На корабле полдень
Шрифт:
Далее Дидимов-Затонский официальным языком сообщал, что первые два субъекта не сказали ничего ценного. Зато третий, некто Амет по прозвищу Акульи Жабры из Гнезда Камбиза, сообщил, что познакомился с лицом, похожим на И.А. Растова, когда тот устраивался на ночлег вместе со своей собакой в одной из пещер у северной излучины Стикса-Косинуса. И.А. Растов, по уверениям Амета, просил звать его "Человек из тайги", а свою собаку называл Джеком (кличка собаки совпадала). И.А. Растов был уверен, что рано или поздно другим людям станет известно об их встрече с Аметом. Поэтому он попросил Амета, в случае такого развития
...Я сидел на диванчике и думал вот о чем.
Может быть, Растов-младший еще вернется к нам?
Может быть, он вернется за Ниной, той красивой девушкой с розой из органзы на поясе?
А еще я думал о том, как получилось, что теперь с Кешей его собака?
Заново ворошить материалы дела было лень... Выкрал он ее, что ли? Или прямо с ней тогда в Крымскую Обсерваторию и прилетел? В таком случае, как я умудрился проворонить собаку в отчетах?..
Эх, не быть мне особистом! Невнимательный я совсем.
Глава 14. Мы превращаемся в позиционный район ПКО
Август, 2622 г.
Лиловая Башня
Планета Глагол, система Шиватир
– На корабле полдень! – Рявкнул Меркулов вместо "здрасьте".
Я поприветствовал начальника и машинально поглядел на часы. И правда полдень! Две секунды первого.
Без пятидесяти восьми секунд и пятидесяти девяти минут час дня.
Мы стояли на плоской крыше Лиловой Башни, которая – в некотором метафорическом смысле – еще не остыла после отлета серебряного каноэ таинственных владельцев "сети Казимира". С юга дул порывистый влажный ветер.
Меркулов в сопровождении четырех бойцов осназа и трех ученых, в одном из которых я не без сентиментальной радости узнал академика Двинского, только что сошел с борта десантно-штурмового "Гусара".
– Здравствуйте, академик! – Я помахал подотставшему Двинскому рукой.
Не давая мне опомниться, Меркулов поволок меня в водоворот неотложных дел.
– Значит так, Саша, – сказал он, даже не утруждая себя необходимостью оглядеться по сторонам. – Тут есть две темы.
Я насторожился.
– Первая... – медленно и нарочито внятно, как сильно пьяный, продолжал Меркулов, – ...ягну вот-вот швырнут Глагол прямо в Шиватир.
"Кто бы сомневался", – вздохнул я.
– Вторая: у нас есть возможность этому безобразию помешать. Сохранить планету для будущих поколений. Это ясно?
Я кивнул.
– Для этого мы должны разбудить рой джипсов у нас под ногами, – Меркулов несколько раз притопнул, будто и впрямь рассчитывал этим действием кого-то разбудить.
Но продолжить свою мысль Меркулов не смог – у него на поясе пиликнула рация. Меркулов, не снисходя до извинений, тотчас направился в сторону заржавленных перил поговорить, попутно указывая мне на Двинского – мол, "академик объяснит что там дальше".
Двинский не для виду обрадовался, что ему представилась возможность всласть поумничать, пока старший представитель военных властей увлеченно орет на кого-то в серый брусок устройства связи.
– Видите ли, Александр, – поправляя очки на переносице, промолвил Двинский и я польщенно поднял брови: надо же, он помнит как меня зовут! – Как вы, возможно,
Всё то время, пока профессор говорил, я энергично кивал, изображая глубокую вовлеченность в проблематику Лиловой Башни. Дождавшись, пока Двинский остановится, чтобы перевести дух, я сказал:
– Я кое-что знаю об этом от Дофинова. Видел и саму шахту... Насколько мне известно, сейчас она закрыта несколькими люками-диафрагмами.
– Раз закрыта, значит можно и открыть, – с оживлением заметил Двинский. – Наш план заключается в том, чтобы перебросить сюда, в шахту, тоннелепроходчики со строительства синхротрона, которое ведется фирмой-банкротом "Френдшип Интерстеллар Девелопмент". Мы пройдем три боковых штольни на глубинах семь, девять и двенадцать километров таким образом, чтобы с трех сторон окаймить ближайший к поверхности астероид джипсов, который обнаружен нашими СР-сканнерами. После чего мы спугнем этот астероид как утку из камышей! Представляете, Александр? Как уточку! – Двинский сиял, точно грудь бронзового изваяния Джульетты в Вероне.
– Представляю. Хотя и с трудом.
В отличие от академика Двинского, я наблюдал астероиды джипсов в бою. Я даже имел неудовольствие патрулировать над одним из них, севшим прямо на поверхность планеты Наотар. И, должен вам сказать, если бы ценой каких-либо хорошо весомых жертв или неких несметных сокровищ можно было отказаться, откупиться от этой части моей биографии, я бы, клянусь, это без колебаний сделал!
Но вот, похоже, судьба уготовила нам мы выступление дуэтом – астероид джипсов и я, Саша Пушкин. Ваши аплодисменты, ипать ту люсю...
В этот момент над нашими головами с бодрящим рокотом пронеслись две эскадрильи сверхтяжелых транспортных вертолетов В-90 "Перун". Я подумал, что как-то некачественно разоряли ягну наши базы на Глаголе, если позабыли сжечь два десятка этих серебристых красавцев. В ту минуту я не знал, что вертолеты были выгружены только вчера с борта десантного авианосца "Адмирал Холостяков", после отвоевания нашим оперативным соединением Гургсара.
А "Холостяков" этот, в свою очередь, был еще одним подарком то ли судьбы, то ли Богдана Меркулова – как посмотреть.
Авианосец прибыл в систему Шиватир буквально за секунду до того как ягну установили Х-блокаду. Он не успел ни сесть на Глагол, ни даже выйти на опорную орбиту планеты, когда началось...
Поскольку десантный авианосец, в отличие от ударного, практически беззащитен перед массированным налетом флуггеров (из истребителей на "Холостякове" было всего-то шесть "Горынычей"), его командир немедленно увел корабль подальше от Глагола. После ряда военных приключений и злоключений "Холостяков" наконец-то встретился с "Эрваном Махерзадом" и под защитой истребителей, выделенных Меркуловым, смог отстояться в течение восьми дней на орбите планеты Бук.