Мятеж Безликих
Шрифт:
Миконя выбрал для себя круглую маску, изображавшую кота. Из-под ярко раскрашенной маски во все стороны торчали волосы и борода Микони, и выглядело это очень потешно. Карл с трудом заставил себя не смеяться, боясь обидеть мнительного друга. Идея закрыть лицо маской Миконю не вдохновила, но все же, изворчавшись, он ее надел. К маске Кота Карл купил фиолетовый камзол, расшитый золотом, и такого же цвета плащ. На голову Микони торжественно был водружен красный берет с пышными перьями.
Старичок поспешил поведать дорогим покупателям легенду, в честь которой была создана первая маска Кота. В старину в Венеции кошек было очень мало. Однажды один ушлый бродяга приехал из Китая без
Из сувенирной лавки в костюмах Доктора Чумы и Кота они направились к площади Ангелов.
Площадь, окруженную со всех сторон дворцами, назвали в честь круглой стелы, которую венчал коленопреклоненный ангел с запрокинутой к небу головой. Его расправленные за спиной крылья были порваны. Ангел одной рукой опирался на рукоять меча, вплавленного в землю. Площадь была заполнена веселящимися людьми в масках. Их лица были обращены к небу, словно они пытались рассмотреть то, что так долго выпрашивал у неба ангел-заступник.
Карл словно завороженный застыл на месте и тоже задрал голову.
Сквозь шум десятка ансамблей уличных музыкантов, игравших на сколоченных деревянных подмостках, он услышал Миконю:
– Что вы там выглядываете, Карл Иеронимыч?
Но он не ответил.
Над площадью показалась большая белая голубка размером с дирижабль. Она медленно вплыла на площадь и застыла над фигурой ангела. Из его глаз в брюхо голубки ударили два ярких луча света, и голубка взорвалась. Вверх брызнули шаровые молнии, рассыпавшиеся фейерверками. Ночное небо воспламенилось. К завороженному зрелищем народу, стоящему на площади Ангела, пролился дождь из конфетти и серпантина.
Большой Маскарад начался.
Несколько часов Карл и Миконя гуляли по кипящему праздником ночному городу. Миконя все время жаловался, что очень устал, и пора бы уже, батюшка барин, и честь знать. Не дело это по ночам шастать, когда впереди столько дел. Надо бы и силы поберечь, а то на поимку Ловца может не хватить, но барон не слушал друга. Он тащил его по узким кривым улочкам вперед, то и дело ныряя в музыку и веселье, охватившее каждую клеточку города, словно в гибельный омут с головой. Иногда они заглядывали в уличные кафе, чтобы пропустить горячительное. Карл брал себе стакан виски, а Миконя требовал пива.
– Почему мы не ищем заказчика? А гуляем по маскарадной Венеции? – спросил Карла Миконя.
– Ты когда-нибудь видел Маскарад? Вот и я нет. Заказчик от нас никуда не денется. К тому же Магистр Морской Гидры не выдаст его нам, даже если знает. Мы только шороху в муравейнике наведем и всего делов. Наше дело прощупать почву. И поймать Ловца в момент передачи собранного материала Заказчику. – Объяснил Карл.
Под утро они вернулись в гостиницу усталые, но счастливые. Усатый сонный клерк, разбуженный за конторкой, сообщил барону, что в гостиной их дожидается человек. Похоже прибыл обещанный Квасурой агент. Кто бы это мог быть?
Отправив Миконю спать заинтригованный барон прошел в гостиную отеля. Там на диване напротив тлеющих в камине углей сидел человек, наглухо закутанный в ярко-красный плащ. Карл обогнул незнакомца и сел в кресло напротив. Гость заметил его, и повернул к нему голову, укрытую капюшоном. Зачем сидеть в помещении в капюшоне, удивился про себя барон. Незнакомец скинул капюшон. Под ним оказалась маска Венецианской Дамы, расписанная витиеватыми узорами и украшенная бантами и перьями. Сердце Карла нервно йокнуло. Он знал, кто находится под этой маской. В ложе Черного Дракона есть только одна женщина, занимающаяся оперативной работой, его жена, Лора Ом.
Карл развязал тесемки маски, снял ее и положил на стеклянный столик, поддерживаемый массивными золотого цвета ножками в виде лап льва.
– Кого я вижу? – спросил он, стараясь сдержать свое изумление. – Какими судьбами? Что ты здесь делаешь? Лора? Как?
– Ты чего дар речи потерял, словно в первый раз меня видишь? – спросила, усмехнувшись она, и сняла маску. Бросила Венецианскую Даму рядом с Доктором Чумой.
Карл с наслаждением впитал в себя ее портрет. Правильные ровные черты лица, четко очерченные, словно вышедшие из-под пера гениального живописца, жгучие чёрные волосы, упавшие на плечи, светло-зелёные глаза, наполненные глубиной, зовущие к себе чувственные губы, за которыми скрывался очень едкий и меткий язычок. Только теперь Карл почувствовал, как он успел соскучиться по Лоре.
– Смотрю я, а ты тут без меня не скучаешь. Вернулся с увеселительной прогулки. Надеюсь ни с кем не успел подраться на дуэли. Этот затопленный город богат на подобного рода приключения, – заметила Лора Ом, широко улыбаясь. Её глаза лучились счастьем, напоминая два маленьких изумруда, искрящихся на солнце.
– Да нет. Все тихо и мирно. Проводили так сказать осмотр места будущей битвы. К тому же со мной Миконя, а разве этот медведище даст меня в обиду. Он город по кирпичику разнесет, а меня достанет. Ему же перед тобой потом отчитываться, как не досмотрел, да не уберег, – с наигранной обидой ответил Карл и рассмеялся. – Чего мы здесь сидим. Поднимемся ко мне, возьмем бутылочку вина и обсудим, как ты тут очутилась и что задумал Квасура. Чувствую, что наш Великий Магистр какую-то нехорошесть замыслил, а мы его пакость в жизнь исполнять будем.
– Да почему же пакость. Всего лишь очередная интрига. А вот насчет подняться и вина, это ты правильно сказал. Не нравится мне этот город, вечно сыро и зябко. Даже камин не спасает, к тому же хозяин этого отеля изрядный жмот. Ему всегда жалко дров. Разве от этих углей может быть толк.
Лора поднялась. Полы плаща распахнулись, открывая вид на изящную фигуру, укутанную ярким-красным под стать плащу платьем, расшитым бисером, и высокую приоткрытую грудь. Она спрятала лицо под маской. Посторонним не стоит знать кто приходил к новому постояльцу.
Карл взял маску в руки и первым вышел из гостиной.
У усатого клерка барон купил бутылку красного сухого «Кьянти». Приобняв Лору за талию, Карл под завистливым взглядом старикашки поднялся к себе в номер.
Подобные картины в Венеции не редкость, в особенности в дни Большого Маскарада. Маски, под которыми люди скрывали лица, позволяли им творить любые безумства и пускаться во все тяжкие, как бы тем самым снимая всю вину за содеянное с их владельцев. Известна одна история. Как-то над телом венецианца был пойман человек под маской вольто, глиняной копией человеческого лица, выкрашенной в мертвенно-бледный цвет. В руке он держал окровавленную шпагу. Когда его спросили: «Кто сделал это?» Он честно ответил: «Маска».