На окраине системы
Шрифт:
Я начал снимать свои сапоги. Это были мягкие корабельные шлепанцы, высотой по лодыжку, и они сопротивлялись.
Я сбросил левый как раз в тот момент, когда один из буксиров вспыхнул рубиновым светом. Аусфаллер выстрелил по безоружным кораблям!
Ангел выскользнул из кресла. Форвард занял его место и пристегнулся толстым ремнем. Никто не сказал ни слова.
Второй корабль вдруг стал густо-красным, затем превратился в розовое облако.
Третий корабль поспешно удирал. Форвард склонился над пультом.
— У нас только один шанс — прохрипел он.
У меня тоже. Я стянул пальцами ноги второй сапог. Сочлененная рука хватателя над нашими Головами начала замахиваться, и я вдруг понял, что сейчас произойдет.
Теперь мне мало что было видно. Замахивающийся Хвататель, огни Хобо Келли, два кувыркающихся в пустоте остова, и все это на фоне неподвижных звезд. Внезапно один из буксиров поморгал голубовато-белым светом и исчез, не оставив даже облачка пыли.
Аусфаллер, должно быть, увидел это: он поворачивал, чтобы бежать. Затем словно невидимая рука подхватила «Хобо Келли» и отшвырнула прочь.
Итак, два буксира были уничтожены, третий бежал — а черная дыра оказалась на свободе и падала прямо на нас.
Больше теперь не на что было смотреть, кроме как на аккуратные движения Хватателя. Ангел стоял за креслом Форварда, и я видел, как побелели суставы пальцев, сжатых на спинке кресла начальника.
Мои несколько фунтов веса ушли и оставили меня в свободном падении. Невидимая вещь была более массивна, чем этот астероид подо мной. Хвататель качнулся еще на несколько футов вбок... и тут на него обрушился могучий удар.
Пол рванулся прочь из-под меня, громадный черпак из железа летел вниз, сочлененная металлическая рука сжималась, как пружина. Она замедлила свои движения и остановилась.
Ангел бросил на нас торжествующий взгляд и почти в тот же миг снова повернулся.
— Корабль! Он уходит!
— Нет! — Форвард склонился над консолью. — Я его вижу. Хорошо, он возвращается! Прямо на нас. На этот раз не будет буксиров, чтобы предупредить пилота.
Аусфаллер возвращался, чтобы спасти нас. Он будет неподвижной мишенью, если не...
Форвард связал мои руки, а про ноги забыл. Я подхватил пальцами ног пуговицы (спасибо гимнастике!) и рванул. Вот она, ниточка — невидимое оружие для борьбы с портативной бездонной дырой Форварда.
Я опустил ноги, отведя их назад, держа нитку натянутой, и почувствовал, как молекулярная цепочка Синклера утонула в столбе. Хвататель все еще двигался.
Когда нить дойдет до середины столба, я потяну ее кверху у себя за спиной и попытаюсь перерезать узы. Вполне вероятно, я разрежу собственные запястья и истеку кровью, но попробовать надо. Интересно, успею ли что-нибудь сделать, прежде чем Форвард метнет черную дыру.
Холодный ветерок коснулся моих ног. Я посмотрел вниз: густой туман клубился вокруг столба внизу. Какой-то очень холодный газ тек через трещину с волос толщиной. Жидкий гелий? Неужели Форвард привязал нас к главному силовому кабелю?
Хвататель перестал двигаться нацеленно. Теперь он напоминал слепого, ползущего наугад червя. Моим ногам было ужасно холодно, почти на грани отмораживания. Я отпустил пуговицы, позволил им плыть вверх через купол и ударил назад крепко пятками, затем рванул колени к подбородку. Затрещала молния и сверкнула белым в клубящемся тумане. Ангел и Форвард повернулись в изумлении. Я захохотал.
— Да, господа, я сделал это намеренно.
Сверкание прекратилось. Во внезапной тишине раздался крик Форварда:
— Знаешь, что ты наделал?
Раздался ужасающий скрежет, я поднял голову. От хватателя был откушен кусок, исчез также кусок купола. Ангел, отчаянно крича, завис рядом с образовавшейся дырой. Спустя мгновение он вспыхнул голубым светом и исчез.
Мои ноги крепко обхватили столб. Я чувствовал, как ноги Карлоса шарят в поисках опоры, и слышал его смех.
«Хобо Келли», тормозя, становился больше в чистом и пустом небе. Воздух с ревом улетал через купол, а еще, я догадывался, он исчезал в чем-то, что было невидимым. Но вот теперь оно показалось как голубое булавочное острие, направленное к полу. Форвард повернулся, чтобы наблюдать за его движением.
Незакрепленные предметы совершали петли вокруг булавочного острия на скорости метеора или падали на него, мгновенно вспыхивая. Каждый атом моего тела тоже чувствовал притяжение этой штуки, позыв умереть в бесконечном падении. Сейчас мы висели бок о бок с горизонтальным столбом. Я с одобрением отметил, что у Карлоса широко раскрыт рот, как и у меня. Так мы очищали легкие, чтобы они не лопнули в разреженном воздухе.
Форвард повернулся к пульту, резко передвинул рычажок, затем расстегнул пояс и выпал из кресла. Вспыхнул свет. Форвард исчез.
Кроме нарастающего рева воздуха, до меня доносился затихающий грохот дробимых в пыль скал, поскольку черная дыра направлялась к центру астероида.
Воздух был смертельно разреженным, но не исчез; мои легкие наверняка думали, что они глотают вакуум. Но кровь не кипела, и, осознавая это, я все-таки задыхался и продолжал задыхаться. Моего внимания хватало только на это, тем не менее, я увидел Аусфаллера. Он влетел на ракетном ранце, оглядываясь в поисках цели для своего оружия, и, описав огненную петлю, начал тормозить.
Сначала он освободил Карлоса, помог ему забраться в прозрачный спасательный мешок. У моего друга из носа и ушей текла кровь, он едва мог двигаться. Затем Аусфаллер затолкал меня в этот же мешок и застегнул его. Вокруг нас зашипел, затекая в мешок, воздух. Я гадал, что будет дальше. Зигмунд выстрелил в купол, проделал в нем зияющую дыру и вынес нас на своем ракетном ранце.
«Хобо Келли» был пришвартован поблизости. Но спасательный мешок не пролезет и в воздушный шлюз... и Аусфаллер подтвердил мои опасения. Он дал нам сигнал, широко раскрыв рот, затем раздвинул молнию на спасательном мешке и затащил нас в шлюз.