На острие
Шрифт:
– Верно. Я его коллега, мы вместе работали в Лондоне. Вдова попросила меня прояснить обстоятельства исчезновения Перумаля.
– О да. Я говорил с миссис… э… с его вдовой по телефону. Боюсь, что я не смогу сказать вам чего-то нового – того, что не сказал ей. Произошла трагедия. К счастью… – Он умолк и постучал пальцами по столу. – …Это пока первая зимняя смерть в округе Тетон. Но учитывая огромный наплыв в наши края лыжников, сноубордистов и прочих любителей снегоходов, можно не сомневаться, что будут еще трупы. Только на прошлой неделе извлекли из-под снега одного парня. Мы
– Что случилось с Перумалем?
– Он катался на снегоходе в районе перевала Тогуоти. Там проложено множество маршрутов общей протяженностью несколько сотен километров, но он решил покататься по целине. При этом в одиночестве. Для парня, который до этого садился в седло только раз, это была вопиющая глупость. Да и вообще всегда лучше кататься в паре. У нас здесь много снега, и риск схода лавин очень высок. Ваш приятель попал в одну из них. Скорее всего он сам спровоцировал ее сход. В девяноста процентах случаев виновником схода является жертва.
– Кто поднял тревогу?
– Ребята из конторы проката снегоходов. Положение усугублялось тем, что к этому времени стемнело, поэтому множеству людей пришлось затратить уйму времени, чтобы напасть на след. И только наутро, когда можно было использовать вертолет, мы заметили его машину. Туда срочно направилась команда спасателей с собакой, но тела они не нашли. Поиски продолжались четыре дня.
– Значит, он до сих пор под снегом?
– Скорее всего. Как правило, мы находим тела, но на сей раз лавина сошла в узкую долину и завал очень глубокий. Случается так, что снегоходы оказываются на поверхности, а тела затягивает вниз. Для поиска мы пользуемся двадцатиметровыми щупами, но глубина снега в том месте значительно превышала двадцать метров. Мы обязательно найдем его весной, как только сойдет снег.
– Надеюсь, что после этого его жене станет легче.
– Да. Всем очень тяжело, когда мы не находим тело. – Выражение лица сержанта Туайлера говорило о его искреннем сочувствии.
– И никто не заметил этой лавины?
– Никто. Мы нашли пару людей, которые катались на двух снегоходах тем же утром, но они ничего не видели.
– Может быть, они заметили кого-то еще?
– Да, было дело. Они видели двух человек на снегоходе примерно в километре от места схода лавины. Мы пытались найти этих людей, но из этого ничего не получилось.
– Двое? Мужчина и женщина?
– Похоже на то. Но снегоход находился далеко от свидетелей, и идентификацию провести было невозможно.
– Не думали ли вы, что это мог быть вовсе не несчастный случай?
Туайлер ответил не сразу, но все же ответил:
– Когда мы не можем обнаружить тело, то на всякий случай посылаем детектива, чтобы тот немного поспрашивал. На этот раз таким детективом оказался я. Мы старались не поднимать шума – ситуация и без того была достаточно напряженной. Об этом, кстати, говорит и ваше появление. Осложнялась она тем, что жертвой стал иностранец. Кроме того, пару недель назад нам из Англии звонила детектив-констебль. Как мне кажется, вы с ней встречались.
– Да, – ответил Кальдер.
– Я сказал ей то же, что сейчас вам. Это выглядит классическим несчастным случаем. К горам следует относиться с почтением. И к снегу. Особенно к снегу. Этот парень общался с ними пренебрежительно. Он совершил глупость и за это поплатился. Нам постоянно приходится с этим сталкиваться. – Туайлер слабо улыбнулся – скорее глазами, а не губами – и продолжил: – Я не хочу, чтобы вы считали меня бесчувственным бревном. Мне искренне жаль этого парня. У себя дома он, возможно, был разумным и осторожным. Но случается, что, оказавшись в горах, человек начинает чувствовать себя непобедимым. – Сержант печально вздохнул. – И нам приходится собирать его по кускам. У этих бедолаг всегда остаются жены, подруги, родители или дети. Нам постоянно приходится напоминать людям об осторожности.
– Никаких подозрительных следов? Никаких признаков борьбы?
– Конечно, я не могу дать гарантий, что он не был убит, – покачал головой Туайлер. – Особенно в свете того, что тело не обнаружено. Но в то же время нет никаких свидетельств убийства. Когда я перезвонил той женщине, полицейской, в Лондон, она сказала, что связывалась с его работодателями и те сообщили, что у мистера… э… у Перумаля на службе не было никаких проблем.
– А как насчет тех пар любителей снегоходов? Вы говорите, что не смогли с ними связаться?
– Это туристический город. Люди здесь появляются и исчезают. К тому времени, когда начали их разыскивать, они могли быть в Лос-Анджелесе, Чикаго или каком-то другом месте. – Внимательно посмотрев на Кальдера, сержант Туайлер спросил: – Вы полагаете, что у жертвы могли быть какие-то серьезные неприятности в Лондоне?
– Я не стал бы этого исключать, – ответил Кальдер. – Вы беседовали с людьми, ради которых он сюда приехал?
– С парнями из фонда «Тетон»? Да. Я с ними толковал. Они сказали, что Перумаль держался вполне естественно. Ничего необычного или подозрительного.
– Он не казался ни обеспокоенным, ни напуганным?
– Абсолютно нет, если верить человеку, с которым я говорил. Его зовут Викрам Рана. Тоже индиец, единственный во всем Джексоне. Но к чему все эти вопросы? Может, в вашей заначке имеется нечто такое, о чем мне следовало бы знать? До тех пор, пока мы не нашли труп, дело не считается закрытым.
– Я видел Перумаля перед его отъездом сюда, – отозвался Кальдер. – Он страшно нервничал и определенно чего-то боялся. Но чего именно, он мне не сказал. Когда я узнал о трагедии, у меня возникли подозрения. По этой причине я обратился в полицию в Лондоне и прилетел сюда.
– И вы не представляете, чем он мог быть напуган?
Кальдеру казалось, что сержант, как хороший полицейский, проявляет к его словам искренней интерес, но рассказ о махинациях Мартеля, Перумаля и Карр-Джонса был бы пустой тратой времени. Особенно в свете того, что у Кальдера не имелось никаких доказательств.
– Я пытаюсь это выяснить, – ответил он.
– Что же, в таком случае сообщите мне, если что-то узнаете, – сказал Туайлер. – А когда мы обнаружим тело, я попрошу коронера взглянуть на него поближе. О результатах я вам сообщу. Но это случится через пару месяцев, а то и позднее.