На единорогах не пашут
Шрифт:
— Приветствую тебя, король! — Раздалось за спиной Старого Рори. Тот неспешно обернулся. За ним стояли двое, очень интересная пара — Рори Осенняя Ночь и Белоглазый, колдун, фомор и каким-то боком то ли друг, то ли приятель обоих Рори. Слова приветствия произнес колдун… Зять стоял молча, только поклонился. Что-то произошло с ним не так давно, что оставило глубокий след в его душе, в его сердце и не стоило требовать соблюдения обычаев, тем более, что кроме них на Холме Старого Рори никого и не было.
— Я смотрю, что мое Нагорье скоро станет проходным двором… — Желчно сказал Старый Рори.
— Станет. Но, может хоть тогда, став хозяином проходного, а следовательно,
Проще всего, конечно же, было спросить у Белоглазого, кто так усердно рвется в такое место, как Эльфийское Нагорье, но Старый Рори потому и не стал спрашивать… Если за каждой мелочью обращаться к кому-то, кто просто должен ее знать, недолго самому просто разучиться думать.
— Что хорошего ты хочешь сказать мне, гость? — Спросил Старый О'Рул.
— Это, судя по всему намек, что если, дескать, ничего хорошего, то собирай-ка ты, гость, суму? — Вежливо осведомился колдун[35] — Я спрашиваю, поскольку ничего хорошего, равно как и плохого, смотря, с какой стороны считать, я не скажу. Пока не скажу. А все остальное ты и сам сможешь увидеть, если соблаговолишь прошествовать с нами к Грани, что у Серого Ручья, Король.
Они подоспели к грани, как раз тогда, когда она, наконец-то, открылась, повинуясь тем, кто так настойчиво в нее стучал.
Ослепительная, бело-зеленая вспышка полыхнула над водой. А потом, казалось, что прямо из нее, из ниоткуда, на воду Серого Ручья выплыла ладья. На палубе стояли трое, судя по белой одежде, это были друиды, а не филиды, как можно было ожидать. Друиды высшего посвящения. Из тех, кто уже имеет право на надзор в том числе и за политикой страны, равно как и за воспитанием молодежи. Свита их внимания явно не стоила — кельты и есть кельты… Судорожно вцепившиеся, как по команде, в амулеты и обереги, в священных узорах на лицах, в татуировке… Ни друиды, ни Король не обратили на них никакого внимания.
— Так. — Негромко сказал Белоглазый. — Теперь, я считаю, что мы можем появиться. Вы, кстати, как предпочли бы? В дыму и пламени? Или выплывем из тумана?
— Как хочешь — досадливо сказал Старый Рори. И тут же вокруг них заклубился, потек, хищно примериваясь к бортам ладьи, к каждому гребцу, как тем казалось, густой, изумрудного цвета, туман. Теперь и друиды несколько присмирели, величавость и властность не то, чтобы оставили их, но стали как-то менее напыщенными. Что до гребцов, так часть их повалилась на корму, а часть так и остолбенела, держась за обереги и что-то бормоча серыми от ужаса, губами. Тут взорам пришедших и предстали, медленно выходя из тумана, трое.
— Я — Король Эльфийского Нагорья, Рори О'Рул, известный также под именем Старого — начал Рори. — Со мною мой зять, Рори Осенняя Ночь и Колдун из рода фоморов Севера, по имени Белоглазый. Кто вы, что так дерзко прорвались на мои земли? — Голос Рори О'Рула, низкий и густой, его величественная осанка, золотой обруч на голове, два его спутника, выглядевших под стать Королю — высокий, начинающий седеть мужчина, в густо-фиолетовом плаще с капюшоном, с совершенно белой радужкой глаз, что, однако, не давало почему-то повода решить, что он слеп и Рори Осенняя Ночь — самый старый из всех троих на вид, одетый в черную кожаную безрукавку, в черные же кожаные штаны и короткие сапоги, с тяжелым мечом-двуручником на плече — все это вместе создавало картину могущества и силы, которые могут проявиться в любой момент, разбуженные неосторожным словом или жестом. После краткого мига молчания, самый старший из жрецов, сказал:
— Позволит
— На мою Землю сойдешь ты, старший по возрасту и двое твоих спутников и собратьев по Белому Кругу. Гребцам же я запрещаю сходить на берег. Если кто-то из них ослушается, то пусть потом пеняет на себя. Если ваше дело окажется суетным и пустым, то я сурово накажу всех, кто столь дерзко прорвался в Эльфийское Нагорье — медленно, тяжело, булыжниками в камнепад роняя слова, ответил Старый Рори.
