На фейсбуке с сыном
Шрифт:
Этих-то, молодых, в аду, больше всего тот скрипач интересует — мой второй муж. И как он меня целовал — вот что им узнать хочется, особенно когда размечтаются или вдруг заскучают. А я, чтобы уж подробностей-то не рассказывать, вплетаю в свой рассказ Климта. [7] Ну да, художника этого, Густава Климта, который свои картины в Вене писал в те еще времена, когда бабушка Твоя, Марта, была совсем молодая — лет девятнадцати-двадцати. Для Тебя это очень давняя история, Тебе, небось, и представить невозможно, что баба Марта была девчонкой. Так вот, Густав-то Климт нарисовал картину «Поцелуй», она у нас во многих галереях в аду висит — как наглядное пособие: демонстрирует человеческую греховность как она есть. Еще, говорят, она чем-то «Мону Лизу» Леонардо да Винчи напоминает. Тут не знаю — мне она ничего такого не напоминает, но это и не важно, потому что картина сама по себе неповторимо прекрасна. Критики-то все упирают на «фаллические символы», то есть, если по-нормальному сказать — на символику половых членов, которых якобы там в изобилии и которые, соответственно, должны смущать женщин. Лично я никаких фаллосов на картине не наблюдаю — но я ведь, сыночек, в этом вопросе никакой не эксперт, ибо членов-то мужских в ближайшем рассмотрении видела в жизни всего пять: трех мужей, Твой и Казика, уж не знаю, можно ли их считать, ведь я на вас, конечно, совсем другими глазами смотрела, чем на своих мужчин. Так что на самом деле три, о чем мне судить-то? Хотя сам Климт был несомненно экспертом, это да, — шутка ли, оставил после себя четырнадцать детей, и ни одного ребенка от законной жены — потому что жены-то у него и не было! Сперма и лоно его интересовали необыкновенно, он на картинах и в графических работах «киски» манекенщиц и проституток со всеми подробностями изображал, чем провоцировал бесконечные скандалы. С точки зрения ада это очень хорошо, даже если не было во всем этом ни настоящего искусства, ни
7
Густав Климт (1862–1918) — австрийский художник, основоположник модерна в австрийской живописи; главным его объектом было женское тело, большинство его работ отличает откровенный эротизм.
8
Лилит — согласно Каббале, первая жена Адама. Упоминается в некоторых ранних апокрифах христианства, не вошедших в библейский канон. Ее имя встречается также в Свитках Мертвого моря, Алфавите Бен-Сира, Книге Зогар. Согласно преданию, расставшись с Адамом, Лилит стала злым демоном, убивающим младенцев.
И вот что я тебе, сыночек, скажу.
У меня иногда такие мысли бывают… такие, знаешь… сюрреалистические… прямо покоя мне не дают. Мне иногда кажется, что Бог эту прекрасную спираль знаешь как создал? Для удовольствия. Набил косяк, поджег, глубоко вдохнул, а когда у него трип-то, приход то есть, начался — почувствовал такое космическое пронзительное одиночество, что дым выдохнул… А дым этот был особенный. Божий дым, одним словом. Абсолютно чистый, незамутненный, потому что ничего в нем, даже Твоих любимых законов физики не было. В нем, в дыме том, не было и никаких частиц — даже элементарных. Никаких фотонов, лептонов, бозонов, глюонов и даже кварков. Ни высоких кварков, ни нижних, ни высших, ни низших, ни привлекательных кварков, ни даже удивительных кварков — ни-ка-ких. По-моему, сыночек, этот дым из одних богонов состоял. БОГОНОВ, понимаешь? (Это я сама название придумала.) Каждый богон заключал в себе фрагмент Божьего замысла, то есть такой разбитый на богоны Большой Проект получается. Человеку же никогда ни одного богона получить не удастся, сколько он ни старайся. Даже если сделают они этот свой… как его там… коллайдер размером с Африку — все равно ничего не выйдет. Потому что богоны только тогда существуют, когда люди в Бога веруют. А каждая попытка их создать или поймать — это же, по сути, акт неверия, сыночек. В этом ЦЕРНе [9] армия яйцеголовых неверующих фом работает, и потому никогда, никогда у них не получится повторить что-либо из того, что сотворил Бог. Впрочем, я в этих армиях, дивизионах и корпусах никогда не разбиралась, так что, может, это и не армия вовсе. Знаю, что чуть не десять тысяч физиков во всем этом участвуют, а на первой линии, в Женеве — три тысячи. Разгоняют там, под землей протоны до невероятных скоростей и сами себе противоречат. Вот скажи мне, сыночек, объясни своей старой матери, каким таким чудом можно чем-то настолько маленьким, как протон, попасть в такое же маленькое?!! Это ж сродни фокусу, когда в цирке кролика из шляпы вынимают — такая же магия цирковая! А они, вишь, попадают… А потом, вечером, самонадеянные люди дают журналистам интервью, что, дескать, отыскали «частичку Бога». А? Каково? «Частичку Бога» они ищут… теорию практикой проверяют… Какая же она Божья, сыночек? То ли они там заработались совсем и бозоны с самим Богом попутали, то ли специально привирают, чтобы народ, неискушенный в физике, обмануть и головы задурить. Ты, сыночек, со школы еще знаешь, а я из Гугла, что они ищут бозон какого-то там Хиггса и если вдруг найдут, то будет им счастье, слава Господу, потому что тогда они сумеют как-то понятие массы объяснить. А если объяснят — то следующим шагом смогут создать маленький новый мирок, крошечную Вселенную. Так они журналистам говорят — но только уже при выключенных микрофонах. Им, этим наглецам с кучей ученых званий и титулов, кажется, что они все знают и все понимают.
