На несколько демонов больше
Шрифт:
Я уронила голову на грудь, внезапно занервничав, и запрыгнула на стол возле раковины. Временные, да? Обхватив колени, притянутые к подбородку, я подумала о коротком сроке жизни Дженкса и о том, как желания оборачиваются и всаживают в тебя зубы. Конечно, желание выбраться из ОВ у меня сбылось, но я до сих пор пытаюсь выбраться из-под тех меток демонов, которые при этом заработала. Если я сейчас пожелаю более долгой жизни для Дженкса, он может оказаться в состоянии, когда ничего не сможет сделать. Или же станет первым в мире пикси-вампиром, или еще чем-нибудь столь же неприятным.
—
— Не хочешь? — Явно удивленный демон расплел ноги, опустил их со стола, скрыв мои книги заклинаний. — Хочешь проклятие? — Выбритое лицо скривилось кислой гримасой. — Никогда не учил ведьму, но, быть может, смогу что-то вдолбить в твой крепкий череп. Интересно.
—Я не хочу учиться творить проклятия, — ответила я. — От тебя, во всяком случае.
Блуждающий взгляд Миниаса оторвался от засыхающих в углу срезанных веток тиса. Наклонив голову, он глянул на меня так, будто только что я обратила на себя его внимание.
—Нет? — повторил он, удивленно взмахнув рукой. — Чего же ты тогда хочешь?
Чувствуя, что нервничаю, я спрыгнула со стола. Без Кери я ничего не хотела делать, но просто сказать «нет» — это, пожалуй, вреда не принесет.
—Я ничего не хочу.
Очень снисходительной стала улыбка Миниаса:
— В это я поверю, когда два наших мира сольются.
— Ну, это да, я до фига много всякого хочу, — сказала я едко, потому что мне не нравится, когда мне предлагают все на свете, а я знаю, что получить это — будет куда больше геморроя, чем вообще не иметь. — Я хочу, чтобы мой напарник прожил долго, а не вонючие двадцать лет. Хочу, чтобы моя подруга обрела какой-то мир в своей жизни и чтобы выбор у нее не был так мучителен. Чтобы эту занюханную церковь... — я двинула рукой по столу так, что даже ладонь заболела, — переосвятили и я могла не бояться нежити, пока сплю! И избавиться от этой дряни в морозильнике, прежде чем: а) она вызовет во Внутриземелье борьбу за власть или: б) снова в мою дверь постучится среди ночи Тритон за чашкой сахару. Но ты, — ткнула я в него пальцем, — ты мне это дал бы таким образом, что никакой радости мне бы от этого не было, так что не надо!
Злясь и волнуясь, не допустила ли я ошибку, я сложила руки на груди и надулась молча.
Миниас звучно захлопнул книжку. Я вздрогнула, и его красные глаза уставились на меня с тревожной пристальностью. Он спрыгнул со стола и сделал два шага вперед.
— Ты знаешь, зачем она приходила? И это у тебя? Пульс у меня зачастил, я выпрямилась в тревоге:
— Думаю, что да.
Миниас встал неподвижно, как столб, только подол мантии шевелился.
—Отдай мне. И я сделаю так, что Тритон никогда больше тебя не побеспокоит.
У меня пересохло во рту. Видя, как яростно он хочет заполучить этот предмет, я понимала, что отдать ему эту штуку — очень большая ошибка. Но он даже не знает, что это такое.
—Ага, — сказала я недоверчиво. — Как в ту ночь, да? Ты ею управлять не можешь, и сам это знаешь.
Он хотел было возразить, и я подняла брови. Опустив голову в задумчивости, Миниас шагнул назад.
— У тебя ничего нет из того, что я хочу, демон, — сказала я. — Ты будешь у меня в долгу.
— Ты думаешь, я буду носить твою метку?— спросил он, и я подняла голову, услышав в его голосе неверие, нежелание верить. — Нет, твою метку я носить не буду.
Щеки его остались бледны, но в глазах читался глубокий гнев.
—А почему нет? — Мне эта идея понравилась хотя бы тем, что не понравилась ему. Потом я вспомнила слова Трента — что я принимаю решения на основе того, насколько сильно они разозлят окружающих, — и нахмурилась. Но Миниас этого не видел, потому что возмущенно фыркнул и повернулся ко мне спиной.
Плечи у него были широки неимоверно, и в мантии он выглядел просто царственно, особенно рядом со мной в босоножках, джинсах и майке. Я все еще была подключена к линии и ощутила, как перепутываются волосы. Проведя рукой по кудрям, я успела подумать, что все-таки я дура: беспокоиться о кудрях, когда у меня в кухне торчит демон.
Миниас поднял голову — и тут хлопнула входная дверь.
Кери. Наконец-то.
Ее легкие шаги тихо прозвучали в коридоре, приятный голос, напряженный от тревоги, окликнул меня. На пороге Кери остановилась, большими глазами глядя то на Миниаса у меня в круге, то на меня. Она все еще была одета в тот же летний наряд, легкое полотняное платье, и ноги у нее были мокрые — она по росной траве прошла босиком. Дженкс сидел у нее на плече так, будто там ему самое место, и я не удивилась, увидев Рекс, кошку Дженкса, на руках у Кери. Апельсиновый котенок мурлыкал, закрыв глаза, и лапки у кошечки тоже были мокрые.
— Храни нас господь, — вздохнула облегченно Кери. Дженкс взлетел, рассыпая золотые искорки, а кошку Кери спустила на пол. — У тебя все хорошо? — спросила она у меня, подходя, но не беря меня за руки, как обычно.
— Пока что, — ответила я, думая, не злится ли она на меня за прошлую ночь, хотя и говорит, что нет. Я соорудила круг вызова как следует — я только не знала, как он звонит. Кери — суровая учительница, но она не затаила бы зла только за то, что до меня медленно доходит. Или все-таки?
Рекс встала посреди кухни, подергивая хвостом — ей не нравилось быть на линолеуме. Мне она в руки не давалась, зато демон в трех футах от нее не волновал ее совершенно. Дура, а не кошка.
— Добрый вечер, Кери, — приветливо поздоровался Миниас, но она его не хотела замечать. Только слегка поджатые губы да поднятые к распятию пальцы были сигналом, что она его услышала.
— Вы пришли к соглашению? — спросила она, не скрывая беспокойства на осунувшемся лице.
Дженкс вернулся от окна, куда подлетел проверить, как там его детки:
—Мы ждали тебя.
У меня ком в груди собрался. Мы. Мелочь, но для меня то, что он не повернулся ко мне спиной за дела с демонами, значило очень много. Черт побери, не просила я такого!
—Отлично. — Кери опустила настороженные узкие плечи. И только сейчас она подошла, встала рядом со мной, лицом к лицу с Миниасом. — Я помогу тебе составить контракт, который нельзя будет извратить.
Лающий смех Миниаса поймал меня врасплох. Он заложил руки за спину, придавая себе вид неколебимости, и я нахмурилась.