На корабле полдень
Шрифт:
Но мы были настолько злы и умелы после битвы за Паркиду, что в ближайшие дни перебили их словно куропаток, с минимальными собственными потерями, как и положено закаленным ветеранам.
Я уже предвкушал отдых с Таней на десяти сотках у моря, выделенных мне в качестве особого поощрения на моем любимом острове Сокотра. Я предвкушал как мы будем планировать нашу дачу, и даже выписал два каталога со снаряжением для подводного спорта, когда… на нас снова напали!
Я, признаться, даже не удивился.
Вы не поверите, просто привык.
Битву за Тэрту, главную планету системы Макран, неплохо описал мой осназовский коллега Лев Степашин, даже по визору
Поэтому двенадцатидневную мясорубку в черных небесах меж Тэртой и ее четырьмя спутниками я описывать не стану.
Скажу лишь, что, выполняя приказ товарища Иванова, специального уполномоченного Совета Обороны, мы смогли двадцать третьего августа захватить чоругские Х-ворота и вырваться из системы Макран к диким кабанам!
Точнее сказать, это мы — рядовые пилоты и комэски, капитан-лейтенанты и кап-три из авиатехнических дивизионов и истребительных полков — думали, что «к диким кабанам».
Но, насколько я понимаю, товарищ Иванов и приближенные к нему старшие командиры, с которыми он поделился своим сакральным знанием, располагали более определенными данными.
Так что, когда, совершив Х-переход, наши звездолеты один за другим материализовались где-то, мы, летный состав авиакрыла, лишь терялись в догадках. А вот наши командиры безо всяких колебаний сказали, что где-то — это звездная система Шиватир. (Острослов Лобановский подметил, что название у системы — как у кухонного гарнитура производства конкордианской мебельной фабрики имени Первых Звездопроходцев.)
Не успели мы вздохнуть с облегчением, как все радиоканалы наполнились зловещим пришепетыванием «шшшшап-шапанат»…
Да, как выяснилось по сути мгновенно, в системе Шиватир тоже хозяйничали ягну и их свежеиспеченные союзники — чоруги.
Нас по тревоге собрали в инструктажной линкора-авианосца «Генералиссимус Князь Суворов-Рымникский» — корабля, с которым мы за время боев в системе Макран уже успели сродниться. «Нас» — это не только летный состав второго гвардейского авиакрыла, но и большинство офицеров «Суворова», свободных от вахты.
Также присутствовала группа ученых во главе с запредельным в своем творческом безумии доктором Сильвестром Масленниковым и армейские офицеры: два танкиста, два десантника и какой-то невзрачный капитан со значками медслужбы в петлицах (скорее всего — контрразведчик).
Как и следовало ожидать, перед нами выступил кумир многих и многих, спецуполномоченный товарищ Иванов. Он обвел нас своим фирменным безрадостно-свинцовым взглядом и сказал:
— Буду предельно конкретен. Первое: мы по-прежнему одиноки во Вселенной. То есть Х-связи с Землей нет как не было. Второе: контакт с эскадрой контр-адмирала Арбузьева, которая осуществляла оккупацию системы Шиватир, установить не удалось. Третье: на основании первого можно заключить, что система Шиватир, как и система Макран, находится в Х-блокаде. То есть покинуть ее мы не можем. Вывод: любой ценой мы должны прорваться к Глаголу и, по возможности, установить контакт с выжившими. Альтернатива: почетная гибель в бою. Вопросы есть?
И быстрее, чем самый шустрый из нас успел издать хоть звук, Иванов сам себе ответил:
— Вопрос у вас должен быть один: что такое Глагол? Этот вопрос предлагаю осветить нашему ведущему специалисту по данной теме, гвардии старшему лейтенанту Пушкину.
Я вздрогнул.
«Специалисту», Господи… Не
Ну что ж… Настоящего гвардейца, товарищи, отличают находчивость и смекалка.
А значит, когда приказано — надо идти и освещать тему, а не вертеть головой туда-сюда, разинув рот и бессмысленно выпучив сонные глаза.
Я поднялся, машинально поправил мечевую перевязь. Вышел к трибуне с гербом России, которую мне с церемонным полупоклоном уступил Иванов. (В уголках рта спецуполномоченного, как мне показалось, пряталась ехидная усмешка.)
И, между прочим, ровно в ту секунду настроение мое резко улучшилось! Я вдруг сообразил, что дела наши пусть и плохи, но все-таки не ужасны и не безнадежны. В противном случае Иванов не давал бы мне слово, и вообще не разводил бы говорильню. А просто запустили бы всех нас в порядке готовности с катапульт «Суворова»… Спихнули бы со стыковочных узлов «Грифы» Кристиана Зальцмана… А иные машины попросту в спешке вытолкали бы на полетную палубу через посадочные лифты — по тревожному расписанию это допустимо.
И пошли бы мы, как миленькие, в атаку на какой-нибудь очередной астрофаг ягну и, скорее всего, погибли бы в полном составе. Потому что после непрерывной череды боев на орбитах Тэрты наши машины даже не успели пройти толкового техобслуживания, а сами мы держались одним только кофе и сеноксом…
Мысль о том, что прямо сейчас, немедленно, мне не надо втискиваться в скафандр «Гранит-3», раскочегаривать реактор «Орлана» и лететь куда-то воевать, так меня воодушевила, что я даже нашел в себе силы авторитетно улыбнуться. И вспомнить уроки сценической речи, что давал мне со стаканом портвейна в руке мой дорогой папа-режиссер.
— Тут товарищ Иванов попросил рассказать меня про Глагол, про его особенности… Ну что сказать? Глагол — это планета. Четвертая по счету в системе звезды Шиватир. Далее, Глагол — конкордианское владение… Бывшее владение, конечно. Мы захватили эту планету еще до Паркиды, в начале июня, и с тех пор она принадлежит нам. Глагол планета в принципе землеподобная, но — аномальная. Внутри него, как мы теперь знаем, вызрел огромный рой джипсов. Точнее, астероидов джипсов. Это вызревание сопровождалось, а, возможно, и обеспечивалось, формированием так называемых эсмеральдитовых масконов…
Стоило мне употребить первый научный термин, как лучшие представители нашей самой передовой в Галактике науки несказанно оживились. А вождь лучших представителей, уже упоминавшийся доктор физических наук Масленников, меня немедля перебил:
— Следует заметить, что насчет эсмеральдитовых масконов по сей день не получено убедительных экспериментальных подтверждений! При всем моем уважении к академику Двинскому…
Я остановил Масленникова мягким примирительным жестом:
— Вам, ученым, несомненно виднее, что там с масконами… Для нашего, военного, дела важно, что атмосферные и поверхностные аномалии на Глаголе объективно существуют, что аномалии эти опасны и, если хотите, — я кивнул лично Масленникову, — убедительно подтверждены экспериментально! В частности, крупнейшей и хорошо заметной из космоса поверхностной аномалией Глагола, — эти слова я уже адресовал своим товарищам в третьем и четвертом рядах, ведь всем нам, летунам, предстояло скорее всего с этими аномалиями в ближайшие дни столкнуться, — является так называемый Котел. Это — исполинская впадина, дно которой занято океаном. Глубина впадины — десять, диаметр — полторы тысячи километров. По форме это — идеальная окружность. Котел хорошо различим из космоса невооруженным глазом…