Н 7
Шрифт:
— На этом повестка дня объявляется закрытой. Спасибо за внимание!
Димидко принял огонь на себя, и журналисты его обступили, но одна тетушка устремилась к Микробу, пробирающемуся к выходу, перекрыла ему дорогу необъятными телесами.
— Алина Астафьева. «Вестник футбола». Здравствуйте, Федор!
— Здрасьте, — кивнул он и остолбенел.
— Позвольте задать пару вопросов.
Микроб еще не привык к вниманию общественности и растерянно хлопал глазами. В таком состоянии из него можно вытащить что угодно,
— Извините, но у нас тренировка.
Женщина улыбнулась.
— Тренировка без тренера? Федор, за что вы ударили мячом того человека? Он вас оскорбил?
— Федор просто ошибся, — ответил я за Микроба, быстро нашел в Комсети страницу Аркаши, где он вывесил фотографии с Микробом и несказанно гордился полученной травмой, и показал ей. — Видите? Инцидент исчерпан. Федор ошибся и будет наказан за это, надеюсь, не слишком строго.
— Дайте пройти! — рявкнул идущий позади Тирликас — тетка прилипла к стенке, мы просочились между нею и стеной и устремились прочь.
Пока она опомнилась, мы были уже далеко.
— Вот стервятники, — проворчал Микроб, заходя в раздевалку, где наши возбужденно обсуждали грядущий матч с «Кардиффом». — Прям как в Англии!
Жека сиял глазами и прыгал чуть ли не до потолка. Такой матч — это статус, деньги, слава! Это все равно что он в основной состав «Динамо» вернулся. Интересно, парни опять в «Че» посте тренировки завалятся?
— Наши еще ничего, — ответил я Микробу про журналистов, — деликатные. А забугорные могут запросто спросить, когда у тебя… например, когда у тебя был секс.
Федор помрачнел и вздохнул. Собрался что-то ответить, но меня атаковали «титаны» с расспросами про «Кардифф».
— Мы все помнил, — сказал Микроб, — как судьи свистели, как они наших советских граждан безнаказанно валяли. Надо отомстить, да, мужики?
Все радостно закивали. А я понимал, что надо, хочется, но — нельзя. Это ведь позор — так на весь мир прогреметь с нечестным судейством! Не знаю, что в других странах писали, но ведь наверняка заплевали этот матч и были за нас. И чем мы лучше испанцев и валлийцев, если поступим так же? У нас все будет честно.
Парни же уже настроились отомстить и порвать. Переубеждать я их не стал — споры сейчас ни к чему. Времени до игры вагон, забудут десять раз, а вот боевой настрой мне их нравился, и я принялся рассказывать о «Кардиффе» — словно прокачку предматчевую проводил: что команда злая и сильная, но простая и предсказуемая, что мы сможем, потому что судьи в этот раз нам палки в колеса вставлять не будут. Я так разошелся, что не заметил, как в раздевалку вошел Димидко и встал у двери, слушая мой рассказ.
Когда я закончил, он поаплодировал и резюмировал:
— Вижу, растет мне достойная смена! Будешь теперь ты прокачку проводить. Хотеев!
Микроб опять напрягся. Димидко погрозил пальцем:
—
— И все? — Федор с трудом сдерживал улыбку.
— Если проиграем в сентябре, вот тогда спрошу с тебя по всей строгости. Что касается «Кардиффа» — готовиться будем уже сейчас.
— Порвем! Отомстим! — крикнул Погосян.
Димидко свистнул.
— Сами не порвитесь! На поле, мстители вы мои! Бегом!
Такого драйва в двусторонках я еще не видел. Парни носились, как под спидами, и показывали чудеса техники. Даже Гусак отличился. На воротах были Сема и Леня. Я смотрел на наших игроков и радовался, вспоминая, какие они были неуверенные и неловкие на заре карьеры. А теперь — орлы! Ничто им не страшно, не бегают — летают.
Удар по воротам! Васенцов взял. Подал в центр, тряся отсушенной рукой, на защитников прикрикнул.
Чую, если выйдем в вышку, Гусак точно будет не в дубле, а в запасе. А вот Сема Саенко на воротах слабоват, но старался, просто из трусов выпрыгивал.
Помнится, еще в прошлой жизни Ризваныч, у которого было спортивное образование, говорил, что тренируется все: сила, выносливость, прыгучесть — кроме скорости реакции. Это врожденное качество. Так вот Семен был очень резким, а остальное, надеюсь, придет с опытом.
После тренировки мы сразу же уткнулись в телефоны, чтобы найти информацию о грядущем товарищеском матче с «Кардиффом». Все только об этом и писали. Я залип минут на десять и утонул в прогнозах.
Подумалось, что в последнее время советский народ получает то, что ему нужно — зрелища, хлеба у него и так с избытком. А мы, выходит, продавцы впечатлений, современные гладиаторы.
Усилием воли я заставил себя вынырнуть из просторов Комсети и крикнул:
— Ну что, народ, ждут ли нас в «Чемпионе»?
Левашов отозвался сразу же:
— Да, я звонил. Бар закрыт, пашет типа только для нас. Древний и врач не придут, остальные наши будут.
Погосян сказал с сожалением:
— Жаль телочек не будет.
Рядом с ним сразу же образовался Колесо, подмигнул.
— А это мы сами можем устроить.
— Не бухать! — напомнил Димидко, а мне вспомнилось, как оттягивались динамовцы в Англии.
Хорошо, что у нас не так.
Свой предел радости я исчерпал, когда получил вызов в сборную. Да и после поездки в Англии товарищеский матч с «Кардиффом» у нас — домашнее дело. К хорошему привыкают быстро.
Поужинав, наши шумной толпой отправились в бар.
Всю дорогу велся торг. Одну кружку пива парни выцыганили у Димидко, сейчас раскручивали его на вторую. Потом, кто захочет, продолжит веселье вдали от его неусыпного ока. Погосян и Колесо — так точно, и пить будут поболе нашего. Хорошо, что в команде нет таких, как Кокорин: которые не могут остановиться, и у них слетают тормоза.