Мятежник

Корнуэлл Бернард

– Тогда пошли. И ты тоже, Адам.

Отец с сыном повели Старбака вниз по холму, где у перекрестка в тени деревьев возвышался каменный дом. Усталые лошади со скрипом и звоном тащили по основной дороге два артиллерийских орудия.

Полковник проскакал между пушками и свернул на перекрестке на север. Дорога поднималась на высокий холм между погруженными в тень пастбищами, к покрытой лесом вершине, где полковник остановился.

Фалконер вытащил из футляра и раздвинул подзорную трубу в кожаном переплете, направив ее на север, к дальнему холму, на котором возвышалась простая деревянная церковь. Среди скользящих в темноте холма теней не было заметно никакого движения, как и в целом на окружающей местности.

На некотором расстоянии находилась выкрашенная в белый цвет ферма, а вокруг - густые леса, но ни один солдат не нарушал эту пастораль. Полковник долго вглядывался в сторону далекой церкви на холме, а потом сложил подзорную трубу.

– Судя по карте того болвана Эванса, это церковь Садли. Там внизу есть несколько бродов, но никаких янки в поле зрения. Кроме тебя, Нат.

Старбак воспринял последнее замечание как шутку.

– Я почтенный виргинец, сэр. Помните?

– Больше нет, Нат, - жестко произнес Фалконер.
– Это не разведка местности, Нат. Янки никогда не зашли бы так далеко на север. Я привел тебя сюда, чтобы попрощаться.

Старбак вытаращил глаза на полковника, гадая, было ли это какого-то рода тщательно продуманный розыгрыш. Похоже, что нет.

– Попрощаться, сэр?
– запинаясь, повторил он.

– Это не твоя драка, Нат, а Виргиния - не твоя страна.

– Но, сэр...

– Поэтому я посылаю тебя домой, - полковник отмел слабые возражения Старбака с твердой любезностью, как мог бы говорить с бесполезным щенком, которого, несмотря на то, что тот и смог бы его развлечь в будущем, собирался пристрелить одним выстрелом в голову.

– У меня нет дома, - Старбак хотел, чтобы эти слова прозвучали вызывающе, но вышло какое-то жалкое блеяние.

– Конечно, есть, Нат. Я написал твоему отцу шесть недель назад, и он был достаточно любезен, чтобы мне ответить. Его письмо с белым флагом доставили на прошлой неделе. Вот оно, - полковник достал сложенную бумагу из сумки на поясе и протянул ее Старбаку.

Старбак не сдвинулся с места.

– Возьми его, Нат, - поторопил Адам своего друга.

– Ты об этом знал?
– Старбак в ярости обернулся к Адаму, испугавшись, что друг его предал.

– Я рассказал Адаму этим утром, - вмешался полковник.
– Но это сделал я, а не Адам.

– Сэр, но вы не понимаете!
– воззвал Старбак к полковнику.

– Как раз понимаю, Нат, понимаю!
– полковник Фалконер снисходительно улыбнулся.
– Ты пылкий молодой человек, и в этом нет ничего плохого. Я тоже был импульсивным, но не могу позволить, чтобы юношеская горячность сделала тебя мятежником. Этого не будет, ей-богу. Никто не должен сражаться против собственной страны из-за юношеской ошибки. Так что я определил твою судьбу, - твердо произнес полковник, снова протянув письмо Старбаку, которому на этот раз пришлось его взять.

– Твой брат Джеймс находится в армии Макдауэлла, - продолжал полковник, - и он приложил разрешение, которое позволит тебе безопасно пройти через ряды северян. Как только ты минуешь пикеты, тебе следует найти своего брата. Боюсь, тебе придется отдать мне саблю и пистолет, но я оставлю тебе Покахонтас. И седло! Дорогущее седло, Нат, - он добавил последние слова в качестве приманки, которая должна была примирить Старбака с его неожиданной судьбой.

– Но сэр..., - снова попытался выразить протест Старбак, в этот раз в его глазах стояли слезы. Он чувствовал горький стыд от этих слез и попытался их смахнуть, но одна капля всё равно вытекла из его правого глаза и пробежала вниз по щеке.
– Сэр! Я хочу остаться с Легионом!

Фалконер улыбнулся.

– Очень мило с твоей стороны, Нат, и правда мило. И я очень это ценю. Но нет. Это не твоя драка.

– Северяне могут думать и по-другому, - Теперь Старбак пытался говорить вызывающе, будто полковник наживал себе страшного врага, отсылая его.

– Могут, Нат, могут. И если тебе придется сражаться против нас, я буду молиться, чтобы ты выжил и воссоединился со своими виргинскими друзьями. Не так ли, Адам?

– Именно так, отец, - с теплотой подтвердил Адам, собираясь пожать руку Старбаку.

Старбак не отреагировал. Самым большим оскорблением было не в том, что его выгнали из Легиона, а в том, что полковник был о нём такого низкого мнения, и потому он попытался разъяснить свои расцветающие надежды на то, чтобы стать военным.

– Я и правда думаю, сэр, что военное дело - это та профессия, в которой я смогу преуспеть. Я хочу быть вам полезным. Отплатить вам за гостеприимство и доброту, показав, на что я способен.

– Нат! Нат!
– прервал его полковник.

– Ты не военный. Ты студент-теолог, попавший в западню. Разве ты этого не видишь? Но твоя семья и друзья не собираются допустить, чтобы ты разрушил свою жизнь из-за какой-то коварной девицы. Тебе преподали хороший урок, но теперь настало время вернуться в Бостон и принять прощение родителей. И создать новое будущее! Твой отец объявил, что ты можешь оставить надежды стать священником, но у него на тебя другие планы, и чем бы ты не занялся, Нат, я уверен, ты преуспеешь.

– Это правда, Нат, - ободряюще произнес Адам.

– Позвольте мне остаться всего лишь на еще один день, сэр - умолял Старбак.

– Нет, Нат, ни часом дольше. Я не могу сделать тебя предателем в глазах твоей семьи. Это будет по не-христиански, - полковник наклонился к Старбаку.
– Отстегни портупею, Нат.

Старбак подчинился. Во всём, что бы он ни предпринимал, он потерпел провал, размышлял он. Теперь, когда его военная карьера превратилась в руины, даже не начавшись, он отстегнул свою неуклюжую саблю и тяжелый пистолет в поношенной кожаной кобуре и протянул их законному владельцу.

– Мне хотелось бы, чтобы вы еще раз подумали, сэр.

– Я обдумал всё это самым тщательным образом, Нат, - нетерпеливо заявил полковник, а потом добавил менее раздраженным тоном: - Ты бостонец, уроженец Массачусетса, и потому отличаешься от нас, южан.Твоя судьба не здесь, Нат, а на Севере. Без сомнения, когда-нибудь ты станешь великим человеком. Ты умен, хотя, может, и не слишком, и не должен растрачивать свой ум на войну. Отправляйся обратно в Массачусетс и следуй планам своего отца.