Н 4
Шрифт:
– Они уже в фойе, – обескураженно и очень нервно отозвался референт буквально через половину минуты. – Говорят, вы велели не препятствовать, поэтому охрана…
– Ты кому служишь, воронья кость? – Поднял на Григория Андреевича князь черные от гнева глаза.
– В-ве-еликому и славному роду Панкратовых, – чуть сорвался на первом слове референт.
– Так какого черта ты на целый час оставил моего банкира и принца Юсуповых наедине?! – Задрожал от ярости голос и перешел на крик Михаил Викентьевич.
– Н-но это же бастард, – пробилось через страх недоумение вместе с оправданием.
– У бастарда не бывает дракона в перстне!! Немного ацетона и воды, и это полноценный родовой перстень, олух!!!
– Но
– Стоя в коридоре?! – Приподнялся князь на ладонях над столом. – Стоя в коридоре ты будешь предупреждать, когда меня придут убивать?! По телефону станешь звонить? Электронной почтой письмо отправишь?!
– Но это же мальчишка! – Совсем потерянно отозвался референт, отступая по полшага от стола разгневанного начальства и опускаясь на колени. – Да вы бы его одной рукой! Да как бы я мог подумать, помыслить о таком! Михаил Викентьевич, батюшка, да вы сами досмотрите видео! Не может быть он принцем, руку даю на отсечение! Не бывает такого, чтобы перстень Юсуповых на одной руке с Шуйскими!
Князь бросил очередной гневный взгляд и нажал на продолжение.
Перстень Борецких он воспринял без особых эмоций – вещи мертвецов принято называть антиквариатом. Раз работает – значит, течет в венах кровь угасшего клана второго или третьего поколения, и не более того. Перстень Долгоруких из числа признающих, что помня о недавней войне, в которой и Юсуповы и Долгорукие по неведомому (и для очень многих неприятному) стечению обстоятельств оказались на одной стороне, не казалось чем-то особенно удивительным. Перстень Тенишевых – ерунда, пусть он и наделяющий. Эти могут дарить города и провинции сколько угодно, теперь на их землях все равно другой хозяин. Забавно, что он оказался на руке завоевателя – но ничего кроме этого. Перстень Шуйских из разряда оптических иллюзий, которых быть не может. Да и проверять надо, настоящий ли – ни ветра, ни запахов по видео не уловить, а без этого на пальце всего лишь забавная реплика, шутка, надетая для форсу и желая оскорбить старых врагов. Вроде как, наследник Шуйских поступил в этом году в Московский университет – так что травля его только начинается. Родовой и полноценный перстень Де Лара означает всего лишь то, что сама главная семья не приняла сюзеренитет Юсуповых, отдав под него только своих подчиненных. Это нормально, когда нужно защитить своих людей, но есть еще одно большое и кровавое дело, которое предстоит разрешить лично, не вмешивая женщин, детей и стариков. Получить такой перстень от дружественного рода несложно, если не убояться груза кровавой мести, повисшей Долгом на семье. Перстень же Рюриковичей был и у Панкратова – от деда достался, и он иногда тоже уводил его из хранилища, чтобы потаскать на руке для форсу, пока потерю не обнаружат. Вполне обычный, нормальный набор одного из старших детей главной клановой семьи.
– Я приказал остановить Самойлова и Колобова на выходе под благовидным предлогом, – уже был на ногах референт.
– Это правильно, это верно, – задумчиво отозвался Панкратов, поднимаясь с места. – Шалости отроков следует пресекать.
Особенно те, что зашли слишком далеко. Размеры благодарности за внука и информацию никак не ложились в расчетах на сумму денег, что находились на счетах Фоминских.
Не то, чтобы Панкратов был неблагодарен – вовсе нет. Свой водопад подарков и щедрости Юсупов получит так или иначе, пусть теперь придется десять раз перепроверить Ольгу с сыном, заподозрив двойное и тройное дно, заложенное мастерами интриг. Но без такой проверки князь все равно не станет признавать родную кровь – какой бы достоверной ни казалась история, и насколько бы точно ни подтверждали родство приборы.
С другой стороны, принц осознавал, что делает, когда демонстрировал
Что касается расчетов суммы ответной благодарности – был в них такой коэффициент, как личность, и даже перспективный наследник Юсуповых не тянул в этом расчете на единицу. Десятая доля, быть может. С учетом совершенно ерундовой и бесперспективной свадьбы с Еремеевой – сотая. А значит, перемножая ее на «бесконечную благодарность рода», получится что-то вроде пограничного городка.
Но никак не банкир, которого Панкратов уже считал своим.
Звуки тревожной сирены настигли их уже у самого лифта, перед раскрывшимися створками. Тяжелый рев, знакомый только по учениям, в котором почти потерялась мелодия вызова сотового телефона.
Спасаясь от шума, двое быстро вернулись в кабинет и закрылись массивной дверью от низкого гула сигнализации.
– Докладывайте! – раздраженно гаркнул Панкратов, перехватив трубку у референта.
Внимательно выслушал ответ.
– Сколько у нас времени?.. Рекомендации?.. С паспортом знаешь, что сделай?.. Это верно, что виноват и осознаешь. Личное мнение? Если нет, передай трубку старшему бригады… Михаил Викентьевич на линии. Что именно у вас происходит в двух словах?..
Князь выслушал, завершил вызов и вернул сотовый референту.
– Что говорят, ваша светлость? – Осторожно уточнил тот.
– Происходит что-то непонятное, – абсолютно спокойно вымолвил князь, сложил руки за спиной и направился к окну за своим столом. – По результатам которого нас всех уничтожит с гарантией.
Сирена в коридорах продолжала заливаться ревом, отголоски которого все равно доносились тревожным набатом.
– Но тогда вам надо бежать, ваша светлость! Немедленно! Умоляю вас!
– Вот что. Позвоните в холл. Пусть отпустят этого Самойлова и Колобова.
– Что вам их жизни, господин?! О своей подумайте, молю!
– Молчать. Исполнять.
Князь склонил голову и напряженно вгляделся через стекло вниз – в сторону парковки перед входом.
– Их выпускают, господин, – донесся со спины обескураженный и очень испуганный голос.
– Звони энергетикам. Пусть не вздумают ничего учудить. Я запрещаю приближаться к генератору. Сигнализацию отключить, людям вернуться на рабочие места.
– Н-но как же это… Это «что-то непонятное»?
– Оно уже уходит, – внимательно проследил Михаил Викентьевич за парой из спокойно идущего к машинам юноше и семенящего вровень с ним нескладного мужчины.
– И мы оставим это просто так?! – Вопль негодования князь встретил резко дернувшимся углом губы.
Он что, обязан давать отчет?!
– Разумеется, не оставим, – тем не менее ответил князь, поворачиваясь обратно. – Ответим самым страшным, что может быть для юноши его возраста.
Сейчас полезна определенность, уверенность и чувство целостности клана.
– Дежурные рапортуют, что им удалось исправить неполадку, – будучи постоянно в режиме конференц-связи, отрапортовал референт.
– Ну да, ну да… – Прошествовал Михаил Викентьевич к собственному столу, соединил скруткой перерезанную самим же собой линию и по памяти набрал длинный номер, в котором не было кодировки ни единого существующего города, либо страны.
Абонент не отвечал довольно долго – телефон шел в канцелярию князя Юсупова, и уже там выясняли, может ли его светлость принять вызов и каким образом скоммутировать его, чтобы не раскрыть истинного географического положения. И тем не менее, трубку взяли.