На карте не значится
Шрифт:
– Там документы проверил сам караульный начальник.
– Куда ты идешь?
– спросил он.
– На метеорологическую станцию.
– А зачем? .
– По спецзаданию господина майора. Понятно?
– По какому спецзаданию?
– А ты инструкцию свою знаешь?
– раскипятился Пархомов.
Эсэсовец недоумевая уставился на Пархомова. Тот, энергично размахивая рукой, продолжал:
– По инструкции, -твое дело проверить документы… А заданиями господина майора интересоваться тебе не положено!.. Понятно?
Начальник караула сердито промолчал. Пропуск у этого нахального власовца в порядке, и по инструкции его надо пропустить. А о дальнейшем пусть заботятся другие - те, к кому он направляется.
– Ты что, не пропускаешь меня, что ли?
– грозно спросил Пархомов.
– Может, мне вернуться к господину майору и доложить?..
– Проходи, проходи!
– отмахнулся эсэсовец.
– И не заблудись. Метеорологическая станция - прямо и налево.
– Найду без тебя!
– огрызнулся Пархомов и прошел дальше.
Очутившись по ту сторону стены, он быстро зашагал прямо, а потом обогнул какое-то грязное сооружение и свернул направо. Пархомов твердо помнил, как ему идти, и, по описанию, сразу узнал единственное двухэтажное строение радиостанции с радиомачтами.
Именно в эту минуту в караульное помещение позвонил майор Клюгхейтер. Выслушав его, начальник караула, не опуская трубку, подозвал дежурного эсэсовца, который только что проводил Пархомова от наружного часового, и приказал:
– Верни этого охранника! Он пошел к метеорологической станции… Бегом!..
Выслушав майора до конца, начальник караула повесил трубку и выглянул за дверь. Никого не было. Он снова подошел к столу и взялся было за телефон, но передумал.
Вбежавший обратно запыхавшийся эсэсовец доложил, что охранника он не догнал и на дороге к метеостанции его не увидел.
– Может быть, он в уборную завернул?
– высказал предположение начальник караула.
– Как раз он мимо должен пройти. Беги туда! А я позвоню на метеостанцию.
Эсэсовец убежал, а начальник караула принялся звонить. Но с метеостанции ответили, что по дороге к ним никакого пешехода не видно. Когда же вернулся эсэсовец и доложил, что в уборной никого нет, начальник караула не на шутку встревожился. На его звонок из соседней комнаты выскочили другие эсэсовцы, и он немедленно разослал их на поиски строптивого охранника.
Все это произошло в течение каких-нибудь пяти - восьми минут. И, пока Пархомов шагал к радиостанции, эсэсовцы уже выбежали из караульного помещения на его розыски.
Подходя к радиостанции, Пархомов внимательно ее осмотрел. Строение было каменное, двухэтажное, но очень небольшое. Второй этаж - это всего лишь невысокая башенка. Но именно там и находилось аппаратное отделение, - это Пархомов знал. А внизу были вестибюль и две комнаты, где производились шифровальная работа, обрабатывались полученные радиосообщения, составлялись сводки и хранился архив.
Все окна в здании радиостанции были заделаны массивными железными решетками. У входа, поеживаясь на холодном ветру, прохаживался пожилой эсэсовец с автоматом.
– Стой! Тебе что тут надо?
– остановил ой Пархомова.
– Если бы не надо, - не приперся бы сюда в такую стужу, чтоб ее черт забрал!
– выругался Пархомов в ответ и, поправив автомат, подошел к часовому вплотную.
– Вот пропуск! У меня все по форме…
Эсэсовец, увидев знакомую голубую картонку, протянул руку. (Пропуск был написан действительно по всей форме, только подписи на нем были фальшивыми.)
Пока эсэсовец рассматривал пропуск, Пархомов вытащил пачку сигарет и закурил.
– Держи!
– протянул он сигареты эсэсовцу.
– Погрейся…
Тот снял перчатку, вытащил из пачки одну сигарету и вернул пропуск.
– А что тебе тут надо?
– мирно спросил он, закуривая от своей зажигалки.- Тут сейчас только дежурный радист и его помощник.
– Вот он-то как раз мне и нужен, - неопределенно ответил Пархомов,
– А что так?
– Срочное спецзадание от майора… Понял?
– Аа-а-а-а, - протянул эсэсовец, не обращая внимание на слова Пархомова, но заинтересовавшись его сапогами.
– Русские?
– Они самые… - Пархомов протянул пачку с сигаретами.- Бери еще, и я пошел. Дело срочное…
Эсэсовец вытащил еще одну сигарету, засунул ее за ухо и, отвернувшись спиной к ветру, стукнул ногой об ногу. Натягивая поплотнее фуражку, он заметил, что к радиостанции спешили два эсэсовца, делая ему какие-то знаки и выкрикивая что-то.
Часовой сделал вид, что не замечает их. Он на посту. Они отсиживаются в тепле, а он - на ветру… И если им что нужно от него, - пусть подойдут.
Пархомов тем временем прошел внутрь. Прямо перед собой он увидел крутую деревянную лестницу. Начинаясь с середины вестибюля, она верхней частью врезалась в площадку второго этажа. А внизу, по одну и другую стороны от нее, бросались в глаза двери, обитые железом, с крупными надписями: «ВХОД ВОСПРЕЩЕН. ЗВОНИТЕ».
Пархомов, не задерживаясь, поднялся по лестнице и очутился на площадке второго этажа, огражденной по переднему краю деревянной балюстрадой. И здесь неожиданно лицом к лицу встретился с другим эсэсовцем, стоявшим у такой же, как и внизу, двери, обитой железом и с такой же крупной надписью: «ВХОД ВОСПРЕЩЕН. ЗВОНИТЕ».
– Ты куда?
– остановил его эсэсовец, преграждая дорогу автоматом.
– Не видишь, что ли, что сюда нельзя!..
– У меня пропуск.
– Какой сюда пропуск? Иди вниз!..
– А я говорю - у меня пропуск!
– напирал Пархомов.
– Вот смотри…
Эсэсовец взял пропуск и начал его внимательно рассматривать. Радиостанцию посещали ежедневно разные посыльные: и от самого штандартенфюрера, и от майора, и от гестапо… Но в аппаратную никто из них не заходил. А этот вдруг лезет…