Мятный поросенок
Шрифт:
– Полл, милая, прости, что я тебя пугала работным домом. Это я не всерьез, правда.
Но Полл все равно стала про это думать, когда проснулась: про бедость, про жизнь в унылом сумрачном доме - дверь на запоре, решетки на окнах, каша-размазня на завтрак, обед и ужин, серое форменное платье и прогулки длинной шеренгой, пара за парой. Но она никому об этом не сказала, даже Тео, будто о каком-то стыдном сне, который, как все сны, в конце концов позабылся бы, если бы не встреча с миссис Мериголд Багг.
– Воздал богу должное, - сказала тетя Сара.
Вообще тетя Сара вся - долг, а тетя Гарриет - душа и всякие затеи.
Прогулка с тетей Сарой - это всегда урок; с тетей Гарриет - приключение. Она водила их по лесам и вересковым пустошам, по вспаханным полям и повсюду, куда их не звали. Никакого почтения к частной собственности: вывески «Вход воспрещен» она воспринимала как «Добро пожаловать» и всегда имела при себе перочинный ножик, чтобы отведать, что где растет, даже если это всего лишь кормовая свекла. Она купила для младших два обруча - для Полл деревянный, а для Тео железный и с крючком-погонялкой, который зовется «шумовка».
– Деревянный только для девочек, железный для мальчиков, - объявила она, - и не спрашивайте почему.
А Полл никак не могла решить, который лучше. Деревянный обруч запустишь, и он катится как ему вздумается, скачет, не считаясь с дорожными колеями, - словом, живет своей собственной вольной жизнью. Очень увлекательно! Зато железный издавал в движении прекрасный шипящий звук, который переходил в певучий гул на больших скоростях. В тот день, когда они повстречали миссис Багг, они уже прогоняли за своими обручами многие мили, тетя Гарриет поспевала за ними, еле дыша, и они возвращались домой через городскую площадь, счастливые, все в пыли и в предвкушении ужина.
Миссис Мериголд Багг была женщина крупная, сплошь одной толщины от плеч до коленок. Она шла им навстречу или, скорее ползла, вся зыбкая, будто без костей. «Как гусеница», - подумала Полл. Тетя Гарриет взяла Полл за руку, ускорила шаг и, как показалось Полл, прошла бы мимо, слова не молвя. Но миссис Багг сама заговорила:
– Добрый день, мисс Гарриет, какая на редкость славная погода у нас на дворе!
Тетя Гарриет остановилась, и они с минуту потолковали о погоде. Затем миссис Багг сказала:
– Так это и есть детки несчастной Эмили?
– Она выдала улыбку - не слишком дружелюбную, как показалось Полл и Тео. И добавила: - Мы с вашей мамой старые друзья. У меня просто сердце зашлось, когда я узнала про ее беду.
Тетя Гарриет сказала:
– Дети, это миссис Багг. Она и ваша мама вместе учились на портних.
Миссис Багг кивнула - повела головой туда-сюда, и Полл подумала: не гусеница - змея! Змея, которая сейчас ужалит.
«Змея» прошипела:
– Бедненькие малютки, оставшиеся без отца!
У тети Гарриет углы губ опустились - значит, рассердилась! Она так стиснула руку Полл, что косточки заскрипели. И тут Тео сказал:
– Мы не без отца, миссис Багг. Наш отец едет в Америку, чтобы разбогатеть.
Тонкие бледные губы миссис Багг сложились в улыбку: ей, мол, виднее. Она проговорила, стараясь придать своему голосу печаль, хотя злорадство в нем так и пузырилось, как пена на луже:
– Бедный маленький храбрец! И бедная, бедная Эмили! Как она перенесет все это? Она всегда была такая гордая. А уж для вас, мисс Гарриет, и для вашей сестры - какая морока! Сколько лишних ртов за столом, будто своих не хватает. Вот уж никогда бы не поверила, что Джеймс на такое способен, но кровь, я так понимаю, она сказывается.
Она явно переигрывает, как Лили иной раз, подумала Полл. Но только Лили красивая, а эта... Если по правде, то она просто отвратительная - эти ее крохотные зеленые колючие глазки, эта ее головка, качающаяся, змеиная. И хотя она сочувствует на словах, но на самом-то деле она рада, что их отец куда-то уезжает; она даже не слишком скрывает свою радость. О, да она же просто о с к о р б л я е т! Пусть бы тетя Гарриет ответила ей тем же; Полл и сама это умела, если ее довести. Она с надеждой глянула на тетю Гарриет - натянутые губы выдавали ее ярость, но в голосе ни малейшей злобы:
– Сара и я - да мы только рады, что детишки Джеймса поживут рядом. Вот уж горький будет день, когда он заберет их в Америку.
– И вы всерьез верите, что он это сделает?
Тетя Гарриет рассмеялась, будто услышала нечто потешное и не требующее ответа.
– Рада с вами побеседовать, Мериголд, - сказала она, - но боюсь, что нам пора, как бы дети не простыли. Надеюсь, отец ваш здоров, и юный Ной тоже? Он выглядел не слишком хорошо, когда я встретила его в прошлый раз, будто рост у него опережает развитие.
И, не дожидаясь ответа, увела детей, притом таким шагом, что им пришлось бежать за нею, пока Тео не придержал ее за рукав.
– Тетя Гарри, - спросил он, задыхаясь, - что она хотела этим сказать: «Кровь - она сказывается»?
– О, да она просто глупая и злобная, не бери в голову весь этот ее вздор.
– Она ни за что никогда не могла быть маминой подругой, - сказала Полл.
– Она слишком подлая и вообще старая.