С борта ладьи упала сходня, четко на край воды и земли, то есть номинально, оставаясь все же на корабле. И только трое, как и было позволено, друидов, сошли и тем самым, задели ногой Землю Эльфийского Нагорья.
— Прикажет ли Король говорить здесь, или он пожелает сделать это как-то по своему усмотрению, еще? — Спросил опять-таки, старший из друидов. — Негоже, само собою, в спешке решать важные вопросы, словно всадникам, гонящим неистовых коней.
Но если мы уже утомили и тем более, вызвали гнев Короля Соседней Страны, то мы поступим так, как он прикажет!
— Уж не велеть ли мне устроить праздничный пир, о друид? — Сухо, сверля глазами старшего, спросил Рори О'Рул. — У тебя мало времени, друид. Я хочу услышать от тебя только одно слово, только одно, по которому я и буду решать, что мне делать дальше — позволить вам продолжать речи, отпустить без вреда или же строго наказать. Одно слово, друид.
— Дракон. — Спокойно и с глубоким поклоном, ответил старший из друидов.
Старый Рори свел ладони перед лицом, что-то проговорил, на грани слышимого[36], затем чуть развел их в стороны и между сухими ладонями Короля Эльфийского Нагорья появился пронзительно-голубой свет. По мере того, как Старый Рори разводил руки, все дальше друг о друга, сияние принимало форуму шара, висящего меж ладоней эльфа. Ослепительно-голубой шар горел в руках О'Рула и он жадно всматривался в него. Неожиданно он резко свел руки вместе, шар погас, а Рори стряхнул с ладоней ослепительно голубые искры, которые упали на берег, на лету оборачиваясь кристаллами сапфиров… Ни Рори, ни его окружение ни друиды не обратили на них ни малейшего внимания. Но один из гребцов, не вынеся соблазна, кинулся на берег. Не успела его нога коснуться земли, как Рори что-то негромко сказал и обратил на гребца сложенную лодочкой руку. Человек дико вскрикнул, схватился за свои, потекшие кровью, глаза и навзничь упал в воду. Никто в ладье не шевельнулся, чтобы помочь тому выйти из воды.
— Вытащите его. — Приказал Рори гребцам. — И дайте ему в руку то, зачем он так отчаянно кинулся… Утром он узнает, что стоит нарушенный приказ О'Рула[37] Потом он развернулся к Белоглазому и, отвечая на невысказанный вопрос, кинул только несколько слов, спокойно, без каких бы то ни было признаков гнева или страха:» Браган. Браган вернулся. Через столько лет, Хранители Нагорья…»
… Лицо Хельги… Ее зеленые глаза… Густо-зеленые попоны и плащи прекрасной конной процессии… Зелень Грани… Зелень Холмов… Зелень моря… Голос Ланон Ши… Все это, сменяя друг друга, появлялось в голове Рори Осенняя Ночь. Что-то надломилось этой ночью и он спокойно ждал, чем все это кончится. А в том, что скоро это кончится, он был уверен. Он поднял на прибывших друидов абсолютно лишенные какого бы то ни было, выражения, глаза и вдруг спросил у старшего: «Где я мог тебя видеть, старик?»