На качелях судьбы

Федорова Валентина

Анна в новом подвенечном платье и фате величаво восседала за столом. Спокойно без суеты, осторожно встала и движением руки указала на сиденья вокруг стола. Присутствующие сразу отметили глубину её синих глаз, похожих на два василька, которые своим блеском отражали её внутренний мир, её чистую душу. В них содержалось больше информации, чем в какой-либо фразе, если бы она её произнесла – столько было в них доброты и огня… Учтивостью и сдержанность манер выдавали подлинную сущность её натуры.

Первым к ней подошёл жених, поцеловал ей руку и подал букет из белых роз. Своим нарядом жених несколько ошеломил её. В белом костюме, с белой розой в петлице, в белых перчатках, высокий, стройный, белокожий – но изредка

щёки его заливались румянцем. На фоне этой всей белизны выделялись чёрные, красиво уложенные волосы, и чёрные глаза горели огнём… Анна поблагодарила его за букет, пригласила всех гостей рассаживаться.

Парфирий был тоже сражён красотой невесты в подвенечном наряде. Бледность её лица слегка выдавала волнение. Но это её не портило, а придавало большую аристократичность.

Родители невесты и жениха попросили всех поднять наполненные небольшие рюмки и поздравили с начатием большого дела – создания новой семьи. А потом все дружненько отправились в церковь на венчание.

Парфирий подошёл к Анне, предложил руку, она опёрлась на неё. Через несколько шагов он взял её на руки и понёс к карете. Осторожно усадил, около неё рассадил всех её подружек. Сам пошёл в другую карету, к друзьям. Остальные гости разместились на свободных местах.

Лошади, наконец-то дождавшись, перестали бить копытами и все отправились в путь. Около церкви собралось много народу. Ждали жениха и невесту. Все хотели посмотреть на эту свадьбу. Анну очень все любили. Она была любимицей среди всех её подружек – добрая, отзывчивая и всем помогавшая. У каждого было на уме: неизвестно, когда мы её увидим, ведь она уезжает в другое село. А остальные девушки ей просто завидовали: муж такой красавчик!

Со звонкими бубенцами свадебный кортеж подъехал к церкви. Парфирий снова подошёл к Анне, помог ей выйти из кареты, взял на руки, и они вместе со всеми гостями вошли в церковь. К церемонии уже всё было готово. Священник с дьяконом и служками уже ждали их и поспешили к ним навстречу. Поставив их рядом посредине церкви, священник выразил своё восхищение: «Я ещё такой красивой пары не венчал».

Анна, стоя рядом с женихом, смотрела на него и думала: какой он всё-таки красивый. В этом костюме, белой шляпе, которую пришлось снять, стройный, широкоплечий, с румяным лицом, выше её на целую голову – на него можно положиться. Она себе казалась такой маленькой, хрупкой, тоненькой девушкой рядом с ним. При этих сравнениях у неё всё плыло перед глазами.

Церемония венчания началась, а она всё не могла придти в себя. Пламя свеч, цветы, образа святых, духовенство – всё кружилось, и она про себя повторяла: только бы не упасть. Механически отвечала на вопросы священника о согласии быть его женой. Он говорил о верности, о любви, о долге, о заботе друг о друге, а она поспешно отвечала: «Да, да…» Для неё вся церемония проходила как в тумане. Очнулась, когда священник попросил её дать руку, чтобы надеть ей кольцо. Священник обвенчал их. Они поцеловались. Их стали поздравлять все родные, знакомые. Но Анна по-прежнему до конца не могла ещё сообразить что к чему. Видя её растерянность, Парфирий взял её на руки и понёс в карету. Заботливо усадив, сел рядом, положив букет белых роз ей на колени. Гости все рассаживались.

