Мытарь
Шрифт:
– Ну, не знаю… - теряюсь я.
– Телега может сбить, например.
– Вспоминаю я недавний случай в Ладноре.
– Или старшие дети обидят, конфеты отберут. Мало ли?
Мальчик смотрит, выпучив глаза.
– Вы откуда приплыли, дяденька?
– спрашивает он. Улыбка уже возвращается на его лицо, только теперь она выглядит сострадательной.
– Сейчас - из Ладнора, - отвечаю я.
– А где жили до этого? Извините, конечно, что расспрашиваю, - спохватывается мальчик.
– Я бы рад ответить, - усмехаюсь я.
– Если б знал.
– Фаю никто не обидит. Все здешние взрослые, и даже дети, которые постарше, будут присматривать за ней лучше меня. Поэтому экипаж ее вряд ли собьет. А дети почти никогда друг друга не обижают. Наоборот, все всем помогают и заботятся.
– И чужие, и свои?
– Нет чужих и своих, - улыбается мальчик.
– Все - свои. Я - Алий, - говорит он и протягивает руку.
– Казимир, - отвечаю я, абсолютно не понимая, чье это имя и почему оно всплывает в моей памяти. Наверное, опять что-то из прошлого, которое я не могу вспомнить.
Мы шагаем по мостовой. Экипажи и телеги встречаются, хотя и не так часто, как в Ладноре. Но я совсем не боюсь быть сбитым, - все проезжающие мимо нас извозчики всегда слегка придерживают лошадей и, как правило, улыбаются. А пассажиры иногда даже рукой машут, приветствуя. Поэтому я иду, слушаю мальчишку и тоже стараюсь всем улыбаться и махать в ответ, чтобы не показаться нелюбезным. Это несколько утомляет.
– Скажи, а почему ты так уверен, что никто из детей не обидит Фаю?
– пытаюсь я разобраться в нравах этого мира.
– Зачем?
– удивляется Алий.
– Ведь они навлекут на свою жизнь серую тень луны.
– Да, кстати, я уже слышал в Ладноре, что у вас тут всё дело в свете и тени. Что это значит?
– Неужели есть кто-то, кто не знает об этом? Ой, простите.
– Алий опять спохватывается.
– Я с удовольствием расскажу. Хотите пить?
Мы как раз проходим мимо открытого кафе. Люди, сидящие вокруг столиков, попивают коктейли из высоких бокалов с зонтиками. Мы садимся за свободный столик, Алий заказывает напитки - я полагаюсь на его вкус.
– В общем, есть такой закон, - начинает мальчик, - что все, что ты делаешь хорошего, кладет луч солнца на дорогу твоей жизни. Плохое - тень от луны.
– Какое мне дело до этих лучей-теней?
– А такое. Луч солнца принесет в вашу жизнь благо. Это как на весах - хорошее дело опускает одну из чаш… И пока на другую не ляжет награда за то, что вы сделали, весы не будут… ну, не выровняются.
– А если я сделаю плохое, то ляжет тень от луны, так? И пока мне не придет наказание, весы опять-таки не будут в равновесии. Так, что ли?
– спрашиваю я.
– Да вы шутили, наверное, - смеется мальчик.
– Вы все знаете лучше меня. Да, все именно так.
Я в задумчивости делаю глоток из бокала. Что-то такое я уже когда-то слышал. Там этот закон назывался иначе, и не было теней, но в остальном… Очень похоже.
– И ты решил меня проводить потому, что за это поймаешь луч солнца?
– спрашиваю.
– Его нельзя поймать, - смеется паренек.
– Солнце само решает, кого одарить.
– А твою сестренку никто не станет обижать потому, что никто не хочет получить тень луны на своем пути? Хм… Занятно. И поэтому вы стараетесь делать больше хорошего и меньше плохого?
– Разумеется, - радостно кивает мальчишка. Он так энергично это делает, что задевает подбородком трубочку, торчащую из стакана, и она вылетает с брызгами. Алий вытирает ладонью мокрый подбородок и смеется. Я тоже улыбаюсь.
– Мне нравится у вас, - признаюсь я.
– Но это не мой мир, увы.
– А какой - ваш?
– Алий благодарно кивает официанту, который с улыбкой протягивает ему новую трубочку.
– Вот это-то мне и нужно понять, - отвечаю я.
– Но это другой разговор. Расскажи лучше, что у вас тут есть интересного? На что стоит взглянуть?
– На что взглянуть?
– Паренек поднимает глаза, рассматривая картинки, проплывающие в памяти.
– Не знаю. Вам самим лучше выбрать!
– наконец сообщает он.
– Есть прекрасные парки и сады, можно погулять по искусственным джунглям, можно…
– Искусственные джунгли? Это как?
– заинтересовываюсь я.
– Они вылиты из стекла? Вылеплены из глины?
– Да нет, - смеется мальчик, махнув рукой, отчего чуть снова не задевает трубочку.
– Просто все, что там есть - деревья, животные, - привезено из разных частей Воздамора. Джунгли не сами возникли, а созданы, понимаете?
– Понятно, - киваю я.
– И что же там интересного?
– Не знаю… - теряется паренек.
– Многое. Но главное, там очень красиво.
– А нас не съест там какой-нибудь леопард?
Леопард - новое слово, которое я вспоминаю.
– Не знаю, кто такой леопард, но там безопасно…
– Неужели?
– удивляюсь я.
– Вы что, умудрились даже хищникам внушить философию про луч солнца и тень луны?
– Нет, конечно, - смеется Алий.
– Мы будем идти по канатной дороге, а все звери - внизу.
– Хм… любопытно… - говорю я.
– Но, пожалуй, от посещения джунглей я воздержусь. Мне интересно изучить именно мир людей… - Я на мгновение задумываюсь и вспоминаю про симютников в Ладноре.
– Скажи, а есть у вас тут какие-нибудь группы людей, несогласных с тем, что за хорошее дело полагается луч, а за плохое - тень?
– Есть.
– Алий слегка огорчается.
– Тех, кто не верит в закон светотени, довольно много. Но, по-моему, в них мало интересного. И как раз эти люди довольно опасны… - нехотя заканчивает Алий.