На острие
Шрифт:
Может быть, все же стоит позвонить Кальдеру?
А почему бы и нет, черт побери! Джен взглянула на часы. Девять тридцать. К этому времени он определенно должен был вернуться с работы. Она нашла номер его домашнего телефона и набрала нужные цифры.
Ответа не последовало, включился лишь автоответчик.
– Привет, Зеро. Это я, Джен. – Она вдруг почувствовала, как похолодели ее ноги. Может быть, это и к лучшему, что Алекс не ответил? Может быть, ей вообще не следовало ему звонить? – Послушай… – Молчание. – …Нет, все о'кей. Ничего особенного. Будь здоров.
Положив трубку, Джен подумала, что ее слова прозвучали, наверное, ужасно глупо. Ну и ладно. Если
Телефон! Куда, к дьяволу, подевался ее сотовый?!
Джен схватила сумочку. Телефона там не оказалось. Скорее всего, он выпал на тротуар и отскочил под машину. Если, конечно, тот тип его не прихватил. Но этот человек выглядел таким милым и респектабельным… Он совсем не походил на карманника или грабителя. Впрочем, Джен понятия не имела, как выглядят карманники.
Кто-то постучал в ее дверь. Прежде чем отпереть замок, она закрыла дверь на цепочку. За дверью стоял этот человек. В его руке был телефон!
Ну конечно, он не был карманником. Как мило, что он не поленился принести аппарат. Большинство людей просто прикарманили бы телефон или оставили валяться на тротуаре.
Джен широко улыбнулась вежливому незнакомцу.
– Прошу прощения, мадам. Вы выронили это по моей вине.
– Ничего страшного. Благодарю за то, что вы его принесли.
– Не стоит благодарности. Это самое маленькое, что я смог для вас сделать.
Она находилась по одной стороне двери, а он стоял по другой. Цепочка позволяла приоткрыть дверь лишь на пару сантиметров, и в образовавшуюся щель телефон не пролезал. Незнакомец улыбнулся и пожал плечами.
– О, простите! – Джен сняла цепочку и открыла дверь шире.
Он передал ей телефон, сопроводив это действие едва заметным поклоном. «Это получается у него довольно мило», – подумала Джен. Принимая телефон, она увидела, что руки незнакомца затянуты в перчатки. Джен повернулась, чтобы положить аппарат на стоящий в прихожей небольшой дубовый столик, куда обычно сваливала почту, бросала ключи и всякую иную мелочь. На столе не оказалось свободного места. Он был сплошь завален всяким мусором, неоткрытыми конвертами со счетами, взятыми напрокат и давно просроченными DVD. Лилии в вазе, немного зачахнув, развесили свои головки в разные стороны, и Джен подумала, что цветы надо будет срочно сменить. На столике находилась и фотография ее родителей. Это был ее любимый снимок. Он был сделан в день ее выпуска из колледжа. Лица папы и мамы излучали любовь и гордость. Фотограф сумел замечательно запечатлеть на пленке их чувства.
В этот момент она услышала, как за ее спиной захлопнулась дверь.
14
Струи горячей воды били по плечам, и Кальдер энергично растирал свое тело. Он был зол. Весь день он злился все сильнее и сильнее. Горячий душ не помогал.
Он не мог поверить, что Карр-Джонс, ухитрившись так нагло его подставить, вышел сухим из воды. Кальдер всегда считал, что если станет успешно трудиться и приносить «Блумфилд-Вайс» барыши, то к нему будут относиться соответственно. Именно так все и было, до тех пор пока на сцене не возник Карр-Джонс.
Хорошо. Даже если и допустить, что Джен слишком близко к сердцу приняла оскорбления, которые регулярно на торговых площадках слышат женщины – да и мужчины, если на то пошло, – в принципе она была права. Ее нельзя заставить терпеть подобные выходки, если она того не желает. А то, что ей приходится переживать, после того как она сказала правду, вызывало отвращение.
Ему не нравилось и то, как большие шишки «Блумфилд-Вайс» не только позволили Карр-Джонсу остаться безнаказанным, но даже поощряли его. Надо сказать, что действия главы отдела глобальных доходов, Саймона Бибби, Кальдера нисколько не удивили. Саймон приобрел в компании печальную славу серийного убийцы чужих карьер. Несколько лет назад, когда Кальдер работал еще в Нью-Йорке, Бибби взвалил на молодого английского трейдера вину за гигантские потери в шестьсот миллионов долларов, хотя виноват в этом был сам. Теперь он пытался сделать то же самое. У него на поводу шли бесхребетные Бентон Дэвис и Линда Стаббс. В Линде Кальдер был сильно разочарован, поскольку раньше считал ее более цельной и принципиальной. Но по-настоящему его разочаровал Тарек. Когда Кальдер работал под его началом, они подружились и между ними возникло доверие, сцементированное катаклизмами рынка облигаций. Кальдер не сомневался, что Тарек видел, куда гнет Карр-Джонс, однако и пальцем не пошевелил, чтобы помочь Джен или ему. Тарек был слишком пуглив, чтобы вступить в игру на их стороне.
Что ж, некоторых сражений нельзя избегать, даже если рискуешь их проиграть.
Кальдер не любил проигрывать. Несмотря на насмешки Джен, он вовсе не собирался сдаваться или действовать как прагматик, меняя работу. Отец, узнав о сложившейся ситуации, наверняка сказал бы: «А что я тебе говорил? Сити прогнил насквозь, и чем скорее ты уйдешь оттуда, тем лучше». Возможно, он и прав, но советоваться с отцом не стоит. Так же как и с Ники, которая с ним обязательно бы согласилась.
Карр-Джонс не победит, и он об этом позаботится.
Алекс завернул кран душа. Зазвонил телефон. Выругавшись про себя, он схватил полотенце и пошлепал в спальню к аппарату. Автоответчик отключился как раз в тот момент, когда он стал снимать трубку.
Звонила Джен. Сообщение, которое она оставила, было каким-то невнятным – всего несколько бессвязных слов.
Кальдер решил сразу ответить на ее звонок, хотя она вовсе не просила его это делать. Когда он видел Джен в последний раз, та была в скверном состоянии. Да и сейчас сообщение прозвучало очень странно. Однако Кальдер не сомневался, что Джен хотела ему что-то сказать.
К дьяволу! У него сейчас такое настроение, что он просто не в силах слушать ее нытье и пытаться утешить. Лучше позвонить завтра.
– Вы Алекс Кальдер? Я детектив-констебль Невилл.
У стоящей в дверях и размахивающей удостоверением блондинки были розовые щеки и невинный взгляд. На ней были классная кожаная куртка и брюки. Говорила девица с едва заметным северным акцентом. Кальдеру она явно не казалась идеалом крутого копа.
Он только что вернулся с раннего утреннего сеанса в бассейне, где плавал от бортика к бортику в течение часа, и чувствовал приятную усталость в сочетании с приливом энергии – ощущения человека сидячей профессии после хорошей физической нагрузки.
– В чем дело? – сразу став серьезным, спросил Кальдер.
Первым делом он подумал, что это очередная пакость Карр-Джонса. Неужели Джастину каким-то образом удалось оболгать его в связи с фиктивным изнасилованием Тессы Трю?
Вид у дамы из полиции был очень мрачный.
– Вы позволите мне войти? – спросила она.
– Входите, – ответил Кальдер.
Сопровождая ее в гостиную, он принял решение на вопросы не отвечать и при первом ее намеке на подозрения пригласить адвоката.
Детектив-констебль села в кресло и сказала: