Мятежник
Шрифт:
В набеге полковника сопровождали три офицера Легиона. Капитан Пол Хинтон был добродушным человеком, обрабатывавшим восемьсот акров земли в восточной части округа Фалконер, и товарищем Фалконера по охоте.
Еще одним был капитан Энтони Мерфи, высокий темноволосый ирландец. Эмигрировав в Америку более десяти лет тому назад, он засеял одну плантацию хлопка в Луизиане, продал ее до начала сбора урожая и сел на пакетбот на север, три дня и ночи играл там в двадцатикарточный покер и сошел с пакетбота вместе с хорошенькой итальянкой и суммой денег, достаточной до конца жизни.
Он привез свою невесту-итальянку в Виргинию, вложил деньги в окружной банк Фалконера и прикупил четыре фермы к северу от Семи Источников. Он держал трех рабов на большей из плантаций, а остальные сдавал в аренду; напивался со своими арендаторами в конце квартала и редко мог найти кого-то достаточно безрассудного, чтобы сыграть с ним партию в блеф. Последним офицером был младший лейтенант Старбак, который никогда в жизни не играл в покер.
Среди двадцати шести человек, сопровождавших четырех офицеров, был сержант Томас Траслоу и с полдюжины негодяев, последовавших за ним с холмов.
Группа Траслоу вместе ехала, вместе ела и общалась с тремя старшими офицерами с терпеливым презрением, хотя, к удивлению многих, кто знал, насколько Траслоу ненавидел янки, суровому сержанту явно нравился Старбак, и это одобрение сделало Старбака желанным членом группы Траслоу.
Никто не понимал этой необъяснимой связи, но с другой стороны, никто, даже полковник Фалконер, ничего не слышал ни о молитве, прочитанной Старбаком над могилой Эмили, ни о свадебной церемонии, совершенной виргинской ночью.
Фалконер был не в том настроении, чтобы слушать подобные истории, участники рейда ехали на северо-запад, к Аллеганам, и мечты полковника о быстрой, стремительной победе потонули в дожде и тумане.
Начало поездки было удачным. Они пересекли Голубой хребет и въехали в широкую и плодородную долину Шенандоа, затем взобрались на Аллеганы, и тут начались дожди, не те спокойные дожди, от которых наливается зерно в долинах, а череда сотрясающих небо гроз, разрывающих небеса, пока отряд пробирался через враждебные горы.
Фалконер требовал избегать поселений, так как области к западу от Шенандоа относились к Конфедерации враждебно, даже ходили разговоры об отделении этой части Виргинии и создании нового штата. Поэтому легионеры Фалконера рыскали как воры по пропитанным дождями горам и даже не надели униформу. По словам полковника, не было смысла идти на неоправданный риск на вероломных склонах Аллеганских гор.
Однако погода оказалась враждебнее местных жителей. Фалконер заблудился среди высоких, окутанных облаками гор, потратив целый день, забредя в закрытую долину на западе, и только опыт и чутье Томаса Траслоу вернули отряд на верный путь. С той поры большей части отряда стало казаться, что настоящим предводителем экспедиции являлся Томас Траслоу.
Он не отдавал приказов, но всадники прислушивались скорее к нему, чем к полковнику. Воспротивившись узурпации власти, Вашингтон Фалконер настоял на том, чтобы отряд продолжал двигаться и пятой ночью. Приказ не нашел поддержки, но заставив себе подчиниться, полковник, во всяком случае, показал, кто у власти.
Оказавшись, наконец, над железной дорогой, всадники ожидали рассвет. За последние дни облака немного разошлись и вокруг покрытой дымкой луны показалось несколько звезд. Далеко на севере на холмах вспыхнул огонек, и Старбак понял, что, должно быть, это в Пенсильвании.
С высокого хребта открывался вид на скрытую туманом реку, на клочок Мэриленда и далекий враждебный север. Нату не верилось, что он находится на границе двух враждующих государств; ему не верилось даже в то, что Америка воюет, это опровергало всю его детскую уверенность.
В войнах участвовали страны поменьше, а люди перебрались в Америку, чтобы избежать войны, и все же сейчас Старбак дрожал от холода на вершине горы с револьвером Сэвиджа на боку и в окружении вооруженных людей. Поезда больше не проходили. Большая часть отряд спала, но некоторые, например, Траслоу, присели у края хребта и смотрели на север.
Свет медленно просачивался с востока, показывая, что всадники случайно наткнулись на почти идеальное место, чтобы перерезать железную дорогу. Слева от них быстрая река бежала через скалы, чтобы влиться в северный приток Потомака, и поток пересекал высокий эстакадный мост, опираясь на решетку свай высотой шестьдесят футов.
Мост не охранялся, не было и блокгауза. В поле зрения не было ни ферм, ни поселений; в самом деле, если бы не темноватый блеск железных рельсов и веретенообразнaя решетка моста, местность выглядела бы диковатой.
Фалконер отдал свои последние распоряжения, как только начало светать. Нападавшие должны были разбиться на три партии. Капитан Мерфи принял под свое командование дюжину людей, чтобы заблокировать дорогу с восточной стороны, капитан Хилтон отправился с другой дюжиной на запад, оставшиеся шесть человек, ведомые полковником, должны были спуститься к горловине реки и там уничтожить высокую конструкцию из свай и рельс.
– Теперь ничто не может пойти наперекосяк, - сказал Фалконер, пытаясь приободрить своё подавленное и в некоторой степени павшее духом войско.
– Мы всё как следует спланировали.
Даже самые оптимистично настроенные участники рейда, должно быть, осознали, что в плане полковника имелись огрехи. Фалконер не предусмотрел вероятность проливного дождя, бочонки с порохом и быстровоспламеняющиеся запалы не были укрыты брезентом.
Не было точных карт, и даже Траслоу, который пересекал эти холмы множество раз, не был полностью уверен, какому мосту они теперь угрожали. Но несмотря на все сомнения и трудности, они успешно достигли железной дороги, оказавшейся неохраняемой, и с первым слабым лучом нового дня соскользнули вниз по крутому склону к северному рукаву реки.