мотнул головой, появился второй стакан, и налили мне. Капитан извлекал из мешка закуску, сдвинув карты, нарезал все прямо на столе.

– Давай!

– Не могу, мне на вылеты.

– Пригуби, за мосты, и за удачу. Она нам потребуется.

Затем начал диктовать начштаба группировки диспозицию и рубежи частей, прямо по памяти. Через минут сорок закончили, зашифровали и отправили в Москву. После этого сел закусывать, и еще 'злоупотребил'.

– Ох, все на ниточке держится, но, твои вовремя и качественно сработали на левом фланге, щаз бы такое началось! Противотанковая оборона здесь отсутствует. Чем люди занимались всю весну? Сколько бумаг сюда отправляли! Что будешь делать?

– Сейчас готовим вылет всем составом с рассветом на Алитус. Наверняка там скопление будет, отработаем по нему.

– Что с коридором на Сейни?

– Войск полно, они еще не тронулись, как следует, Августов держится. Им не на Сейни отходить надо, а на Гродно.

– У нас - приказ!

– Приказ - приказом, а передать этот приказ 10-й армии не удалось. Средств для форсирования многочисленных каналов у третьей армии нет. Так что, на Липск и на Гродно, а мы, не пересекая Неман, ударим на Гродно с севера, и отрежем передовые части Гота, ушедшие к Минску. В Гродно целы мосты, и техника сможет уйти через Неман, если немцы не подорвут. Вот этот лесок набит войсками так, что плюнуть некуда. Атаковать Сувалки - нет переправочных средств. А тут - чистое поле, где моим штурмовикам удобно работать по артиллерийским позициям.

Жуков молотил пальцами по столу, нарушать приказ Ставки ему не хотелось, но он понимал, что в моих словах доля правды есть.

– Утро вечера мудренее.
– резюмировал он, и ушел на ВЧ, которое по-прежнему находилось в здании штаба полка. К утру он передвинул 3-й и 12-й мехкорпуса в леса и рощи между Ковно и Вильно. Забрав из 8-й армии 12 мехкорпус, он фактически оголял правый фланг, но других войск не было, они все находились в кольце. Снабжение немецких войск не прервано, хотя цепочка чуть удлинилась. Теперь оно шло через Гродно. Либава еще держалась. Зубки у Гота мы выдернули, и он был вынужден маневрировать, чтобы поддерживать наступление и там, и там.