На берегу Севана
Шрифт:
Асмик бросилась к нему и расплакалась.
– Ну-ну, хорошо, успокойся, – ласково погладил девочку по голове Камо. – А ты, мама, чего ты плачешь? Жив же я! И почему все, кто ни приходит, вместо того чтобы смеяться, плачут?.. Что за странный народ! Умирает человек – плачут, воскресает – плачут…
Асмик засмеялась сквозь слезы.
– Вот так хорошо! Смеяться надо.
Асмик села, смахнула слезы и только тогда взглянула на Камо.
Он был тот же. Те же красивые глаза, то же мужественное,
Мать Камо возилась на кухне, оставив ребят одних.
Они тихо беседовали.
– Что ты почувствовал, когда тебя ударило? – спросила Асмик.
– Что?.. Трудно передать словами… После взрыва мне показалось, что какая-то невидимая сила оторвала меня от земли, а по спине словно пробежала горячая вода. В это время я и ударился, верно, о камни. Как я упал и что было со мной после – не знаю: я ничего больше не чувствовал до тех пор, пока не пришел в себя здесь.
– Уф-ф… – вздрогнула Асмик. – Если бы ты знал, как тяжело было видеть тебя в таком состоянии!.. Неподвижный, окаменелый…
– Случалось с тобой так: видишь тяжелый сон, знаешь, что это сон, хочешь проснуться – и не можешь?.. А тут, когда я пришел в себя…
– Не подумал, зачем вокруг тебя люди собрались?
– Голова не работала. Потом начал понимать, что со мной что-то случилось. Все на меня смотрели с такой жалостью и лаской… Думаю: что это все меня так вдруг полюбили?..
Камо засмеялся.
– Тебя, Камо, в самом деле все любят, – оживилась девочка. – Погоди, что это? Дай-ка руку.
– Пустяки, царапина, – пробормотал Камо и сделал попытку спрятать руку.
– Ой, глаза бы мои не видели!
– Ну-ну, так нельзя… Если ты так будешь за больным ухаживать, толку не будет. Вот придет мама – скажу ей, она такую сиделку прогонит, – пошутил Камо.
Асмик достала чистый платок, смочила его, приложила к ссадине на руке Камо, а поверх повязала полотенцем.
Камо молча, не сопротивляясь, как ребенок, взглядом, полным ласки, следил за каждым движением девочки.
Асмик еще раз сменила ему примочку:
– Что же дальше было, Камо?
– Когда я понял, что произошло, то сейчас же подумал: «Вот Асмик наплакалась!» И знаешь, это меня обрадовало.
– Обрадовало, что друга заставил плакать?..
– Да… только тебя я жалел и думал: пожалуй, надо выжить хотя бы для того, чтобы ее успокоить…
Асмик счастливо улыбалась.
– А что ты подумал, когда у твоей тахты дедушка свои сокровища высыпал? – смеясь, сказала она. – Но какие же там были чудесные браслеты, ожерелья!.. Их, должно быть, носила княгиня Анаид… Я глаз не могла оторвать.
– А я думаю, что зря мы не оставили одного из этих ожерелий – оно бы так шло тебе…
Так, в веселой болтовне,
Под вечер в прихожей послышался топот, дверь с шумом растворилась, и в комнату ввалились Армен, Сэто, Грикор, а за ними, стараясь остаться незаметным, и Артуш.
– Ах вы, дезертиры! Нас в «ад» послали, а сами тут прохлаждаетесь, лодырничаете? Вот как, оказывается, ты комедии разыгрывала! Дрожала, жаловалась – холодно! – смеялся Грикор.
Ребята бросились к Камо и начали его обнимать.
– Эй, не все сразу, становитесь в очередь! – балагурил, как всегда, Грикор.
Камо только теперь заметил Артуша. Он стоял в углу, у шкафа, и в замешательстве мял в руках кепку. Выл он, как и все остальные, в пыли и земле.
По оживленному лицу Камо пробежала тень.
Асмик, заметив это, поспешила на помощь Артушу.
– Вот, – сказала она, как бы представляя его, – новый член нашего кружка юных натуралистов. Он работает с нами в пещере, заменяя тебя.
Могло ли какое-нибудь чувство мести, злобы, недоброжелательности найти место в сердце юноши! И было ли оно в нем вообще раньше, в добром сердце Камо! Да еще тогда, когда он только что спасся от смерти и был полон самых добрых чувств ко всем людям…
Поэтому, когда Артуш смущенно подошел к нему, собираясь просить прощения, Камо быстро закрыл ему рот рукой и тепло сказал:
– Не надо. Теперь мы будем добрыми друзьями. Я давно хотел этого.
И мальчики обнялись.
– Ну, как ты себя чувствуешь, Камо? – мягко спросил Армен, взяв товарища за руку.
– Немного тяжела голова, в остальном хорошо.
– Еще бы, как же не хорошо! – вмешался Грикор. – Походи за мной такая фельдшерица, – он лукаво покосился в сторону Асмик, – у меня бы в два – три дня нога выправилась… Честное слово!
– Довольно тебе, насмешник, довольно! – потянула Грикора за его черные кудри Асмик. – Даю тебе слово, что буду за тобой ухаживать, когда ты наконец решишься на операцию, дашь врачам выправить ногу.
– Как же вода-то, вода-то? – нетерпеливо спросил Камо.
– Вода будет, работаем… Сегодня докопались до огромного плоского камня, – сказал Сэто. – Вода под ним – это ясно. Пробьем камень – вода фонтаном хлынет.
Камо взволнованно поднялся и сел на кровати:
– Зачем в это дело вмешалась строительная бригада? Воду мы нашли, мы и должны ее дать селу. Будет позорно, если нас опередит кто-нибудь другой. Для нас это дело чести!
– Своими силами мы не скоро справились бы, – сказал Армен.
– Мы делали отверстия, а потом пришел дядя Егор, наполнил аммоналом все сделанные нами в камнях дыры и поджег фитили… Такой был взрыв!.. Чуть Черные скалы к небу не взлетели! – добавил Сэто.