На фарватерах Севастополя
Шрифт:
В пике вошел второй самолет, за ним третий… Пока один с ревом выходил из пике, другие, набрав высоту, снова сваливались на катер.
– Чертова карусель!
– выругался Москалюк, с трудом шевеля пересохшими губами. Рядом стоящий рулевой косил глазом, стараясь угадать слова командира.
Густое облако дымовой завесы закрыло подводную лодку.
Принимая на себя атаки самолетов, морской охотник все дальше отрывался от завесы, уходя в море, сам бросался [62] навстречу самолетам, стремясь отвести их от подводной лодки.
«Чертова карусель»
Командир устало улыбнулся.
Сколько выстрелов сделали пушки? Краска шелушилась со стволов, и они почернели, как почернели усталые лица матросов. В наступившей тишине звенели медные гильзы, перекатываясь по палубе. Сколько времени бился охотник с фашистскими самолетами? Казалось, очень много, а прошло всего пятнадцать минут! Отставший «юнкерс» долго тянулся к далекому берегу, потом, словно споткнувшись, упал за холм, и там поднялось и встало, как черное дерево, лохматое облако дыма.
Дымовая завеса таяла, открывая пустынное море. Далеко-далеко в синем мареве показался долгожданный маяк на узкой полоске полуострова. Москалюк на малом ходу катера искал подводную лодку, но ее нигде не было. Синяя гладь до самой кромки берега выглядела пустыней.
– Где же подводная лодка? Вот и отразил атаку! Сигнальщик, куда же вы смотрели?
– вырвалось у Москалюка.
Но он понимал и сам, что сигнальщик не мог увидеть подводную лодку за стеной дымовой завесы… Неужели ее потопили самолеты?
После оглушительной стрельбы наступила томительная тишина, зной стал еще нестерпимей. Во рту у Москалюка было горько, хотелось пить. Капли пота падали из-под фуражки на ручки машинного телеграфа.
– Справа, тридцать, перископ подлодки!
– негромко доложил вдруг сигнальщик. Еще мгновенье, и, выдувая белые пузыри, из воды выглянула рубка подводной лодки. Отскочила крышка люка, и оттуда показалась голова человека с черной блестящей бородой. По палубе забегали матросы в комбинезонах, взлетели красные флажки. Сигнальщик читал вслух: «Благодарю за отражение атаки. Повреждения исправил. Командир».
Морщины напряжения сбежали с лица Москалюка. Он для чего-то снял с груди бинокль и стал запихивать его в футляр. Снова весело и громко стучали дизели подводной лодки, в воздухе барражировали «яки». С берега залетела острокрылая птица баклан и, выслеживая добычу, ныряла за кормой охотника. На юте курили матросы. [63]
– Помощник!
– весело крикнул Москалюк.
– Отбой боевой тревоги. Команде обедать!
Чуть накренившись, стройный и быстрый, морской охотник ложился на створ входных инкерманских маяков.
Глава двенадцатая
Одиннадцатого августа мы получили из штаба Черноморского флота очередную оперативную сводку.
Начальник штаба
В этом было что-то непонятное и тревожное.
Все стало ясно, когда я прочел, что войска Южного фронта, сдерживая превосходящие силы противника, ведут бои на одесском направлении. К исходу десятого августа части Приморской армии с боями отошли к Одессе и заняли оборону.
Войска заняли оборону Одессы! Бои происходили на подступах к городу.
Я вспомнил шумный и красивый приморский город. Я был в Одессе в первые годы службы на Черном море. Тогда я бродил по городу, по его прямым, похожим на ленинградские, улицам, любовался прекрасным театром оперы и балета, сидел на открытой веранде Приморского бульвара, под широкими лапами веток каштанов. Поднимаясь по двухсотступенчатой гигантской лестнице, слышал разноязычную речь моряков, сошедших с торговых кораблей, которые собрались сюда из всех стран мира.
А теперь моряки Черноморского флота получили приказ Ставки Верховного Главнокомандования: «Одессу не сдавать и оборонять до последней возможности. Моряки должны показать пример стойкости!»
Так что же происходило в Одессе?
8 августа с появлением противника на дальних подступах в городе было объявлено осадное положение. В эти дни был создан Одесский оборонительный район во главе с контр-адмиралом Г. В. Жуковым. Это был человек с боевым опытом гражданской войны, сражался в Испании, давно служил на флоте и командовал различными кораблями. [64]
Членом Военного совета от флота был дивизионный комиссар И. И. Азаров.
Ответственность за оборону Одессы была, естественно, возложена на Военный совет Черноморского флота. Одесса была первой крупной военно-морской базой на Черном море, которую с ходу хотели захватить войска Антонеску. Одессу обороняли моряки и бойцы Приморской армии. Были созданы батальоны и полки морской пехоты.
И снова, как во времена крымской кампании и в годы гражданской войны, черноморцы отправились воевать на суше. Складывали в вещевой мешок робу и полосатую тельняшку, прятали в потайной карман фотографию дивчины и письма матери. Сняв бескозырки, прощались с «корешками», со своим кораблем, с родным Черноморским флотом.
Далеко не всех добровольцев могло послать командование на сухопутный фронт, но те, кто сошел с палубы корабля на твердую землю, рвались в бой. Они ходили в атаку в полный рост, в бескозырках и с пулеметными лентами вперекрест на груди. Переползать и маскироваться считали не матросским делом. Сражались бесстрашно. Скоро враги почувствовали силу и ярость матросских ударов и уже называли их «черная туча» и «черные дьяволы». И уже прославил себя в те дни 1-й морской полк добровольцев под командованием Осипова.