На пересечении дорог
Шрифт:
Тут Альберта догадалась, что вышла как раз туда, куда ее пытался свезти ее охранник. Вероятно, это его родная деревня и здесь его знают. Ужас нахлынул на нее.
– Такой был хороший мальчик, – в ужасе прошептала женщина, качая головой, – Матери и сестрам так помогал.
«Не соврал значит», – подумала Альберта – пока она брела прочь от места происшествия, то думала, что все его рассказы были ложью, но нет, видимо хороший мальчик Торвел действительно поддерживал мать и сестер.
– Они живут в соседнем доме, – продолжала все еще обескураженная известием женщина.
Теперь Альберта была практически в панике.
– Ох! – прошептала хозяйка дома, закрывая рот ладонью и с ужасом смотря на Альберту, видимо подумав о том же.
– Мне нужно вернуться домой. – сказала Альберта, закрывая глаза и молясь, чтобы вера в «доброго мальчика Торвела» не перевесила ее слова, – Дядя заплатит, только, пожалуйста, помогите мне добраться до дома.
– Да, – согласилась женщина, – Встречаться с Миридой тебе не стоит… А ведь она еще не знает…
Вопреки страхам Альберты, вопрос ее транспортировки решился быстро – как оказалось, за домом была летняя кухня, в которую из-за храпа, превышающего все мыслимые звуковые пределы терпения, был изгнан муж хозяйки дома.
Растолкав его и вкратце объяснив, что нужно немедленно запрягать лошадь и везти дочку графа Велле домой, хозяйка отправила их в путь.
Ошалевший от внезапной побудки и требований куда-то мчаться, мужчина тем не менее довольно споро собрался, запряг лошадь в телегу и повез Альберту домой. Решив, что она слишком много выболтала его жене, и опасаясь, что он может воспринять ситуацию как-то иначе, на его запоздалые вопросы она отвечала коротко, а затем и совсем притворилась спящей.
Проезжая мимо злополучного места, где закончил свой путь хороший мальчик Торвел, она сжалась, опасаясь, что мужчина его заметит. Но нет, слишком темно было. Сама она не нашла в себе сил посмотреть в ту сторону. Утром, утром его найдут, отвезут к матери. Альберта изо всех сил пыталась не думать об этом, но воображение все продолжало рисовать перед ней картины боли и отчаяния.
На полпути они встретились с всадниками, возглавляемыми самим графом. То, что Альберта пропала обнаружилось не сразу, но, когда выяснилось, что Альберты и ее охранника дома нет, из Ники, той горничной, что, стакнувшись с Торвелом помогла в похищении хозяйки, вытрясли все. Конников отправили в разных направлениях, сам граф, взяв охрану, отправился к деревне, из которой, согласно бумагам, Торвел был родом.
Щедро отплатив помогшим Альберте крестьянам, граф забрал свою племянницу домой. Правда Альберта переоценила свои силы, соглашаясь остаток пути проделать верхом с дядей на лошади. Все ее раны давали о себе знать при каждом движении лошади, и пришлось пустить кобылу медленным шагом, так что к воротам замка они добрались, когда уже светало.
После всего пережитого, Альберта думала, что такая примитивная вещь как слухи будет волновать ее в последнюю очередь. Но понервничать ей пришлось и из-за них.
Глава 3. Зельевар
Ингвар
У него был редкий для дракона дар к зельеварению, и это была единственная магия, к которой он был способен.
Драконы – стихийники, им подчиняется голод огня, безбрежность воды, буйство ветра и неподъемная тяжесть земли. С точки зрения драконов Ингвар был ущербным, как… ну почти как человек, раз не мог скатать шар пламени или изрыгнуть его в своем драконьем обличие. Всякие зелья, артефакты – это все от бессилия.
Хуже всего было в детстве, когда его «недееспособность» исключила его практически из всех игр маленьких драконят. Драконы ценят силу, их «детские» игры выглядят жутко со стороны, высокая регенерация позволяет не переживать из-за полученных травм. У Ингвара, правда было плохо и с ней, да и с жестокостью тоже. Ему совершенно не хотелось участвовать в сражениях юных дракончиков.
Ингвар находил себе занятия вне поля зрения других детей. Так как далеко улетать или уходить детям было нельзя, Ингвару оставалось только искать развлечения дома. Много времени он проводил за книгами, но это нервировало его дядю, взявшего под опеку сына почившей сестры и объявившего его своим наследником.
Дядю вообще многое нервировало, и, чтобы поменьше мельтешить у него перед глазами, Ингвар стал спускаться в подвал и исследовать его. Там он обнаружил лабораторию, оставленную кем-то из их предков. Похоже, кто-то, заинтересовавшись необычной человеческой магией, обустроил все, но быстро сдался и переключился на другое, так как лаборатория Ингвару досталась в идеальном состоянии.
Это увлекло его: его завораживало как меняются вид и свойства ингредиентов при смешении друг с другом, он мог часами медитировать над булькающим варевом, смотреть за переливами цвета готового зелья. Изучив все зелья из имеющихся у него книг, он начал создавать свои.
К совершеннолетию, у него образовалось огромная коллекция зелий на все случаи жизни. Девать их было некуда – дядя строго-настрого запретил посвящать кого-то из знакомых в свои недостойные занятия – человеческая магия не чета драконьей, и незачем позорить их семью еще больше.
Ингвар не понимал этого, да драконья магия мощнее, но в быту – чтобы они делали без людей-слуг? Делится этими размышлениями с дядей он, разумеется, не собирался. Но, сам он любил наблюдать за магией, которую творили их человеческие слуги.
Однажды, он предложил зелье страдающей от болей кухарке, в конце концов, дядя запрещал говорить о своем увлечении драконам, на людей запрет не распространялся. Но вскорости вся драконья долина знала недостойный секрет Ингвара.
Правда, вопреки опасениям, хуже к нему относится не стали, напротив, некоторые даже стали покупать зелья Ингвара. По непонятным причинам, дядю это взбесило еще больше, и Ингвар пользуясь тем, что детские запреты на дальность полетов больше не действуют, летал все дальше и дальше. Он пролетал над человеческими городами и его манило туда. Вся эта суета и неидеальность построек завораживали. И однажды он решился прогуляться по улицам человеческого поселения.
Все было не так, как описывали драконы: вместо грязных бедных вечно пьяных оборванцев, он оказался среди веселой гомонящей толпы. Под ногами бегали дети и собаки, его зазывали купить что-нибудь торговцы, девушки смущенно улыбались. Он чувствовал, что и сам улыбается в ответ. Он ходил по рынку, заходил в магазинчики, пробовал еду в трактирах, гулял по тихим спальным улицам. Да, пару раз он забредал в места, где отчасти сбывалось все, что описывалось наставниками-драконами, но это были исключения, а не правило.