На берегу Севана (др. изд.)
Шрифт:
— Как?! — вскочил с места Камо.
— Очень просто. Шофер просил дать ему аккумуляторы, а завскладом отказывал. Шофер стал требовать: «Все дело сорвется, если не пойдет машина». Ну, тогда заведующий уступил. «Бери, говорит, только верни скорее».
— Ну, теперь понятно… — мрачно сказал Камо.
— А ты Армена обвиняешь, что он ошибся в расчетах! — упрекнула Асмик Камо.
— Ведь он же ученый, разве он может ошибиться в счете? Если ошибется — лишим звания. Разве он может сосчитать неправильно? — обиделся за
Камо набросился на Грикора:
— Что же ты не сказал нам вовремя?
— Довольно обвинять друг друга, надо скорее придумать, что делать, — вмешался Армен. — Будь здесь колхозная машина — сняли бы аккумуляторы.
— Чего ты отчаиваешься? Привезем из города, — хотел подбодрить его Камо.
— Из города?… Пока поедете, найдете, привезете — остынут яйца… И этот, что проклюнулся, скоро умрет.
— Умрет? — всполошилась Асмик. Она схватила яйцо и начала согревать его своим дыханием. — Я не дам умереть ни одному птенчику. Ну, скорее придумайте же что-нибудь! — говорила она, с трудом сдерживая слезы.
— Дедушка, — сказал Камо, — мы тебя спрашивали — ты ничего не сказал. Неужели и ты не придумаешь, как спасти гусят?
— Не все в книгах найдешь, не всегда и дедовский опыт помогает… Я больше насчет медведей мастер. Яйцо — дело бабье. Пойдем-ка к моей старухе — у нее спросим: она много наседок за свою жизнь пересажала…
Бабушка Наргиз приняла ребят ласково и, выслушав их. спросила;
— Так сколько дней осталось?
— Один.
— Один только?…
Но прежде чем ответить детям на их вопрос, старуха, по охотничьему обычаю своего мужа, накрыла на стол и начала угощать ребят всем, что было в доме.
— Бабушка, нам не до еды: сейчас ничто в горло не пойдет. Ты нам помоги — скажи, как птенцов спасти? — упрашивал бабушку Камо.
— Кушайте, ребятки, кушайте. Все скажу. И для этого есть средство, не пугайтесь, — спокойно говорила старуха, подвигая детям тарелки с сыром. — Кушай, родненький, — повторила она, целуя Камо. — Ты давно забыл о бабушке из-за этих твоих цыплят.
— Не хочу я есть, бабушка. Ты мне скажи, как спасти птенцов? — нетерпеливо твердил Камо.
Старуха улыбнулась. Ее доброе маленькое худенькое лицо покрылось тонкой сеткой морщин.
— Ну, — сказала она, — есть такой способ. Если некоторое время подержать яйца за пазухой или под мышками — вылупятся. Бывает и так: выведет курица несколько цыплят, займется ими и оставшиеся яйца бросает — не желает досиживать. Несколько раз я такие яйца у себя за пазухой донашивала.
— Ну, ученый брат; что ты скажешь на это? — спросил Камо у Армена.
— — По-моему, это не противоречит науке. Для выведения цыплят нужна только равномерная теплота, ничего больше. Но в книгах говорится, что температура должна доходить до тридцати девяти градусов, а нормальная температура у человека не превышает тридцати семи… Как же так,
— В ваших градусах я ничего не понимаю, милый мой, — спокойно ответила бабушка. — В последний день цыпленок — уже готовая птица, ему уже дышать воздухом надо, бегать, есть. Теплоты человека для него довольно. А градусов я не знаю… Знаю только, что согреешь на груди — обязательно выйдут, выживут.
— Верно, верно! — поддержал бабушку Армен.
— Значит, так и сделаем. Асмик, собирай школьников! — приказал Камо.
Видя Камо и его товарищей озабоченными, школьники почувствовали, что произошло что-то неладное.
— Что случилось? — тревожно спрашивали они. Камо кратко сообщил о том, что случилось на ферме.
— Для спасения жизни гусят вы должны по нескольку часов продержать под мышками яйца, — сказал он.
Необычное предложение это сначала всех крайне удивило. Его готовы были принять за шутку.
— Как так? Стать наседками? — спросила одна маленькая насмешница и фыркнула.
Все засмеялись.
Но тут взволнованно заговорила Асмик:
— Надо спешить, надо спешить! Нельзя опаздывать — ведь там умирают маленькие беспомощные птенцы! Умоляю вас… — Голос у Асмик задрожал.
Волнение, охватившее ее, передалось всем. Школьники, за минуту перед тем весело шутившие, посерьезнели.
— Ну, чего же мы ждем? — раздался звонкий голос с. — Идем, идем спасать гусят!
Дети бросились к колхозному сараю.
— Будьте осторожны, не раздавите яйца у себя под мышками, — предупреждала всех Асмик. — Если не вылупятся — духом не падайте: могут немного запоздать.
— Горе тому, кто раздавит яйцо! — - грозно хмурил брови Грикор.
— Опозорились мы перед селом… — ворчал дед Асатур. Все же и он, спрятав на груди несколько яиц, понес их своей старухе.
— Бери, Наргиз, бери… Ничего не поделаешь: раз ошиблись, надо исправить ошибку, — сказал дед жене. — Да ты бы пошла к детям, показала, как надо делать, а не то всех гусят передушат.
…Асмик и сама не спала всю ночь к матери не давал уснуть.
— Мам, опять стукнул… Ну почему же не выходит? — то и дело говорила она.
Чтобы не уснуть, Асмик принялась читать, но вскоре книга выскользнула из ее рук и упала на пол.
Асмик в ужасе проснулась. Первой ее мыслью было: не задавила ли она птенца?
Как бы в ответ на вопрос девочки, под мышкой у нее что-то зашевелилось.
Асмик сунула руку за пазуху, нащупала и вынула обломки скорлупы, а вслед за тем извлекла и крошечное существо неуклюжее, круглое, с едва пробившимся пушком и плоским клювиком.
Беспомощное, оно до слез растрогало девочку.
— Какой славненький, какой хорошенький! — повторяла Асмик, разглядывая сидевшего на ее ладони новорожденного гусенка.
Радость