На острие
Шрифт:
— Вы должны отметиться на каждой! Тот, кто этого не сделает, считается выбывшим из соревнований.
— Срезать нельзя?
— Можно! Главное — вовремя оказаться в нужной контрольной точке. Последние трое отметившихся снимаются с соревнований.
Так, значит, чем меньше правил тем… сложнее? Разрешение срезать путь ведь не на пустом месте возникло. И это дополнение о снятии участников на каждом контроле…
Я закрыла глаза. Кровь стучала в висках, а сердце билось быстро-быстро. Кажется, еще дрожали колени, но
— Я получу эту работу! — мое бормотание заглушил стартовый сигнал. Вместе со всеми я сорвалась с места и помчалась.
Но вот куда?
Под ногами словно возникла зеленая линия. Она бежала между домами, втягивалась в подворотни и арки, перепрыгивала лестницы… И все послушно мчались туда, куда она вела.
Постепенно бегунов становилось меньше. На отставших я внимания не обращала, а вот другие… Они просто сходили с пути, сворачивали, чтобы продолжить движение по собственному маршруту.
Стало ясно, что если придерживаться заданного направления, выиграть не получиться. Нужно срезать.
Несильно, потому что короткая дорога неизвестна: хорошенько обследовать Трущобы я не успела, на пути мог вырасти как бетонный забор, так и широкий провал, наполненный кипятком. А значит…
Зачем спускаться по ступенькам, когда можно перелететь пролет? Обходить бордюр, когда быстрее — перепрыгнуть? Препятствия оставались позади, я уже не видела соперников, зато впереди замаячила красная точка контрольного пункта. Промчаться мимо, услышав пиканье, замедлиться ровно настолько, чтобы увидеть
— не последняя… и торопиться дальше.
Заставленный машинами двор пересекла по балконам — так оказалось быстрее, чем петлять по земле. А вот через стройку бежать не решилась — не всегда прямой путь — самый быстрый.
Ох, сколько раз я благодарила ребят за наши гонки по запретке. Тело и мозг вспоминали и действовали слаженно, позволяя не отставать.
Второй пункт я снова пересекла не последней. Несколько номеров горели багровым
— сошли с дистанции. Конкуренция уменьшилась, но сделалась жестче.
А после третьего контроля остались лучшие.
И жестокие.
Подсечку я не ожидала, ушла от летящей в ноги палке на автомате. И тут же чуть не получила камнем в лоб.
Ах, так!
Злость придала сил. Внимательности. Ускорила реакцию. Как обычно. Я знала эту свою особенность, а вот мои противники — нет, потому и попались. На предпоследней точке я обошла еще двоих и поняла, что если не поднажму, останусь за бортом: гонку продолжали всего шестеро.
Спину впереди бегущего заметила неожиданно — мы оба решили срезать, пробежав по крыше невысоких зданий. Четвертый этаж — ерунда, зато длинный дом пересекал несколько петель зеленого маршрута, позволяя сильно сократить путь.
Спина, затянутая в серую куртку, служила маяком — бежать за кем-то всегда легче. А вот чтобы обогнать, нужно постараться: если войти в ритм, то изменить его будет непросто.
Бегущий это знал и экономил силы, а когда наши шаги зазвучали в унисон — споткнулся. Нарочно. Чтобы сбить с темпа, уронить… Я с трудом удержала равновесие, но сразу набрать прежнюю скорость не смогла.
Это оказалось спасением: взмах руки, и на крышу между нами падает стеклянный шар. Тонкие стенки взрываются, расплескивая содержимое: темное, вонючее масло.
Бегун поторопился. Еще полминуты — и я бы влетела прямо в скользкое пятно. Удержаться на политой маслом наклонной крыше задача невыполнимая, соперник сознательно шел на убийство.
Ну что же, меня сразу предупредили: в Трущобах есть только один закон: выжить любой ценой. Но такое мне претило.
Справа от пятна — бетонная труба воздуховода. Не замедляться. Собраться. Приготовиться! Прыжок!
Подошва касается серой стены. Оттолкнуться! Как можно сильнее! Ощутить полет… И упасть обратно на крышу, на руки, перекатом. Вскочить — и рвануть наискосок: там дом изгибается под прямым углом. Если рискнуть…
Противник замечает смену направления. Он не дурак, быстро просекает мой план, а значит нужно спешить.
Сил почти не осталось, но упустить этот шанс я не имею права. Сердце бьется у самого горла, глаза застилает пелена, но тело успевает. Прыжок!
Вытянутая рука — толкнуть, скинуть вниз, а асфальт, на припаркованные во дворе машины — проносится слева.
Снова перекат. Неудачно. От боли перехватывает дыхание но на остановку нет времени. Вскочить. Бежать. Быстрее!
Сзади настигает соперник, а чуть левее уже маячит красный огонек финиша.
Я все-таки успела. На полшага опередила! Восторг затопил с головой, когда увидела ярко светящийся номер. Третья! Получилось!
Над площадью, где под крик и свист зрителей приходили в себя победители, разнесся перезвон и мягкий женский голос поздравил победителей.
— Просьба приготовится к финальному забегу, который начнется через двадцать минут! Напоминаем, что на каждом этапе отсеивается два участника. Желаем вам успеха!
На табло один за другим меняли номера. Вот оно что! Я и забыла, что забегов было несколько! Теперь придется соревноваться с победителями.
Проклятье! К такому я была не готова.
44
Воздух вырывался сквозь сжатые зубы. Я физически ощущала, как расправляются легкие, как растягивает их диафрагма.
Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Спокойно!
«Иногда, чтобы достичь желаемого, нужно быть готовым умереть» — зазвучал в голове голос мамы.
«Умри, но сделай и сделай, и умри — совершенно разные понятия» — возразил папа.
И он был прав: так у меня появлялся шанс.