На день погребения моего
Шрифт:
Он тайком проникнет на «Малю», уйдет в море с экспедицией Форманса — это было известно Констанс, она боялась, что он должен однажды сесть на какой-то корабль. Никто из членов экипажа или ученых не пытался ему препятствовать — не вошло ли в обычай у этих экспедиций забирать с собой надежных местных жителей, зачастую просто в качестве талисмана? Когда он в конце концов окончил Уэст-Пойнт и вышел в море, он унес с собой — сначала на север, а затем — обратно в тропические широты это проклятие великой безмолвной борьбы, которая была основой истории этого места, по крайней мере, с момента открытия первой пещеры со множеством кристаллов.
Построенный всего за несколько лет до того, с дощатой обшивкой внахлестку
Хантер установил свой мольберт на другой стороне дороги и начал пытаться нарисовать это место, хотя микроскопические капельки соленого тумана неизбежно попадали, не смешиваясь, в серый Пейна и неаполитанский желтый, и, спустя годы, когда маленькие полотна того периода начнут путешествовать по миру, вырастая в цене, эта привнесенная стилистика, тени, новый подход к пространству, который, находясь там физически, Хантер в то время не замечал, затем можно будет узнать на его полотнах периода «Венеции» и «Лондона».
Всю ночь находясь в огромном фьорде, они слушали лед, они просыпались, они снова начинали клевать носом, голоса льда проникали в их сны, диктуя им, что они должны увидеть, что будет происходить в беспомощных спящих глазах. На севере вырисовывался обширный ледник, единственный в этом царстве льда, никогда не имевший названия, словно все в страхе признавали его древнее благородство, его, казалось, осознанное наблюдение за проектом................
— Мы не можем себе позволить здесь зимовать, нам нужно выбираться, пока мы еще можем попасть к морю.
— Меня это устраивает. Не уверен, что смогу выдержать здесь еще хотя бы неделю. Еда....
— Не шикарное мясо «Олаф», полагаю.
— С этим можно что-то сделать?
— Ну, это хранилось для чрезвычайных ситуаций, но, думаю, нынешнюю ситуацию можно назвать чрезвычайной.
Он открыл черный чемодан и мгновение смотрел внутрь.
— Вот, пожалуйста, — протягивая старинную бутылку ручной работы, на этикетке которой был изображен тщательно выгравированный и отпечатанный в невыцветающем спектре тропических цветов извергающийся вулкан, попугай с надменной улыбкой и надписью !Cuidado Cabr'on! Salsa Explosiva La Original.
— Несколько капель — всё, что вам нужно, чтобы зажечь это мясо «Олаф» прямо сейчас, я не скупой, поверьте. Мой отец передал эту бутылку мне, а его отец — ему, а она еще не опустела даже на четверть дюйма, так что проявите осмотрительность — всё, о чем я прошу.
Как ожидалось, этот совет был проигнорирован, во время следующего обеда бутылку начали передавать по кругу, и каждый начал хлюпать сальсой. В результате вечер запомнился истериками и взаимными упреками.
Роскошный мир попугая на этикетке хоть и казался настолько далеким от этого сурового ледяного пейзажа, насколько можно себе представить, на самом деле был отделен от него тончайшей из мембран. Чтобы попасть из одного мира в другой, нужно было просто полностью сосредоточиться на изображении попугая, смирившись перед его презрением, и повторять '!Cuidado cabr'on!', предпочтительнее — с акцентом попугая, пока фраза не утратит всякий смысл, хотя на практике, конечно, количество повторений, по сообщениям, достигало миллионов, и те, кто это слышал,
На первый взгляд комната была полна бородатых джентльменов в темных костюмах и жилетах в тон, но на самом деле эти ученые воплощали международный спектр мотиваций и эксцентричности.
Д-р Форманс взял годичный отпуск из Университета Кендлброу, где возглавлял кафедру минералогии. Знаменитый кватернионист д-р В. Ганеш Рао из Калькуттского университета искал ворота в Прикровенное, как он любил формулировать, придя к осознанию мудрости простого обретения тишины и позволив Математике и Истории следовать своим путем. Американский сорвиголова брокерских контор Додж Фланелетт, со своей стороны, находился здесь с практической целью для осуществления открытий, которые можно использовать, например, его известили в частном порядке, что исландский шпат — основной материал для создания устройств, передающих изображения на тысячи миль, а то и по всему миру. А молодой мистер Флитвуд Вайб прибыл по приказу своего отца, знаменитости Уолл-Стрит Скарсдейла Вайба, эффективно спонсировавшего Экспедицию. Одной из ежедневных обязанностей Флитвуда было наблюдать и записывать случаи безрассудных трат, благодаря чему однажды Вайб сможет потребовать надлежащее возмещение.
— Главное, на что следует обратить внимание, — магнат смотрел куда угодно, только не на своего сына, Флитвуд и его братья довольно рано изучили эту его привычку, означавшую, что Скарсдейл не доверял им полностью и не рассказывал всё, и даже совсем мало что, — можно ли провести на этой местности рельсы. Уже сейчас брат Харриман перекупает ученых для загрузки судна, под видом какого-то рекламного тура на Аляску. Они со старым Шиффом, как всегда, в сговоре. Почти наверняка разрабатывают схему железнодорожного сообщения через Берингов пролив с Аляски в Сибирь, прицепятся к Транссибу, а оттуда уже — Бог весть. Конечно, игнорируя жуткие условия, с которыми, скорее всего, столкнется любой поезд, который попытается пересечь железнодорожный мост через Берингов пролив.
Это выглядело, как открытый обмен тайной деловой информацией, но на самом деле всё это значило, что важные данные скрыты, и Флитвуд, если бы ему захотелось получить дополнительную информацию, должен был добыть ее сам.
— Так что...ты хочешь обогнать его.
— Их, — поправил Скарсдейл. — Карьериста и еврея. Неудивительно, что этот мир катится в ад.
Трансноктиальный дискуссионный клуб собрался в одной из комнат отдыха на цокольном этаже отеля вне пределов слышимости для других гостей, которые могли бы захотеть, например, поспать. Сегодняшняя объявленная тема – «Природа экспедиций».
— Прежде мы учились объезжать лошадей и ездить на них на большие расстояния, после суден неограниченного морского плавания мы покинули плоские поверхности и перешли в пространство Римана, мы пересекли сушу и глубокие моря, и колонизировали всё, что нашли, — сказал д-р Форманс. — Сейчас мы делаем первые взмахи крыльев, которые позволят нам колонизировать Небо. Где-то там живет Бог в своем Райском Городе. Как высоко в эту не нанесенную на карты пустыню нам придется путешествовать, пока мы не найдем Его? Будет ли Он отдаляться по мере нашего приближения, продолжит ли отдаляться в Бесконечность? Вышлет ли он к нам божественных Агентов, чтобы те помогли нам, сбили с толку или отправили обратно? Создадим ли мы в Небе поселения, или предпочтем быть странниками, каждое утро разбивающими лагерь, не желая довольствоваться ничем иным кроме Сиона? А как насчет колонизации дополнительных измерений, кроме третьего? Колонизации Времени. Почему бы и нет?