На краю Принцесс-парка
Шрифт:
Девушка приступила к работе – отнесла на кухню кружки, высыпала в ведро содержимое пепельниц, вытерла столы, подмела пол. Затем она помыла кружки в горячей мыльной воде, протерла их, отнесла в бар и развесила за ручки на специальные крючки, а то, что не поместилось, поставила на полку.
– Я закончила, – заявила она Марте, которая сидела на табурете, курила и внимательно следила за ней.
– Черта с два ты закончила, – ответила женщина. – Столы надо отполировать тряпкой и удалить с них следы от кружек, а полы – натереть. Все, что для этого нужно, ты найдешь на кухне. Потом смахнешь везде пыль – с
– Сколько я уже здесь? – спросила Руби, которой казалось, что она проработала, не разгибаясь, несколько часов.
– Недостаточно долго, чтобы отработать даже половину тех денег, которые я тебе дала вчера. Наверное, ты считаешь меня чересчур придирчивой? Фред именно так и считает, но я все равно убеждена, что паб нужно как следует убирать. В некоторых пивных по соседству утром просто рассыпают по полу опилки, но я не такая. Ну же, милая, начинай, – поторопила она Руби. – Чем быстрее ты закончишь, тем раньше мы попьем чаю.
– Хлеб порезать толсто или тонко? – спросила Марта час спустя – хотя у Руби было чувство, что прошло часов десять.
Они сидели на кухне и ждали, когда закипит чайник. Металлическая решетка была уже готова принять тосты.
– Толсто.
– Я поставлю джем на стол, так что угощайся. Я догадываюсь, как ты устала.
– Да, но я привыкну, – убежденно заявила Руби.
– Я в этом уверена – ты умеешь работать, это точно. Как и я. Мы с тобой сработаемся. – Марта перевернула гренку. – Ты живешь где-то рядом?
– В Фостер-корт – но это только временно.
Марта сморщила нос.
– Одна живешь? – спросила она.
– Нет, с Джейкобом. Он мой муж.
– О Боже, девочка! – воскликнула пораженная Марта. – В таком возрасте ты уже замужем?
– Мы поженились тайно, а после этого убежали из дому. Это произошло в пятницу. Я даже не успела купить себе обручальное кольцо.
– Бедные твои родители! Я уверена, что они сходят с ума от беспокойства.
– У меня нет ни матери, ни отца – я сирота. Смотрите, тост подгорел!
– Они всегда у нее горят, – прозвучал с порога едкий голос, и на кухню вошла женщина, весьма похожая на Марту, но намного моложе ее. На кудрявые светлые волосы была натянута розовая сеточка. Женщина была одета в цветастый креповый халат и пуховые тапочки.
– Мама, это мне? – спросила она, указав на тост.
– Нет, это Руби. Агнес, если ты хочешь тост, сделай себе сама.
– Я не Агнес, я Фэй! – сердито заявила девушка. – Мне надоело повторять это тебе.
– Мисс, коль уж на то пошло, вас крестили как Агнес Квинлан, и ею вы и останетесь. Фэй! – фыркнула Марта. – Что за чушь?
Девушка надулась.
– Агнес – ужасное имя, – сказала она. – Руби, а ты как думаешь? Правда, Фэй звучит намного приятнее?
– Мне нравится и то и другое, – тактично заметила Руби, которую сейчас больше интересовал тост.
– Она работает в муниципалитете и поэтому хочет взять себе
Агнес раздраженно ответила:
– Ты бы тоже этого стыдилась, если бы работала в таком районе, как Эгберс или Вултон. Некоторые люди там даже живут в домах, у которых названия вместо номеров.
– Ты живешь в доме, который называется «Молт-Хаус», ты не забыла?
– Мама, не неси ерунду. Пойду спать дальше. Разбудишь меня к полуденной мессе, хорошо?
– Хорошо, Агнес.
– Она моя дочь, – объявила Марта, когда девушка с сердитым видом ушла, – как будто Руби до сих пор этого не поняла. – Что-то она стала чересчур капризной. Можно подумать, она фрейлина самой королевы, а не какая-нибудь секретарша в муниципалитете. Вообще-то я ею горжусь, – лицо Марты потеплело, – да и какая мать на моем месте не гордилась бы? Но я была бы не против, если бы Агнес мне помогала, – а ее не заманишь за стойку ни за что на свете. Что же касается уборки, она даже не знала бы, с чего начать. – Марта тяжело вздохнула. – Наш Джим сделан совсем из другого теста. Он всегда готов помочь, но сейчас он служит в торговом флоте, и мы очень редко его видим. Милая, хочешь еще один тост? Первый ты проглотила, как за спину закинула. Да, и если тебе нужны деньги – а я вижу, что так оно и есть, – я могу заплатить тебе за завтра. У нас получается по пять пенсов в день.
Когда утром Руби уходила из Фостер-корт, Джейкоб все еще спал. Но когда она, успев побывать на мессе в церкви Святого Финбара, расположенной как раз по пути, вернулась в их комнатушку, молодой человек по-прежнему неподвижно лежал на кровати и разглядывал потолок. Услышав, как открывается дверь, он повернул голову в ее сторону.
– Я нашла работу уборщицы, – радостно произнесла Руби, – и теперь у меня есть деньги. На обед можно купить рыбу с картошкой. Когда мы оба начнем зарабатывать, то сразу съедем из этого места.
Джейкоб ничего не ответил, лишь повернулся к стене, спиной к Руби.
– Посмотри, что ты сделал со своим костюмом, – все таким же бодрым голосом продолжала Руби. – А мое платье еще хуже – я не высушила его, когда ложилась спать. Нам нужен утюг, а также мыло и полотенце, посуда, ножи, вилки… Если у нас будет кастрюля, я смогу приготовить что-нибудь в кухне под лестницей – может быть, уже завтра. Да, и обязательно нужно постельное белье – правда, в том месте, куда мы переедем, оно нам, возможно, уже не понадобится. И еще, Джейкоб…
– Руби, я хочу умереть.
– Джейкоб!
Прыгнув на кровать, девушка обняла его.
– Не говори так. Все будет хорошо, вот увидишь! Скоро мы уедем из этой дыры.
– Мне это не нужно, – мрачным голосом произнес Джейкоб. – Я хочу назад, на ферму.
– Это невозможно. Ты сам понимаешь, что не можешь просто так вернуться к Хамблам. Но когда-нибудь потом, когда мы встанем на ноги, можно будет переехать за город и найти другую ферму.
Руби была неприятна даже мысль об этом – хотя она ненавидела деревню далеко не так сильно, как Джейкоб город. Но теперь она понимала, что сделана из более крепкого материала, чем Джейкоб. Она была в состоянии приспосабливаться к обстоятельствам, обращать их себе на пользу.