На крючке
Шрифт:
Его бедра прижимаются глубже.
— Невероятно.
Когда он продолжает двигаться во мне, жжение уступает место блаженному онемению, позволяя мне сосредоточиться на острых углах его лица. На том, как его глаза впитывают меня, словно я солнце, и он отчаянно жаждет его лучей.
Дискомфорт все еще присутствует, но есть и ниточка удовольствия, проходящая через всю мое влагалище просто от ощущения его внутри меня. От осознания того, что это я заставляю его чувствовать себя так. Что он опускает свои стены ради
Я поднимаю верхнюю часть тела с кровати, мои груди врезаются в ткань его рубашки.
— Ты собираешься кончить в меня? — шепчу я ему на ухо, мое тело пылает от грязных слов, сорвавшихся с моих губ.
Я не уверена, что дает мне смелость сказать это, но каким-то образом, когда я с ним, я делаю то, о чем даже не подозревала.
Его бедра дергаются, руки хватают мои вокруг себя и прижимают их над моей головой, его ладони оборачиваются вокруг моих запястий.
— Ты этого хочешь? — спрашивает он. — Хочешь, чтобы я разделил тебя на части и кончил так глубоко, что ты будешь чувствовать меня ещё несколько дней?
Я стону, мой пресс напрягается, а ноги дрожат.
— Да.
Его бедра двигаются быстрее, его яйца шлепаются об меня при каждом толчке, его ладони так глубоко прижимаются к моим запястьям, что мои руки покалывает. А потом он напрягается, его движения становятся прерывистыми, когда он вдавливается так глубоко, как только может.
Я чувствую, как он пульсирует, выплеск за выплеском, выстреливая глубоко внутрь меня, его низкий стон заставляет мои внутренние стенки сжиматься, пытаясь растянуть удовольствие .
Он рушится на меня сверху, его пальцы ослабляют мои запястья, и я клянусь Богом, в этот момент я никогда не чувствовала себя ближе к кому-либо, чем к нему.
Этого человека я знаю всего несколько дней, но он обращается со мной так, будто я драгоценна.
Как будто я его.
Его дыхание неровное, лицо покоится в ложбинке моей шеи, и мои руки поднимаются к его голове, поглаживая его волосы и верхнюю часть плеч. Он вздрагивает от моего прикосновения, и я улыбаюсь, мое сердце разрывается.
Я боялась, что буду жалеть о том, что позволила ему лишить меня девственности, но все, что я чувствую, — это облегчение от того, что все прошло.
Джеймс забрал эту хрупкую девушку и закинул ее куда-то, где я не могу ее найти, и, по крайней мере, сейчас я наслаждаюсь ее отсутствие.
22.ДЖЕЙМС
Прошли годы с тех пор, как мой разум был спокоен. Еще дольше я не мог расслабиться даже в комфорте собственного дома. Но прошлой ночью я погрузился в беспробудный сон и проснулся, обхватывая изгибы Венди.
Я не
Она выводит меня из себя так, что я никак не могу понять, как это происходит. Но я наслаждаюсь бессонными ночами и комфортом, который она дарит мне после пробуждения.
Я наклоняюсь, вдыхая ее запах, мой член утолщается на ее спине. Она шевелится в моих руках, что-то бормочет, когда ее глаза открываются.
Моя грудь вздымается.
— Доброе утро, дорогая.
Она усмехается, ее лицо все еще вялое от сна, и поднимает руки над головой, потягиваясь. Движение толкает ее тело в мое, заставляя кровь приливаться к моему паху.
Я хочу взять ее снова.
На этот раз сильнее. Но я сопротивляюсь, понимая, что ей должно быть больно. Удивительно, но мысль о том, что ей больно, не возбуждает меня.
— Утро? — она приподнимается в постели, проводя рукой по своим спутанным волосам. — Который час?
— Я не уверен.
— У тебя нет часов? — она морщит лоб.
Моя челюсть сжимается.
— Я не слишком беспокоился о времени, поскольку в моей постели было кое-что гораздо более важное.
Ее бешеные движения замирают, розовый цвет заливает ее щеки.
— О, — шепчет она.
Я наклоняюсь, прижимаясь губами к ее губам.
— Да. О.
Ее тело тает в моем, она смотрит на меня сквозь ресницы.
— Мне нужно идти. Я обещала брату, что отвезу его в новую школу сегодня.
Брат.
Я, конечно, знал о нем, но мне кажется, что Венди не понимает этого, поэтому я поднимаю брови в, как я надеюсь, удивленном выражении, слегка наклонив голову.
— Брат?
— Да, — она смеется, качая головой. — Иногда легко забыть, что на самом деле мы плохо знаем друг друга.
Мои руки обвиваются вокруг ее талии, притягивая ее к своей груди.
— Мне кажется, что прошлой ночью мы узнали друг друга достаточно хорошо, — мои зубы покусывают ее ухо.
Она хихикает.
— Ты понимаешь, о чем я говорю, — она поворачивается в моих руках и смотрит на меня сверху. — У тебя есть братья или сестры?
Ледяные струйки текут по моим венам, замораживая любое затянувшееся тепло.
— Боюсь, семьи нет. Только я.
Ее взгляд перескакивает с моих глаз на губы и обратно.
— О, прости.
Я отмахиваюсь от ее беспокойства.
— Не стоит, дорогая. Семья все равно не справилась бы с таким, как я.
Ее рот опускается, но она не настаивает. Я благодарен ей за это, не желая придумывать замысловатую историю о том, как я любил и потерял, хотя на самом деле это ее семья забрала мою.