9
ЦЕРН — Европейский центр ядерных исследований, крупнейшая в мире лаборатория физики высоких энергий. Находится на границе Швейцарии и Франции, вблизи Женевы. Представляет собой две основных площадки, большой комплекс зданий с рабочими кабинетами, лабораториями, производственными помещениями, складами, залами для конференций, жилыми помещениями. Ускорительный комплекс расположен как на поверхности, так и под землей на глубине около ста метров.
А я Тебе, сыночек, скажу, что никогда, даже если русские, китайцы и американцы все скинутся и целиком свои бюджеты под это дело заложат, никогда ни в какой лаборатории не получится еще одного, даже маленького Большого Взрыва. Потому что для этого нужны богоны, а они мгновенно аннигилируют, как только наука над верой начинает верх брать. И кроме того, сыночек: если есть богоны — то (Ты сам уже мгновенно сообразишь, о чем речь!) должны быть и антибогоны. А следовательно — получается, ад в замысел Бога вписался сам собой.
Сыночек, я Тебе признаюсь, эти богоны — они мне самой очень нужны. Для проверки моей собственной, мной сформулированной, W-теории, уникальной и экспериментально пока не подтвержденной. На Земле, то есть на вашем свете, есть М-теория, Теория Всего, ее изобрел гениальный физик и математик из Северной Америки Эдвард Виттен, над ней теперь многие головы ломают, потому что ее, как и мою теорию, проверить трудно. Так что догадка о существовании предварительного замысла непосредственно перед возникновением Вселенной, к сожалению, не от меня исходит — не я ее породила (смейся, Нуша, смейся, я так люблю, когда Ты смеешься, у Тебя тогда такие прекрасные морщинки вокруг глаз образуются). Не я — да хотя бы из-за недостатка образования, ведь аттестат зрелости я получила еще в довоенные времена. Но видишь, как я теперь в этой Твоей науке поднаторела — сама порой дивлюсь.
Очень хорошо, хотя и трудным языком, который требует сосредоточенности, о предварительном замысле писал необыкновенно светлый ум: католический ксендз из Тарновской епархии, магистр философии и доктор космологии. Профессор. Михаил Казичек (Казимир) Геллер, из нашего Тарнова. В мире-то его знают и ценят. Геллер, с его невозмутимой и непоколебимой верой, на Бога в стеклышко смотрит. Да что это я говорю — стеклышко! Он Бога, как амебу, утопленную в капле, впихивает под микроскоп. Это его данные я использовала для своих целей. Это он, Геллер, пришел к заключению, что перед возникновением мира уже должны были существовать физические законы. И так об этом говорил, что даже я, необразованная, поняла. Он, правда, про богоны мои не упомянул, но это, сыночек, недоразумение. В мыслях он их точно держал, только почему-то не озвучил, почему — не знаю. Может, по скромности — он скромный очень.
