На дальнем кордоне
Шрифт:
Кстати, о Перуне. К идолу прикрепили табличку, аналогичнную памятной о бое с данами. На ней была кратко изложена история появлени тут нас, смерти братьев. И изображены все они втроем. Первуша-кузнец с молотом, Вторуша-рыбак с лодкой и сеткой, Всебуд-земледелец с серпом. Церемония была грустной, взяли на нее мурманов. Те прониклись нашим отношением к своим предкам, и их погибшим. Мы зачитали им надпись на памятном знаке. Кстати, такую же, только меньшего размера, в стекле, увез с собой Торир, пусть у своих богов поставит.
Вообщем, жизнь шла своим чередом. Кукша тренировался с Гуннаром, Кнут сидел за проектом лодки, придавленный моими идеями. Дед готовились в посевной. Мелкие учились и помогали в ремесле. Барышни облагораживали наш быт. Появились с моей подачи занавески на окнах, горшки с цветами, их
Ивар носился с доспехами и мечом. С мечом возился просто — ходил за мной и ныл, чтобы я ему сделал булатный. Не то что ныл, но с завидной периодичностью говорил об этом, и жалостливо смотрел в глаза. Пришлось еще и искать способы ковки этого долбанного булата. Там если температурный режим не выдержишь, он в обычную сталь превращается. Вот мучались. Правда, меч получился. Классный такой, легкий, прочный. Упороли им со всей дури по топору Гуннара, проверяли заявление о том, что булат сталь рубит. А мы же экспериментаторы, нам подавай опыты, да исследования! Ну, не то чтобы рубит, но зазубрину оставили знатную, на половину топора. Проверили лезвие меча, не затупилось! Классно! Резцы по металлу теперь делать из такого буду! Ну и пошли обратно. Делать Гуннару новый топор. А то Ивар, гад, его принес, для опытов, и не сказал, что это пацана оружие. Тот пришел, чуть не плачет, мол враги вы все и я вас ненавижу! Успокоили, объяснили, ткнули пальцев в Ивара. Мол это он, подлец, подсунул, мы не приделах. Там чуть драка не случилась. Ивар вскочил, дал по жбану молодому. И я не оговорился, вскочил.
Мы ему делали деревянный протез, сначал на всю ногу он крепился, потом он еще и опираться на него смог. Предстал перед нами такой Джон Сильвер, без попугая. Так он пробегал до середины весны. Нам этот стук надоел по дому, решили малость протез тот улучшить. Сделали его на четырех маленьких пружинных амортизаторах, с толстенной подкладкой, да еще и со стальным стаканом для культи. И стопу слегка подпружиненную, из булата. Нацепили на Ивара, тот попытался встать, не получилось. Наш слишком похож на ногу, а он к старому деревянному уже привык. К этому, правда, привык еще быстрее. Выдали ему деготь, для смазки, научили снимать, разбирать, ухаживать. Мурман был благодарен, аж слезы на глазах появились. Полез обниматься, целоваться. Ну вот еще один наш человек в мурманской дружине, после Ярослава. Кнут только расстроился. На нас, правда, не обижался, понимал, что такой тонкий инструмент, как человеческая кисть в металле повторить невозможно. Нога вроде как проще. Мы ему тоже сделали протез, но тот был просто рукой. Правда, с винтами, можно было сжать руку другой рукой, если подержать чего надо. Тонкая работа, ей Веселина занималась. Держать Кнут учился в основном щит. Тоже не хотел терять боевые навыки.
Щиты мы передаелали, под доспехи. Они стали с заменяемыми стальными пластинами. Копья так вообще цельнометаллические, скручивающиеся, хоть и короче вышли деревянных, но прочнее и легче. Тренировались в доспехах, по мере их создания на каждого члена рода. Сначала все в наколенниках и налокотниках. Потом защита ног, потом — рук, затем шлем. Бронежилеты-кольчуги в самом конце навешали, они самые тяжелые и неудобные. Народ не роптал. Мы каждому показали обстрел чучела в доспехах из арбалета, да Ивар порубил мечом их и топором. Защита получилась достойная. Ивар же с новым протезом гонял по лесу, как лось. Удачный он получился.
