Мяч, оставшийся в небе. Автобиографическая проза. Стихи

Матвеева Новелла

Какой большой ветер Напал на наш остров! С домов сорвал крыши, Как с молока — пену… И если гвоздь к дому Пригнать концом острым, Без молотка, сразу, Он сам уйдёт в стену. 1960–1961

Кораблик

Жил кораблик, весёлый и стройный, Над волнами, как сокол, парил. Сам себя, говорят, он построил, Сам себя, говорят, смастерил. Сам смолою себя пропитал, Сам

оделся и в дуб, и в металл, Сам повёл себя в рейс: Сам свой лоцман, Сам свой боцман, Сам св ой капитан. Тра-ля-ля-ля-ля-ля, Тра-ля-ля-ля-ля-ля, Сам свой боцман, Сам св ой капитан. Шёл кораблик, шумел парусами, Не боялся нигде ничего. И вулканы седыми бровями Поводили при виде его. Шёл кораблик по летним морям, Корчил рожи последним царям. Все ли страны в цвету? Все ль на месте? — Всё записывал, Всё проверял! Тра-ля-ля-ля-ля-ля, Тра-ля-ля-ля-ля-ля, Всё записывал, Всё проверял! Раз пятнадцать — раз двадцать за сутки С ним встречались другие суда: Постоят, посудачат минутку И опять побегут кто куда… Шёл кораблик, о чём-то мечтал, Всё, что видел, на мачты мотал, Делал выводы сам: Сам свой лоцман, Сам свой боцман, Сам св ой капитан. Тра-ля-ля-ля-ля-ля, Тра-ля-ля-ля-ля-ля, Сам свой боцман, Сам св ой капитан. 1961

Страна Дельфиния

Набегают волны синие. — Зелёные? — Нет, синие! Как хамелеонов миллионы, Цвет меняя на ветру. Радостно цветёт глициния, Она нежнее инея. А где-то есть земля Дельфиния И город Кенгуру. — Это далеко! — Ну что же? Я туда уеду тоже. Ах ты Боже, ты мой Боже! Что там будет без меня! Пальмы без меня Засохнут, Розы без меня Заглохнут, Птицы без меня Замолкнут — Вот что будет без меня! Да, но без меня в который раз Отплыло судно «Дикобраз»… Как же я подобную беду Из памяти сотру?! А вчера пришло, пришло, пришло Ко мне письмо, письмо, письмо Со штемпелем моей Дельфинии, Со штампом Кенгуру. Белые конверты с почты Рвутся, как магнолий почки, Пахнут, как жасмин, но вот что Пишет мне моя родня: Пальмы без меня Не сохнут, Розы без меня Не глохнут, Птицы без меня Не молкнут! Как же это? Без меня?! Набегают волны синие. — Зелёные? — Нет, синие! Набегают слёзы горькие — Смахну, стряхну, сотру… Радостно цветет Глициния, Она нежнее Инея… А где-то есть земля Дельфиния И город Кенгуру! 1961

Дома без крыш

Летняя ночь была Теплая, как зола… Так, незаметным шагом, До окраин я дошла. Эти окраины Были оправлены Вышками вырезными, Кружевными кранами. Облики облаков, Отблески облаков Плавали сквозь каркасы Недостроенных домов. Эти дома без крыш В белой ночной дали В пустошь меня зазвали, В грязь и глину завели. На пустыре ночном Светлый железный лом, Медленно остывая, Обдавал дневным теплом. А эти дома без крыш В душной ночной дали Что-то такое знали, Что и молвить не могли! Из-за угла, как вор, Вынырнул бледный двор: Там на ветру волшебном Танцевал бумажный сор. А эти дома без крыш В душной ночной дали Плыли, как будто были Не дома, а корабли. Встретилась мне в пути Между цементных волн Кадка с какой-то краской, Точно в тёплом море — чёлн. Палка-мешалка в ней, Словно в челне весло! От кораблей кирпичных Кадку-лодку отнесло. Было волшебно всё. Даже бумажный сор! Даже мешалку-палку Вспоминаю до сих пор! И эти дома без крыш, Светлые без огня, Эту печаль и радость, Эту ночь с улыбкой дня. 1961

Пожарный

Жил-был пожарный в каске ярко-бронзовой, Носил, чудак, фиалку на груди! Ему хотелось ночью красно-розовой Из пламени кого-нибудь спасти. Мечта глухая жгла его и нежила: Вот кто-то спичку выронит и — вот… Но в том краю как раз пожаров не было — Там жил предусмотрительный народ. …Из-за ветвей следить любила в детстве я, Как человек шагал на каланче… Не то чтобы ему хотелось бедствия, Но он грустил — о чём-то вообще… Спала в пыли дороженька широкая, Набат на башне каменно молчал… А между тем горело очень многое, Но этого никто не замечал. Но этого никто не замечал. 1961

Ах, как долго едем!

Ах, как долго, долго едем! Как трудна в горах дорога! Чуть видны вдали хребты туманной сьерры… А как тихо, тихо в мире! Лишь порою из-под мула, Прошумев, сорвётся в бездну камень серый.