Я, сыночек, книги Геллера давно читаю — времени у меня куда больше, чем у Тебя. Я его читаю с конца двадцатого века. Конечно, чтение это легким не назовешь, оно требует сосредоточенности и внимания, но зато очень глубокое впечатление оставляет, думать начинаешь. И после прочтения будто мудреешь. Я начала с книги, изданной в 1984 году, называется «Оправдание Вселенной». Сначала трудно было, еле разбирала, а потом вчиталась — и на душу мне его идеи легли. Я прямо затряслась вся. Следующая была его «Нравственность мышления», 1993 год, там меня Геллер несколько раз развеселил, позабавил. Потом — прекрасная книга «Является ли физика гуманистической наукой?» 1998 года, она меня и вовсе очаровала. Я после нее поняла, что Ты, сыночек, хочешь того или нет, являешься гуманистом до мозга костей, что меня очень-очень радует; впрочем, честно говоря, я и сама с давних пор об этом догадывалась. Потом, уже в двадцать первом веке, в 2008 году, читала, соблазнившись названием, «Окончательные объяснения Вселенной». Так, чтобы прямо уж окончательных объяснений — их я там, конечно, не нашла, это даже Геллеру, к счастью, не под силу. А вообще этот год — 2008-й — для нашего ксендза был особенным, да и для меня тоже. В том году фонд Темплтона вручил Геллеру премию. С формулировкой: «За усилия, связанные с преодолением барьеров между наукой и религией». Ксендз из Тарнова получил от американского фонда 1,6 миллиона долларов за эти усилия. И я скажу Тебе, сыночек: я немедленно перечислила в этот фонд деньги — почти все свои сбережения на счет Темплтона перевела, оставила себе только на папиросы, вино, книги да журналы. Потому что фонд этот, Темплтонский, на нашего польского до мозга костей ксендза прилично потратился, сыночек, вот я и решила им пособить. И когда пришло банковское подтверждение перевода, а там долларов-то, конечно, немного получилось, я так растрогалась, что в следующем месяце от вина совсем отказалась и снова сделала перевод. Ведь Геллер эти 1,6 миллиона перечислил на счет Центра Коперника. Вернее — тем самым он его, этот Центр, образовал. У нас в аду даже написали по этому поводу: «В 2008 году ксендз, профессор, доктор наук Михаил Геллер передал полученную им премию фонда Темплера на основание Центра Коперника». А ведь это какое-никакое событие, потому что Геллера в аду не особо любят, а если совсем честно — так и вовсе ненавидят. И то сказать: настоящий ксендз, от Бога, как говорится, и в науке к тому же разбирается не хуже самого оголтелого атеиста — это тебе не Колаковский, [10] из причастия устраивающий шоу.
10
Лешек Колаковский (1927–2007) — выдающийся польский философ; автор почти трех десятков книг; член нескольких европейских и американских академий, лауреат многих премий; один из самых известных критиков марксизма. Его отец, педагог и публицист, в 1943 году расстрелян гестапо.
Поэтому на имя Геллера в аду проклятие наложено. А книги его, по сути, нелегальными стали, их читают разве что в «Подземье», которое в аду совсем другое значение имеет. Геллер сейчас для ада то же самое, что во времена Ярузельского были для Польши Михник или Куронь, [11] — символ оппозиции.
Впрочем, что-то я от темы космогонии отошла — возвращаюсь.
То, что Вселенная почти с самого Начала (с большой буквы «эн») подчиняется определенным законам, — всем физикам известно. Я, сыночек, пишу «почти» — потому что существует малюсенький промежуток времени, буквально доли долей секунды (десять в минус сорок третьей степени, как пишут на заслуживающем доверия портале нашем www.wiki. hell), короче — очень маленький отрезок, про который никому не известно — что в этот миг с Вселенной происходило. Но скорее всего, эти существующие законы и в тот момент действовали. Ты, сыночек, отметил это слово — «существующие»? В нем-то вся загвоздка. Эти законы и правила должны были существовать уже до того, как возникла Вселенная. И кто-то, кто существовал до Начала сущего (как ни странно это звучит), должен был их сформулировать и подчинить им Вселенную, которой еще не было. А иначе никак… Если же я в какой-то момент логику нарушила — выведи, Нуша, свою старую мать из этого логического заблуждения, очень тебя прошу, сыночек. Я эти правила и законы могу связать только с одним — с моими богонами. Потому что мне как раз их (назовем их пред-элементарными частицами) и не хватало для моей W-теории. Сознаюсь, тут ничего нового я не открыла. Впрочем, Ты должен признать, что я черпала вдохновение из хороших, стоящих источников, включая моего любимого Геллера. Так оно было всегда: когда физике чего-то не хватало или чего-то у них не срасталось, концы с концами не сходились — ученые все списывали на недостающие, не открытые еще, гипотетические частицы. Возьми хоть этого Пауля Вольфганга из Австрии: когда у них баланс не сошелся в 1930 году в ядерной физике — он себе выдумал самую элементарную частицу, «нейтрино» назвал. А почему бы нет? И спустя некоторое время другой физик — запамятовала фамилию, сыночек, — нейтрино это обнаружил. Теория складная получилась, Пауль кучу денег от Нобелевского комитета получил, да и этот, второй, фамилию которого не помню, без Нобелевской премии не остался. Эта парочка на нейтрино неплохо заработала! А все почему? Потому что они не какой-нибудь скучный бозон обнаружили, а нейтрино, шаловливую, загадочную и проблемную частицу! Ты, сыночек, всего этого еще не знал, услышал об этом из СМИ только в октябре 2011 года, а у нас здесь, в аду, об этом уже знали все: со шпионажем у нас тут покруче, чем в израильском Моссаде. Так вот, согласно исследованиям женевского, французско-швейцарского ЦЕРНа, которые пока держатся от общественности в тайне, нейтрино в определенных обстоятельствах оказывается быстрее фотона, то есть скорость его выше, чем скорость света. Думаю, это сообщение вгонит в черную тоску Альберта Эйнштейна. Я его в последнее время что-то не встречаю — наверное, от стыда где-нибудь по углам прячется.
