На исходе каменного века
Шрифт:
Потом Ирги и Гал заглянули друг другу в глаза. Оба радовались встрече на земле матерей и отцов. Ирги оставался спокойным, уравновешенным, немногословным, и в глазах у него светился добрый пытливый ум.
Ирги победил в поединке с горами. Путь ему преграждали пропасти и туманы, ледяные поля и пенистые реки, снежные обвалы и каменные ливни, враждебные племена и заоблачные перевалы, но он провел отряд через все преграды и с помощью горцев-курага нашел тропу в долину светловолосых братьев. Теперь мир Рослых Людей раздвинулся далеко вширь— от светлых лесов ланнов до
* * *
Три дня и три ночи на берегу Синего озера длился праздник. У костров всем хватало мяса, рыбы и виноградного сока. Здесь же рассказывались старые предания трех племен и складывались новые — о подвигах воинов и их жен, о дружбе ланнов, Рослых Людей и горцев-курага. Под пение ола и флейт, под гулкие вздохи барабана вокруг костров двигались живые кольца мускулистых воинов и стройных женщин. Все шло своим чередом: шумное ликование у костров сменялось ночами любви, разгульная беззаботность чередовалась с уроками мудрости, язык красоты дополнялся языком ловкости и силы. Так, на высокой праздничной ноте, и закончились бы эти необыкновенные торжества, если бы неожиданные события не напомнили присутствующим, что за торжественными кострами и хороводами не прекращалась повседневная жизнь.
Третьего дня после обеда, когда хозяева и гости, освеженные купанием в Синем озере, снова собрались на праздничной площадке, Эри потребовал внимания к себе.
— Что хочет сказать внук Грано, сын Гала и Риа? — спросил ведущий старейшина. — Если Эри приготовил нам Запоминающиеся слова, мы слушаем его!
Эри снял с головы брачную ленту, бросил к ногам Инг, — Инг находилась среди своих сородичей, рядом с ней был Данг.
— Я, внук Грано и Лоэ, сын Гала и Риа, разрываю брак с Инг, дочерью Ирги и Лоло! — заявил Эри.
По плотному кольцу хозяев и гостей пронесся приглушенный шум.
— Сын Гала и Риа выбрал неподходящее время для своего заявления, — нахмурился старейшина.
— Сын Гала и Риа нарушает обычай Рослых Людей!
— Если обычай подчиняет себе человека и мешает ему прийти к истине— обычай мертв! — возразил Эри.
— Сын Гала и Риа выбрал неподходящее время для своего заявления, — повторил старейшина. — Он стал на пути у праздника трех племен!
— Жизнь состоит не из одних праздников — пусть наши гости и наши друзья видят нас такими, какими мы есть!
Общий шум усиливался.
— Что скажут Рослые Люди? Что скажут наши друзья и наши братья?
— Слово внуку Грано и Лоэ! — потребовало множество голосов.
— Слово смелому воину! — предложили гости.
— Пусть говорит! — согласились старейшины.
— Сын Гала и Риа, присутствующие слушают тебя!
— Я разрываю брак с Инг, дочерью Ирги и Лоло! — повторил Эри. — Инг не уберегла от смерти дочь. Инг не захотела больше иметь детей. Инг ходит по тропе, несовместимой с тропой мужа и тропой замужней женщины. Я сказал все.
Наступила
— Кто хочет возразить сыну Гала и Риа?
Никто не возразил: Эри сказал то, что знали все.
Но вот послышалось несколько насмешливых голосов:
— А почему сам Эри не уберег дочь от смерти?
— Почему сын Гала и Риа сам не ступил на тропу Инг? — засмеялся Данг. Он торжествовал: он вернулся домой заслуженным воином и возвратил себе Инг!
— Сын Гала и Риа, что ты ответишь на эти слова?
— Они подобны гниющим листьям, не оставляющим после себя след.
— Дочь Ирги и Лоло, что ты скажешь сыну Гала и Риа?
— Мне нечего сказать ему! — дерзко заявила Инг. — Если он не хочет быть моим мужем — пусть уходит!
Ее слова вызвали приглушенный шум. Что в нем преобладало — порицание или одобрение, — трудно было сказать.
— Дочь Ирги и Лоло, ты по своей воле выбрала себе мужа или по принуждению?
— И по своей воле, и по принуждению! Вы сами отказались от Данга, когда он произнес смелые слова. Что мне оставалось делать? Я выбрала не того, кого хотела! Эри ходит не по моей тропе. Моя маленькая дочь не захотела жить, а я не захотела больше иметь от него детей!
— Соплеменники, братья, друзья! — обратился ко всем старейшина. — Вел ли себя достойно мужчины сын Гала и Риа?
— Вел! — раздалось множество голосов.
— Не вел! — возразили другие, главным образом женские. — Он нарушал обычаи Рослых Людей!
— Вела ли себя достойно женщины дочь Ирги и Лоло?
— Не вела!
— Вела!
Наступила ответственная минута — скоро будет произнесен приговор. Но кто осмелится осудить дочь Ирги или сына Гала? За Инг стоял род Ирги, за Эри — род Гала.
Инг смеялась в лицо Эри, потому что за ее спиной сомкнулись сородичи, а рядом с ними, готовые поддержать их, стояли сородичи Данга и немало других воинов. Имени Ирги для них было достаточно, чтобы стать на защиту Инг.
Но и за Эри уже встали могучие воины — три брата Гала, четыре брата Риа, десятки их сыновей, зятьев и племянников — несокрушимой стеной бойцов, не знавших поражений в битвах, а к ним плотной массой присоединились другие воины.
Нет, не все было безупречно в племени Рослых Людей. За их внешней сплоченностью, за мощью воинов и мудростью старейшин — в глубине быта, освященного обычаями, дремали силы, готовые вот-вот пробудиться и разрушить племенной монолит…
На Рослых Людей вдруг повеяло незнакомым им до сих пор холодком.
Только воины Жако и Ахоры остались на своих местах, молчаливые, даже безучастные к тому, что происходило у них на глазах. Гостям не подобало вмешиваться в дела хозяев.
И еще два человека не двинулись с места — Гал и Ирги. Случившееся одинаково встревожило их: великий праздник грозил вылиться в кровавую бойню. Лишь они двое могли отвратить беду, но сначала им самим надо было справиться с собой, победить в себе темную гордость, желание главенствовать над племенем.