Мыс мертвой надежды
Шрифт:
Постовой у навеса тоже сменился. Теперь там топчется коренастый плечистый малый с голым торсом. На шее у него висит что-то на цепочке. Да, армейский медальон. Даже два. Американцы? Ведь именно у них каждый военнослужащий должен носить два идентификационных жетона.
Вон из большого дома вышел человек в черном с чемоданчиком в руке. Он подошел к двери, ведущей в пещеру, отпирает замок. Часовой не особенно реагирует на это. Ага, если дверь открыта, то стук дизельного генератора слышен гораздо лучше. Значит, там у них и в самом деле электростанция. Наверное, в пещере хранится и запас горючего для генератора.
Из маленького домика вышел человек
Тут Андрей услышал шум лодочных моторов, который доносился откуда-то слева. Все, что севернее бухты, он видел со своего наблюдательного пункта хорошо, а вот южную часть разглядеть не мог. Именно с той стороны шли два катера.
«Не те ли, что еще утром были пришвартованы у пирса?
Из большого дома нехотя вываливается еще четверо. Все без оружия. Потягиваются как после долгого сна. Идут куда? К пирсу.
Тарахтение моторов сделалось не таким резким. Значит, сбросили газ, входят в горло бухты. Ну-ну, посмотрим, кто и куда ходил. Вот катера медленно входят в бухту и идут к пирсу. В них по четыре человека. На носу каждого катера, кажется, по пулемету, укрытому какой-то рогожей. Автоматы почти у всех. Кроме, может, троих аквалангистов в гидрокостюмах. Ныряли куда-то?
А ведь это «Посейдон»! Точно! – Андрей чуть ли не до боли вдавил окуляры бинокля в глаза. – Вон и генератор, который крепится на спине, и шлем. Черт! Не может быть! – Теперь Истомин совершенно отчетливо видел капитан-лейтенанта Заварзина, облаченного все в тот же гидрокостюм, который был на нем в момент нападения диверсантов в Черном море. – Так, сейчас Заварзин выходит на пирс из катера. Ему по-дружески подают руку, помогают. Вот он остановился рядом с бритоголовым типом, они что-то обсуждают, пока все остальные выгружают из катеров оборудование. Вот Заварзину что-то попалось под ногу. Он оперся рукой о предплечье бритоголового субъекта и, стоя на одной ноге, посмотрел, что там прилепилось ему под пятку.
Да, пленники себя так не ведут. С ними так не обращаются.
Четверо парней, вышедших из домика, подхватили оборудование и потащили по пирсу на берег. Невысокий очкарик догнал Заварзина и бритоголового дядьку. Теперь они идут втроем и что-то обсуждают. Заварзин активно жестикулирует, изображая положение пловца в воде или самолета в воздухе.
Самолет тут ни при чем, значит, речь идет о пловце.
Выходит, что испытания продолжаются!
Ну ты и сволочь, Александр Заварзин. Мы оба были в воде, когда взорвалась торпеда. Я думал, что выжил случайно, а оказалось, что торпеда была маломощной. Никто пострадать не мог. Имитация гибели пловцов во время нападения диверсантов. Один из нас и правда погиб. Почти. А второй – вон он, во всей красе. – Андрей положил бинокль и уронил голову на руки. – Вот как все теперь изменилось. Ясно, что у чужой разведки два «Посейдона». А еще у них в руках, точнее, в активных помощниках, один из пловцов-испытателей, который успел познакомиться с комплексом. Он имеет чип, вшитый под кожу и позволяющий управлять «Посейдоном».
Со шкурой сдеру! Вместе с шеей оторву, с головой!
Так, все! Хватит истерики, капитан третьего ранга! Предательство изобрели не вчера, пора бы знать историю и не удивляться.
Итак, теперь все сделать будет сложнее, потому что уничтожить придется два комплекса, а не один. А еще нужно раздавить тот чип, который вживлен Заварзину. – Андрей поднял голову и стал смотреть на базу вражеской разведки. – Итак, свободный подход к базе возможен только с моря. Точнее, с бухты. Судя по тому, как катера сбрасывали ход, там очень узкий проход, сложный даже для таких мелких судов. Значит, ворваться на лихом коне не получится. Выходит, что в бухту можно только спокойно войти и подставиться под огонь крупнокалиберного пулемета и автоматов.
Хорошо, обдумаем второй вариант. Надо найти спуск со скал, но обязательно в южной части бухты. Это будет как раз за спиной пулеметчика, сидящего на скале. Но тогда можно попасться на глаза постовому у навеса. Прямо по скалам спускаться нельзя. А ночью не получится. Ничего не видно. В темноте можно случайно сбить камень, нашуметь.
Попытаться найти какую-то расщелину, по которой мне удастся спуститься? Ее искать можно до следующей весны. Значит?.. Да, я пойду через бухту».
Андрей обследовал с помощью бинокля вход в бухту и приуныл. С этого ракурса он заметил, что на наблюдательном пункте установлен не только пулемет, но и прожектор. Корабли, находящиеся в море, так не осветишь, а вот прощупать лучом вход в бухту можно запросто.
Немалый опыт диверсанта подсказывал Истомину, что прожектор – крайнее средство. Наверху наверняка есть и прибор ночного видения. Значит, вплавь ночью туда пробраться будет практически невозможно. Длина прохода такова, что плыть под водой придется минут пять. Значит, Андрей вынужден будет всплывать за воздухом и попадется на глаза наблюдателям. Да и погода портилась.
Тут Андрей подумал, что именно погода и поможет ему совершить один хитрый ход. Только вот очень опасный. Если не получится, то наверняка смерть. Пути назад уже не будет.
Истомин посмотрел на часы. Да, до следующего утра времени еще очень много. Придется все сделать этой ночью. Надо успеть. Очень хорошо, что он еще вчера попросил Димитру принести его гидрокостюм. Эта штука тепло не проводит, она поможет ему скрыться от прибора ночного видения в воде.
Весь остаток дня и вечер Андрей лежал на скале и разглядывал в бинокль лагерь. Ровный участок берега, зажатый между скалами, был длиной метров четыреста. Туалет находился ближе к жилым постройкам. На самом дальнем участке располагалась мусорная яма, к которой люди подходили крайне редко. Эта часть берега не имела выхода к бухте. Такой вот сухой мешок с отвесными стенами. Длины веревки не хватит, чтобы спуститься там.
Когда стало совсем темно, Андрей находился уже почти у входа в бухту. Единственное место, которое позволит ему сократить путь, находилось здесь. Нужно было просто прыгнуть с высоты шесть метров и точно попасть в квадрат три на три, свободный от камней. В момент прыжка он будет почти не виден пулеметчику, охраняющему вход. Главной помехой был бы шумный всплеск, но надвигающаяся непогода и волна в четыре балла помогут преодолеть это препятствие.
Истомин, одетый в гидрокостюм, стоял, прислонившись боком к камням. Ветер свистел вокруг, внизу белыми барашками пузырились волны. В бухте было тихо, а вот снаружи непогода расходилась не на шутку. Волны гудели и обрушивались на прибрежные скалы с остервенением злобных псов, откатывались назад и снова набрасывались. В такую погоду надо сидеть в тепле, у огня, с кружкой глинтвейна, а не прыжками в воду заниматься.