На моих условиях

Орлова Настя

Я резко поднимаю глаза, встречаясь с его внимательным взглядом.

– Что?

– На правду, Влада, - серьезно говорит он.

Что-то в выражении его лица заставляет меня насторожиться.

– Д-да.

– Неделю назад после того, как я уехал почему ты ушла?

Задержав дыхание, я отвожу глаза.

– Мне нужно было подумать, - произношу я, ощущая на себе его пронзительный взгляд.

– Это я уже слышал. Еще?

– Я чувствовала растерянность. Наш брак не подразумевал этого, близости... Меня начали одолевать разные

мысли.

– Жалеешь, что все изменилось?

– Нет, - говорю без сомнения, поражая своей горячностью не только Максима, но и саму себя.

Его красивое лицо озаряется довольной улыбкой.

– Хорошо.

Наши губы соприкасаются, но прежде, чем углубить поцелуй, Максим отстраняется и твердо говорит:

– Мне не нравится, что ты видишься с Фроловым. Если тебе так необходимо поддерживать с ним общение, пусть это происходит в присутствии третьего лица.

Такого поворота событий я точно не ожидала.

– Какого третьего лица, - сердито спрашиваю я.
– Дуэньи? Он для меня только друг, и...

– Надеюсь, ты меня услышала, - бесцеремонно перебивает Максим.
– Продолжать эту тему мне сейчас вообще не интересно.

Он похищает с моих губ готовый сорваться протест. И когда мои руки обвивают его за шею, а тяжесть его тела пригвождает меня к постели, все остальное перестает иметь какое-либо значение.

Глава 36

– Ты завтра снова уедешь?
– спрашиваю я, не в силах скрыть рвущееся изнутри разочарование.

Уже давно за полночь, а мы с Максимом, утомленные и удовлетворенные долгими занятиями любовью, сидим на кухне. Я заварила свежий чай, а он готовит нам аппетитные сэндвичи, ловко нарезая ломтики курицы, сыр и помидоры.

Не прилагая абсолютно никаких усилий, с голым торсом, растрепанными волосами и парой царапин на груди, оставленных моими ногтями, он выглядит невероятно мужественно и сексуально, так что я позволяю себе полюбоваться им.

– Нет, - уголки чувственных губ приподнимаются в ленивой улыбке, когда он ловит на себе мой взгляд.
– Я ударно поработал и смог раскидать основные дела по заместителям. Останусь в Москве до конца недели. У меня день рождения в субботу.

– Правда?
– я досадливо морщусь, думая о том, как много мне еще предстоит узнать о собственном муже.
– Планируешь что-то особенное?

– Будет небольшая вечеринка в одном из ресторанов Алекса, - Максим передает мне тарелку с готовыми бутербродами и усаживается напротив.
– Познакомишься с моими друзьями.

Ощущая одновременно смущение и воодушевление, я с аппетитом кусаю бутерброд. И тут вдруг вспоминаю то, о чем никак не должна была забывать!

– Суббота - это же второе октября?
– спрашиваю я, ощущая глухие толчки сердца.

Максим кивает и внимательно разглядывает мое взволнованное лицо.

– Другие планы на этот вечер?
– интересуется он проницательно.

– Нет. Просто это еще...
– я запинаюсь, мой голос предательски дрожит.
– Это день рождения мамы.

То,

что мама и Максим родились в один день совсем меня не удивляет - в чем-то они даже похожи. Своей заботой о других людях, честностью, самоуверенностью, которая у мамы сошла на нет после нескольких неудачных попыток забеременеть вторым ребенком.

Мне не удается сдержать печальный вздох, который не ускользает от внимания Максима.

– Если тебе будет некомфортно в этот день, можем все отменить или перенести, - мягко предлагает он.
– Это не проблема.

Нужно рассказать ему... Рассказать про маму и ее состояние, но слова застревают у меня в горле. О том, что мама в клинике знает лишь несколько человек, среди которых семья Кости и Варя. Отец так долго скрывал ото всех нашу трагедию, не желая вмешательства прессы в нашу жизнь, что я тоже невольно стала следовать его примеру. Несмотря на то, что мы не делали никаких официальных заявлений, многие стали считать, что мама погибла в той автокатастрофе, а мы никого не разубеждали. Да и не хотелось мне лишний раз говорить о маме с чужими людьми, но Максим ведь больше мне не чужой...

– Отменим?
– тихий спокойный голос заставляет меня вынырнуть из потока печальных мыслей.

– Нет, что ты?
– я отрицательно мотаю головой.
– Это твой праздник. И я с радостью разделю его с тобой.

– С радостью?
– беззлобно подшучивает он в попытке разрядить обстановку.
– А говорила, что я тебе противен.

– Ты тоже много чего говорил, - огрызаюсь смущенно.

– Может и говорил, - соглашается Максим.
– Но никогда не скрывал, что ты мне нравишься. Тот твой наряд из машины мне до сих пор в эротических снах видится.

Я густо краснею и, чтобы занять руки, беру кружку и делаю глоток чая, обжигающий мне язык.

– Я тогда со съемки ехала, - говорю в свое оправдание, со стыдом вспоминая короткую клетчатую юбку и рубашку с глубоким вырезом.
– Сама бы я так никогда не оделась.

– А мне, ты знаешь, очень зашло, - глаза Максима насмешливо смотрят на меня поверх чашки.
– Хорошо, что та съемка у тебя случилась до нашего знакомства. Сейчас подобный вид не вызвал бы у меня такого энтузиазма. Разве что, ты оделась бы так дома, чтобы порадовать меня после работы.

– Извращенец!
– бросаю я.

– Нормальный мужик, - парирует он с широкой улыбкой.

– Я, кстати, решила, что моей модельной карьере пришло время положить конец.

– Правда?
– Максим в удивлении вскидывает брови.
– Не подумай, что меня это не устраивает - наоборот, но позволь спросить, почему ты приняла такое решение? Помнится, ты говорила, что у этой работы есть свои плюсы.

От нервозности я начинаю неловко ерзать на стуле. Настоящую причину, подтолкнувшую меня к этому давно назревающему решению, я озвучить, конечно, не смогу. Есть у меня предчувствие, что Максим придет в ярость, если узнает про мою спонтанную съемку с Костей.