Мыс мертвой надежды
Шрифт:
– Наверное, сволочь. Ломашевский мне, естественно, не говорил про него ничего негативного. Даже если они и нашли что-то на него. А здесь он как свой. Я его у нас таким веселым никогда не видел. Меня он сторонится, хотя я пытался подыграть и сблизиться с ним. Интересно, а он как выбрался? Там же вроде взрыв был под водой, да? Ты-то каким чудом уцелел?
– Потом, Антоха, потом. Сейчас времени нет. Живой, и ладно. Я предлагаю пока никаких диверсий не проводить и ничего не взрывать. Наша с тобой задача: спасти или уничтожить оба «Посейдона», чип Заварзина и те, которые ты привез. Только потом уже будем думать, как уходить. Где они хранятся?
– В первом домике, в большой комнате. Они ее называют лабораторией. Она всегда заперта, если там не работают ученые.
– Слушай, а можно комплекс как-то ослабить?
– Что ты имеешь в виду? – не понял Антон.
– Ну, сделать так, чтобы хуже работал блок ориентирования, сонарная, барическая и прочие системы?
– Теоретически можно. Какая разница – это ведь компьютер. Стереть несколько файлов, задействованных в системе команд. Вирус можно запустить, только его надо еще написать. Тут надо основательно поработать. Тем более что это не должно быть сразу заметно. Короче, я подумаю.
– Думай, но недолго. Сутки максимум. Твоя задача – узнать полностью все расположения внутренних помещений, понять, насколько тебе тут доверяют, принести мне что-нибудь поесть и воды.
– А как ты вообще все это видишь? – со вздохом спросил Антон. – Ну, всю эту твою операцию?
– Проводить ее мы с тобой будем примерно так. Ночью нарушаем питание генератора, чтобы был запас времени до того, как он остановится, и все освещение потухнет. Это делаю я. Ты отвлекаешь часового, я его снимаю. Потом ключом, выкраденным тобой, открываем лабораторию и тащим «Посейдоны» на катер и заводим его. Я огнем из пулемета прикрываю нас, бью по наблюдательному посту на скале, а ты выводишь катер из бухты.
– Что-то больно все просто. А если у меня не будет ключа от лаборатории? Вдруг мы не успеем забраться на катер, когда погаснет электричество, и все кинутся выяснять, что случилось. Что будет, если мы посадим катер на мель в проходе? Между прочим, я его видел, когда мы входили в бухту. Там метр вправо или влево, и хана. И еще вот что. Какой смысл тащить всю амуницию? Ты еще скажи, что ласты тоже надо забрать. Нам нужны только шлемы. А в остальном лишь датчики, в которых нет ничего необычного. Шлемы, Андрей, только они.
– Уже легче. – Истомин кивнул и осведомился: – А где они хранят акваланги?
– Под навесом. Там же и компрессор для заполнения баллонов.
День прошел. Андрей, съежившийся в своей нише, старался думать о чем угодно, только не о еде и воде. Почему не пришел Антон? Вообще-то, причин могло быть много. Например, его раскусили, поняли, что он водит их за нос. Об этом лучше не думать. Но и бросаться спасать ученого, крушить все вокруг, тоже нельзя. Истомина увидят сразу, он не успеет даже близко подойти. Надо ждать ночи и действовать на свое усмотрение, заодно выяснить судьбу Антона.
Андрея мучили сомнения. А не поддался ли он расслабляющему чувству, не пожалел ли Антона прошлой ночью? Может, стоило вчера все и начать, атаковать лабораторию? Пользуясь темнотой и преимуществом неожиданности, они наверняка могли прорваться в лабораторию. Может, успели бы уничтожить шлемы. Может! Это неприятное слово всегда преследует тебя, когда ты начинаешь что-то планировать. С этим словом нельзя связываться. Нужно все делать так, чтобы места слову «может» не оставалось.
Значит, тогда они могли проиграть и не уничтожить шлемы. Вчера милые ребята, сидящие на этой базе, могли еще не верить Антону до конца.
А сегодня? Теперь ему либо уже поверили, либо наоборот, и он сидит под арестом. В любом случае надо действовать. И Андрей стал ждать темноты.
Сегодня на базе все прошло по обычному распорядку, и в этом смысле Истомин считал обстановку спокойной. Два катера вовремя ушли на испытания с Заварзиным и вернулись. Караулы менялись точно по графику. Моряки затащили под навес акваланги. Главный с лысым блестящим черепом сделал какое-то серьезное внушение часовому, который заступил на пост в сумерках.
Андрей чувствовал себя спокойно. Наконец-то можно отбросить в сторону все сомнения и все отговорки. Нужно нападать. Иного выхода нет и быть не может. Решено окончательно и бесповоротно.
Он готовился к бою. Истомин внимательно наблюдал, как ученый, сходивший в пещеру с генератором, не отпер замок, а просто разомкнул дужку и вытащил его из скобы. Уходя, он проделал всю операцию в обратном порядке без помощи ключа. Это обнадеживало. С первым этапом проблем не будет.
Потом Истомин продумал второй и третий, пути отхода одному или с Микиашвили. Вариант, когда ученый сможет идти сам, и другой, когда Антона придется тащить на себе.
Все, опустилась устойчивая ночная темнота. Новолуние как по заказу. Уже завтра на небе появится узкий светлый серп, но все решится сегодня. В полной непроглядной темноте, на берегу морского залива, плотно закрытого скалами со всех сторон.
«Просто логово дьявола какое-то, – подумал Андрей и усмехнулся. – Только вот всемогущим и вездесущим дьяволом тут буду я. Морским дьяволом!»
Он спустился со скалы, лег на землю и сделал несколько энергичных движений, позволивших восстановить кровообращение в затекших конечностях и спине. Все-таки вторые сутки сидеть в каменной нише – это вам не шутки.
Потом Андрей пригнулся и очень осторожно стал подбираться к пещере с генератором. Был слышен тихий гул, который говорил о том, что электричество в зданиях есть. Тут принято было плотно закрывать оконные проемы, чтобы наружу не вырывалось ни единого лучика. Полная светомаскировка. Истомину это было только на руку.
Он осторожно снял замок и опустил его на землю, чуть в стороне, чтобы не наступить. Да и нечаянный визитер может задеть его ногой. Тогда он сразу насторожится. Андрей тихо открыл дверь и скользнул внутрь.