11
Войцех Ярузельский (р. 1923) — польский военный и государственный деятель, генерал армии; второй президент ПНР (1989) и первый президент посткоммунистической Республики Польша (1989–1990); Адам Михник (р. 1946) — польский общественный деятель, диссидент, журналист, один из наиболее активных представителей политической оппозиции в 1968–1989 г.; Яцек Куронь (1934–2004) — польский диссидент и государственный деятель.
Может, все это сплетня, мистификация. Но в ЦЕРНе серьезно об этом толкуют. Ни в одном научном источнике публиковать пока ничего не хотят — ждут, когда коллеги-физики из других научных центров все перепроверят и подтвердят подлинность измерений. Якобы нейтрино под землей, где ему ничего не мешало и не препятствовало, преодолело путь к итальянской лаборатории в Гран Сассо (а это 730 км) на целых 60 наносекунд (то есть на 60 миллиардных долей секунды) быстрее скорости света.
Для бедолаги Эйнштейна это сообщение просто катастрофа, потому он где-то и затаился, что не удивительно. Ведь согласно его, Альберта Эйнштейна, теории, ничего более быстрого, чем свет, в мире существовать не может. А тут — здрасте пожалуйста! Какое-то нейтрино, и теорий-то не знающее, быстрее оказалось. И существенно быстрее, потому что расстояние небольшое — какие-то 730 км, для такого расстояния 60 наносекунд преимущества перед светом — это очень серьезно. Но эта новость не только для нейтрино и Эйнштейна важна и необычна — она для всех необычна и важна, включая философов и всяких футуристов. Ведь если сравнить нейтрино с локомотивом — по Эйнштейну, по его теории относительности, чем быстрее едет локомотив, тем медленнее движется для машиниста время. И если машинист разгонит свой локомотив до скорости света, его состав никогда никуда не опоздает, потому что для него, машиниста, время остановится. И получается, что если нейтрино действительно быстрее света, время пойдет вспять! Это, сыночек, никому еще не удавалось — время обратно запустить. А нейтрино — согласно последним сплетням из ЦЕРНа — может! Они от времени отступают, из наносекунды в наносекунду молодеют!
О, Боже, я тоже бы так хотела! Пускай в меня из этих магических пушек в ЦЕРНе выстрелят! Пускай меня чем угодно ускорят или замедлят, пускай смешают с чем угодно — только чтобы я стала как эти нейтрино. И вернулась бы назад, в прошлое. Неважно, в какой день — только чтобы до моих похорон 16 декабря 1977 года. Только бы увидеть Тебя, Нушечка. И коснуться. И услышать. И приласкать. И пожалеть.
Я этим нейтрино, сыночек, завидую безгранично. Даже если это все просто слухи.
Только, знаешь, чует мое сердце, эти ребята из ЦЕРНа найдут для загадки нейтрино, слишком быстрых для нашего мира, хотя и невыразимо красивых, какое-нибудь банальное объяснение: что-нибудь типа «ошибки в измерениях» или еще чего в этом роде. Нейтрино я такого не желаю, а вот Эйнштейну желаю искренне, потому что когда Альберт улыбается и ходит по аду, показывая всем свой длинный язык, — мне тоже становится весело.
А ведь вся эта история с нейтрино не сегодня началась, сыночек. В важном для Тебя 1987 году в 160 тысячах световых лет от Земли взорвалась вдруг некая сверхновая звезда (а взрывы сверхновых — это прекраснейшие астрономические спектакли необыкновенной красоты, это Тебе любой астрофизик засвидетельствует). И вот еще тогда нейтрино, которые при взрыве возникли, до нас добрались на три часа быстрее, чем вспышка света. Всерьез никто об этом не задумался, внимания особого не обратил — что такое три часа при расстоянии 160 тысяч световых лет! Ерунда, фитюлька, ошибка измерения.