Лоси наши зиму пережили хорошо, правда, скоро у нас будет
Было чуть грустно, что лоси так отдаляются, но что делать. Мы все-таки люди, а они звери, и хоть и одомашнили мы их чть-чуть, пусть на воле бегают. Главное, не посориться окончательно, да не охотиться на них. Кукша, кстати, это предложил. Мол, в чаще не поймешь, свой лось, или чужой. Пусть все живут, нам кожа не нужна, у нас цепи есть, а мясо кролики дают. Молоко все равно к декабрю пропало у Машки. Зато у Васьки рога росли, в прямом смысле слова. Раскидистые, красивые, огромные. Ходила наша животина с семейством по деревне, красовалась. Ну мы его в ответ морковкой прикармливали, да солью.
Самая большая трудность была скрыть винтовки от мурманов. Стрелять ходили по очереди, по одному-по двое. Потом втихаря совещались, обсуждали результаты. Вроде все научились, я с каждым сходил, проверил. Тренировки в деревне продолжались с арбалетами. Мурманов тоже начали ставить в строй, с новыми доспехами и оружием. Да всем еще по мечу булатному сделали, и острию копья такому же. С подачи Ивара еще топоры хотели булатные, но они сильно утяжеляли стрелка. Мы-то про себя помнили, что винтовка массивнее. А вот Гуннар с новым булатным топором так и бегал. Он теперь у него цельнометаллический, лишь ручка деревом обклеена.
Мечом нас пытались учить Ивар и Гуннар, да Кукша с самыми мелкими занимался. Наука была сложной, с налету, как со стрельбой из арбалета, тут не получится. Но мы не унывали. Причем даже стон барышень прекратился. Они не хотели таскать по началу такую тяжесть на себе, но после пары месяцов тренировок, после мытья в бане, противодействие прекратилось. Зоряна потом смеялась, что друг на друга посмотрели — стройные, поджарые, спортивные, красивые — решили что все на пользу. Не возьмут мужиков силой, так красотой добьют. Мой супруга тоже формы приятственные обрела, чему я был очень рад. А детям просто все было весело, даже железо на себе таскать.
К моменту появления Торира, в начале мая, мы занимались ерундой, по местным меркам. Леда сторожила печку, в которой сушилась новая посуда а-ля фарфор, и кафельная плитка, сделанная по той же технологии, для отделки пространства возле печек в домах. Агна с дедом возили на тракторе улья для пчел, решили попробовать переселить пару самых дальних ульев ближе к полю. Зоря занималась раассадой со Смеяной. Мелкие тренировались с Кукшей и Иваром. Веселина ухажвала за поросятами.
Они появились случайно, и чуть не выдали наши винтовки. Веселина пошла пристреливать свою в лес. Она одна обычно ходила, никто даже внимания не обращал. В этот день она долго не возвращалась. Мы начали переживать, хотели даже партии поисковые формировать. Благо, район куда она пошла, девочка на карте отметила. Не успели. В сумерках раздалось в лесу пыхтение и визг. Пыхтела Веселина, визжали три поросенка. Мохнатые, страшноватые, громкие. Веселина тащила тушу кабана, вернее, свиньи. Матери этих трех поросят. Шла по лесу, никому не мешала. Нашла полянку, устроилась для стрельбы, мишень себе сделала. Тут в кустах шорох — появилась эта самая свинья с выводком. Увидела девочку, и нет мимо пройти, бросилась в атаку. Веселина с испугу всадила ей в лоб пулю. Свинья упала замертво, троица поросей жалобно повизгивая бросились к телу не в меру агрессивной мамаши. Веселина решила, что оставлять тушу — кощунство, но весит-то она много! Вот и перла ее через лес на ветках еловых, отбрыкиваясь от поросят. Эти дурни так от нее и не отстали, пока до деревни не дошли. Там бросились на утек. Ловили их всем селом, поймали уже в темноте. Построили свинарник, кормили всем подряд. Те вроде смирились с судьбой шашлыка. Такое вот неожиданное прибавление к нашим кроликам.