Мытарства пассионариев
Шрифт:
Хмурый отец Василий заметно оживился после того, как Николай Зимин сообщил ему о приезде нового диакона из Москвы. Отыскав гостя, настоятель жестом пригласил следовать за ним в храм.
– Встань, Ирина, завтра утром мы что-нибудь придумаем. А пока Алексей, наш врач, пойдет с тобой. Если надо, побудет с Иваном всю ночь. Пойдешь, Алексей Федорович?
– О чем разговор!
– из толпы поднялась рука доктора.
– Да с Иваном все будет в порядке, я уже осматривал - крепкий мужик! Благословите, батюшка!
– Господь благословит! Идите с Богом, - настоятель на расстоянии благословил склоненную голову врача, помог спуститься расстроенной из-за несчастья с мужем женщине, затем снова поднялся на ступени храма и обратился к приходу.
– Братья и сестры, к нам приехал из Москвы, из самой Патриархии диакон Андрей Алексеевич Марченков. Наши обращения и молитвы услышаны - отец Андрей не только прислан заменить трагически погибшего диакона Олега Строева, но и помочь нам разобраться в наших бедах. Я правильно говорю, отец Андрей?
– Правильно.
– Тогда, братья и сестры, расходитесь. Соберемся завтра утром. Пошлите в храм, - последние слова настоятель сказал, обращаясь теперь уже к двоим диаконам, Николаю Зимину, старосте прихода Клавдии Ивановне и, вероятно, тому бывшему оперуполномоченному МУРа Тимофею Скворцову, о котором говорил Николай.
– Благословите, отец настоятель!
– Андрей, крестообразно сложив ладони, склонил голову для получения благословения сразу, как только за ними закрылись двери церкви.
– Господь благословит, отец Андрей!
– после благословения последовало троекратное лобызание.
– Как я рад, что вы приехали! Пойдите приложитесь к храмовой иконе, а потом мы все вместе перейдем ко мне в дом. Матушка напекла пирогов к чаю. Разговор у нас будет долгий и непростой.
...Крепкий чай на сибирских травах оказался превосходным, как, впрочем, и пироги с таежными ягодами, и если бы не грустная тема разговора, Андрей подумал, что мог бы сидеть так вечность.
– Николай ввел вас в курс дела?
– отцу Василию необходимо было знать, насколько информирован их гость.
– Да, вполне. Я в свою очередь тоже информировал Николая кое о чем. Думаю, из его уст такие сведения будут более корректны, чем от меня, пока незнакомого вам человека.
Зимин стал прокашливаться, как певец перед концертом. На самом же деле он просто не знал, с чего начать. Но когда все-таки начал, присутствующие застыли в шоке. Матушка как подняла поднос с наложенными на него пирогами, так и застыла с ним на полпути к столу. Неверие, страх и боль - это то, что чувствовали все во время рассказа.
– Вот такие пироги, отец Василий, - закончил Николай.
Последовавшее за этим минутное молчание тяжелым
вздохом прервал настоятель прихода.
– Если то, что мы только что услышали, правда, наши дела еще хуже, чем я предполагал. Как я понял, отца Ипатия мы не дождемся, поэтому рассчитывать придется на свои силы. Отец Андрей, я прав?
– Абсолютно. К сожалению, многого я не знал, и услышал впервые в машине по дороге сюда. Но то, что я знал и узнал позже, дает основание предположить, что всех вас, весь ваш приход просто-напросто подставили. Вас обманули, взяли деньги, а потом отправили туда, откуда вы не сможете вернуться, чтобы не мешать кое-кому проворачивать дела в Москве.
– Неужели отец Ипатий оказался способным на это??
– Думаю, сам он так далеко не зашел бы, но его предрасположенность к авантюрам и гордыня, приправленные отсутствием элементарного образования и жаждой власти, стали хорошей приманкой для преступных беспринципных махинаторов, коих в Москве хоть пруд пруди. Он начал забуриваться в ловко предложенные схемки, а когда зашел слишком далеко, то понял, что назад дороги нет...
– Дорога назад всегда есть.
– Но он предпочел идти дальше по наклонной. Ну да Бог с ним, оставим вашего «рублевского схимника» на потом, сейчас давайте обсудим главный вопрос: что делать? С одной стороны потомственные зэки, с другой - китайская банда, а с третьей - вообще колония прокаженных.
– И при этом, заметьте, за вами следят, - Андрей Марченков многозначительно поднял палец вверх.
– Вот спасибо за добрые слова, утешил, отец родной, - раздраженно буркнул на Андрея опер Скворцов.
– А я, Тимофей Ильич, не зря это сказал. Вопрос в том, почему за вами следят. Именно этот вопрос я считаю главным.
– По-моему, все ясно, - отец Василий отхлебнул, наконец, остывший чай. Видно было, что над чем над чем, а над этим вопросом он думал не один раз.
– Они хотят позариться на наше добро.
– Так просто? Почему же тогда до сих пор не позарились? Что стоило зэкам прийти в одну из безлунных ночей и вырезать всех вас подчистую? А потом вселиться в ваши комфортабельные дома и жить явно лучше, чем они сейчас где-то там в тайге прозябают? Вы, кстати, в милицию обращались?
– Ну, вы уж совсем. И в милицию обращались неоднократно, и свою вооруженную охрану организовали.
– И что милиция?
– Смеются. Говорят, езжайте обратно в свою Москву, а здесь тайга, суровая жизнь, дикие звери и все такое. Короче, заявление приняли, но реагировать никак не собираются.
– Ясно. Что же касается вашей охраны, то пусть она состоит из крепких вооруженных мужчин, и даже с каким-нибудь военным опытом, но те прожили здесь пятьдесят лет, знают каждый бугорок и каждую веточку, и это их родной дом. Поэтому вся ваша «приезжая» охрана совершенно неэффективна против опытных лесных бандитов, для которых, к тому же, человеческая жизнь ничего не стоит.
– И каковы ваши выводы? Вас же не прислали из Москвы только для того, чтобы запугивать нас?
– Я вас не запугиваю, просто хочу, чтобы вы осознали всю серьезность момента и реальное положение вещей.