На острие меча
Шрифт:
— К издателю?! Ни за что! До тех пор, пока все это, — широким движением руки обвел вокруг себя, — не перепишу. Все! Каждую страничку — заново!
— Но зачем? — почти в отчаянии спросил мушкетер. — У вас и так прекрасный слог.
— Понимаю, что вы беспредельно снисходительны в оценке моего творения, граф. Но дело ведь не только в слоге. То, что я создаю, должно стать настоящим исследованием, а не путевыми заметками благоденствующего бездельника, ярким примером каковых они сейчас являются!
— Понимаю, вам хочется улучшить и без того совершенное свое творение, — сдержанно согласился д'Артаньян. — Это ваше право. Но и мне тоже позвольте оставаться при своем мнении.
— Увы, граф, даже ваше просвещенное мнение никак не способно улучшить эту мою писанину, — сокрушенно покачал головой Шевалье.
Д'Артаньян понял, что разговор зашел в тупик и что переубедить автора этих путевых заметок он уже не способен. Нужен кто-то еще, кто повлиял бы на путешественника своим авторитетом. И, кажется, такой человек существовал.
— Помнится, вы говорили, что немного знакомы с графом де Брежи, послом его величества в Варшаве.
— Он уже в Париже? — подхватился Шевалье.
— По очень, как мне сказали, важным делам, исходя из которых, вскоре вновь отбывает в Варшаву. Так что если вы вдруг решитесь, можете оказаться его спутником.
— Не стану утверждать, что посол запомнил столь скромного визитера, коим я представал перед ним в Варшаве. Но мне он кажется человеком, по крайней мере, весьма доброжелательным и начитанным.
— Что в нашей с вами ситуации очень даже немаловажно, — тут же ухватился мушкетер за идею нанести визит генералу де Брежи.
39
Через час они уже подъезжали к роскошному трехэтажному особняку, принадлежащему роду де Брежи. Они успели вовремя: одетый по-дорожному посол стоял на ступенях крыльца и лично наблюдал, чтобы слуги погрузили в карету все, что надлежало погрузить.
— Честь имею, господин посол. Лейтенант королевских мушкетеров граф д'Артаньян, — остановился рядом с ним гасконец.
— Вам приказано сопровождать меня до порта Кале? — поинтересовался посол, все так же задумчиво созерцая преддорожную суету слуг.
— Приказа не получал, но, если нужно усилить охрану, готов сопровождать вас, куда прикажете.
— Я пошлю слугу в канцелярию Мазарини. Можете считать, что разрешение получено. Езжайте, готовьтесь. Встретимся у северной заставы.
Д'Артаньян и Шевалье, на которого посол все еще не обращал абсолютно никакого внимания, переглянулись. Мушкетер прибыл сюда, чтобы решать судьбу странствующего летописца, но оказалось, что решается его собственная.
— Если позволите, господин граф, я задержу ваше внимание еще на минутку.
— Что там у вас еще? — ворчливо поинтересовался отставной генерал.
— Этот монашеского вида аскет — мой друг Пьер Шевалье, королевский советник монетного двора [41] и странствующий летописец, исходивший всю Польшу и Украину…
— Так уж и всю, — опять проворчал де Брежи. — Мне этого до сих пор не удалось.
— И все же перед вами человек странствий.
— Человек странствий, говорите? Кажется, я и сам уже начинаю принадлежать к бродячему племени странников.
41
Официальный титул (и должность), которого действительно был удостоен исследователь истории украинского казачества Пьер Шевалье.
— К тому же господин Шевалье — странствующий летописец, — еще больше взбодрился мушкетер.
Граф устало взглянул на Шевалье и невозмутимо кивнул. Мысленно он уже был в Варшаве.
— Странствующий летописец? Это любопытно. Ни при одном дворе о такой должности пока что не позаботились. Просто не додумались до этого. Надо же: «странствующий летописец»… — явно понравилось де Брежи само определение рода занятий Пьера.
— Так вот, в сумке господина Шевалье — рукопись, в которой воспроизведены нравы и обычаи украинских казаков и крымских татар. Смею вас заверить, ни один человек во Франции не обладает таким количеством сведений об этих народах и их землях, как мсье Шевалье.
— Вам представится возможность добыть их еще больше. Столько, что сможете удивить даже меня, — обратился посол к Шевалье, на полуслове прерывая сочиненную мушкетером рекомендацию. Он был человеком действия, а потому привык решать все быстро и основательно. — Вас еще что-либо задерживает в этом далеком от казацких степей и татарских стрел городе?
— Ничто, — решительно заверил его Шевалье.
— Вещи ваши, судя по всему, находятся в гостинице «Три путника» или в «Обители крестоносцев».
— Вы очень прозорливы, граф, — в «Обители…»
— Мы заберем их. В карету, странствующий летописец.
Лейтенант хотел было уточнить, что речь идет не о поездке в Польшу, а о том, чтобы он, посол де Брежи, просмотрел хотя бы несколько страничек, уже написанных рукой Шевалье по свежим впечатлениям от прошлых поездок, однако исправлять ситуацию уже было поздно. Узнав о столь щедром предложении, Шевалье расплылся в счастливой улыбке, воспринимая его как подарок судьбы.
— Неужели я смогу попасть вместе с вами на корабль, идущий к берегам Польши?! — воскликнул он.
Лейтенант вспомнил убогий номер Шевалье в гостинице «Обитель крестоносцев» и, предположив, что даже за эти «апартаменты» странствующему летописцу платить вскоре будет нечем, решил смириться с тем ходом событий, который предложил генерал де Брежи.
— Вам ведь нужны нравы и обычаи поляков, казаков, татар? Я правильно понял вашего друга-лейтенанта?
— Вы поняли его, как не способен был бы понять никто другой. Потому что вы — посол в Речи Посполитой, в стране крылатых гусар и казаков.