Вдруг она увидела Пашу. Он стоял вдалеке с бледным лицом и держал в руках астры. Он немного опоздал к началу церемонии. Дома Паша не находил себе места. Думал, отчего раньше не сделал ей предложение? Он стеснялся своего прошлого прозвища – да и согласилась ли бы она ещё стать его женой? Он мучался. Вспоминал, как в первый раз подарил ей сирень. Разговоры по-соседски. Ухаживания особого и не было. Просто они были хорошими соседями. Думали, что так и будет продолжаться всю жизнь. Стал вспоминать мелочи их случайных встреч на улице. Тогда и узнал, что она больше всех

цветов любит белые астры. Почему астры, да ещё и белые? Она ответила: «Белый – цвет чистоты, а астры – они долго живут, и всё помнят». Он ходил из угла в угол. Надо же поздравить её, возможно, он её больше никогда не увидит. Он поспешил отыскать белые астры. Сам Паша любил тюльпаны, это тоже знала Анна…

Процессия двинулась, под колёса их кареты стали бросать лепестки роз, а Паша бросил весь букет сразу и пошёл быстро прочь. Она почувствовала его глубокую боль. Из глаз брызнули слёзы. Но она взяла себя в руки, ведь она давно всё решила. И может ли ранний тюльпан встретиться с поздней астрой? Они цветут в разное время года. Тюльпан с астрой никогда не встречаются в природе. Так предназначено ею самой.

Парфирий принял её слёзы как прощание с селом Каменное, прижал её к себе. Так оно и было. Анна, ничего не сказав, взяла с колен букет белых роз, прижалась к его груди, почувствовав тепло, защиту и надёжность. Свадебный кортеж из церкви отправился в село Половинное для продолжения свадебной церемонии. Потом Анне предстояло остаться там жить навсегда…

А лепестки белых роз летели и летели на них, на дорогу. Их сыпали и сыпали друзья из впереди идущей кареты. Сверху шёл пушистый снег, и вместе с лепестками роз обсыпал их головы и одежду. Анна вместе с букетом сильнее прижалась к мужу, думая, для неё он теперь самый главный человек в жизни. Наклонившись к ней, он поцеловал её в оба глаза, прижимая её одной рукой к себе и увозя Анну в свой дом навсегда. Мечтал, что они будут всегда вместе всю оставшуюся жизнь. Конечно, он был однолюб и очень ревнив. Но этих семейных горестей она ещё не знала.

После свадьбы Парфирий повёл представлять ей своё хозяйство. Из своей спальни вывел в просторную гостиную, застланную дорожками, с большим круглым столом посредине, с плотно прижатыми к нему стульями из дуба. На окнах занавески. Всё кругом чисто. Вот вход в спальню родителей. Открыл дверь в следующую комнату: пока это для гостей. Ввёл торжественно в большую кухню, широко открыв двери. В тёплой кухне пахло свежеиспеченными пирогами, свекровь уже постаралась. Дальше они вышли в большой двор, везде было всё прибрано и чисто. Ближе к дому стояли сараи, около них верстаки и ещё какие-то необходимые станки. В конце двора стояла баня. В конюшне заржали лошади. Парфирий взяв за руку жену поспешил туда. Он заговорил с ними: «Ах, здравствуйте, мои хорошие! Отдохнули? Сейчас я вам овса подсыплю». И тут же ловко ведром из закромов начал насыпать каждой. Анна подошла к одной из лошадей и начала гладить тоже приговаривая: «Устали, бедные… Но отдыхайте пока». Затем пошли в курятник. Парфирий показал Анне насест, куры кудахтали и ходили по полу, собирая зёрнышки. Он тут же подсыпал зерна в корытца, и начали они вместе с Анной собирать в корзину из гнёзд вновь снесённые яйца. Они были такие свежие, что чувствовалось ещё тепло, исходящее от них.

Каждый раз, когда муж переводил Анну из одного сарая в другой, она ловила на себе его украдкой бросаемые на неё восхищённые взгляды.

Дальше они пошли к гусям, к уткам. Везде он подсыпал корм, и кругом было чисто, по-хозяйски всё сделано со всеми приспособлениями. Посмотрев всё хозяйство, Анна сразу не могла принимать никаких решений. Пока ей всё нравилось.

Баня уже топилась. «Теперь это всё твоё. Ты полная хозяйка. Остаётся поддерживать чистоту и беречь нашим наследникам. Как ты думаешь их много у нас будет?» – спросил он. Парфирий притянул Анну к себе, обнял и поцеловал. «Так я жду ответа, не отвертишься, сколько?» От неожиданного вопроса Анну бросило в жар. Лицо её стало красным. Она прижалась к нему и тихо сказала на ушко: «Сколько будет, все наши. Только Бог знает, сколько…» Удовлетворённый ответом, он радостно улыбаясь, взял её на руки и понёс в дом.