На грани анархии
Шрифт:
— Хорошо, — прошептал он, больше для себя, чем для нее. — Хорошо, хорошо.
Он выпрямился, все еще дрожа.
— Он мне никогда не нравился. Никогда. В нем всегда чувствовалось что-то... неправильное. Как будто он презирал тебя, даже когда тебе улыбался. Но я никогда не думал... мы никогда не подозревали его. Никто не подозревал. Он был здесь, все это время. Я разговаривал с ним. Я обедал с ним в доме Розамонд...
Ноа скривился, пораженный.
— О, черт. Он разговаривал с Майло. Он наблюдал
Он оттолкнулся от раковины. Ноа расхаживал по просторной кухне, сжав руки в кулаки и прижав их к вискам. Он выглядел так, словно пребывал в шоке.
У Призрака на спине поднялась шерсть. Он тихо зарычал. Возможно, ему не нравились беспокойные метания Ноа. А может, он почувствовал, о ком они говорят.
Ханна зарылась рукой в его шерсть и погладила по макушке. Это успокоило их обоих.
Пораженный Ноа встретился с ней взглядом.
— Как я мог не понять? Все это время. Он жил прямо здесь, у меня под носом. Я должен был догадаться!
В ней проснулось сочувствие. Ее муж страдал. Ханна видела, как это отразилось в каждой поре и линии его лица.
— Ты не знал. Ты не несешь ответственности за то, чего ты не знал.
— Я должен был что-то сделать! — Ноа закричал, мучаясь.
— Он прекрасно разбирался в том, что делал, — тихо сказала Ханна. — Я поверила ему, когда он остановился той ночью и пообещал помочь мне. Я села прямо в его грузовик. Он оказался хамелеоном. Оборотнем.
— Он психопат, — прошипел Ноа.
— Он был психопатом. Теперь он мертв.
Это заставило Ноа задуматься.
— Как?
— Я убила его. Я и Призрак вместе. — Она колебалась. — Лиам сказал Рейносо, что это сделал он.
Ноа застыл на месте. Кровь отхлынула от его лица. На мгновение его дыхание стало беззвучным. Она видела, как в его голове вращались шестеренки, кусочки становились на место. Один за другим.
— Розамонд, — проговорил он. — Джулиан.
— А что с ними?
— Она никогда не поверит в это. Не о ее драгоценном сыне.
Ханна напряглась.
— Мне все равно, во что она верит.
Он покачал головой.
— Твой друг-солдат поступил умно. Я не хочу, чтобы она обвиняла тебя в этом. У Джулиана вспыльчивый характер. Ты помнишь, какой он. Розамонд... она плохо воспримет эту новость. Будет лучше, если это будешь не ты.
— Но это сделала я.
— Я знаю это. Ты это знаешь. Это все, что имеет значение. Просто... доверься мне, хорошо?
Она уставилась на него.
— О чем ты мне не говоришь?
Ноа обошел остров и подошел к ней.
Призрак ощетинился. Он встал между ней и Ноа.
Ноа остановился в двух шагах от нее.
— Не волнуйся. Я буду оберегать тебя, Ханна. Я не дам тебя в обиду.
Ханна не спросила, почему ей нужна
Убийство Гэвина Пайка могло положить конец одному кошмару, но лишь положить начало новому.
Глава 33
Джулиан
День двадцать восьмой
Джулиан был уверен, что ослышался. В гостиной Ноа вдруг стало душно. Низкое жужжание заполнило его уши.
— Что ты только что сказал?
Давно пропавшая жена Ноа сидела в мягком кресле из белой кожи в гостиной в «Винтер Хейвене». Ноа стоял по одну сторону от нее, взволнованный и напряженный. По другую сторону расположились высокий, настороженный незнакомец, представившийся Лиамом Коулманом, и огромный белый пес. Жена Ноа держала на руках младенца.
Джулиан стоял лицом к ним, Перес и Рейносо — по бокам от него, со старомодными тетрадями и карандашами в руках. Майло отослали в его комнату. Сейчас они допрашивали Ханну Шеридан и мужчину, которого она вчера привезла с собой в Фолл-Крик.
— Может, тебе не стоит здесь находиться, — сказал Ноа, когда только приехали Рейносо и Перес. — На лицо конфликт интересов.
— Черта с два, — ответил Джулиан. — У меня такое же право быть здесь, как и у тебя! Может, мне лучше позвать суперинтенданта?
После этого Ноа не стал спорить.
Само присутствие Ханны шокировало Джулиана. Каждое ее слово приводило его в шок еще больше. Рассказ о том, как ее похитили на обочине дороги и держали в подвале на севере целых пять лет. Что ей пришлось пережить. Как ей удалось сбежать.
И кто это был, кто сделал это с ней.
Она смотрела на него твердо, не вздрагивая и не опуская глаз, без страха или стыда.
— Это был Гэвин Пайк. Он сделал это со мной.
Джулиан почувствовал себя так, словно его ударила в брюхо огромная невидимая рука. Стало трудно дышать. Гэвин Пайк, его брат, безумный психопат?
— Не может быть, — произнес он, потому что именно это следовало сказать. — Это не может быть правдой.
— Это правда, — спокойно возразила Ханна.
Его мысли неслись вскачь. Верилось с трудом. Но так ли на самом деле? Ее история не выходила за рамки возможного. Не там, где дело касалось его брата.
— Невозможно.
Ханна ничего не сказала. Просто наблюдала за ним.
Чем больше он думал об этом, тем быстрее все становилось на свои места, обретая смысл. Одержимость Гэвина этими походами на выходные. Его телефон, о котором он не хотел, чтобы кто-то знал, и который он тайком проверял во время заседаний совета или семейных ужинов в доме их матери.