На полголовы впереди
Шрифт:
– А что это вообще за племя тесаных камней? – спросил я.
– Бог его знает, – ответила Нелл. Официант, которого, вероятно, спрашивали об этом уже тысячу раз, объяснил, что такое племя жило в этих местах десять тысяч лет назад. "Нам до них дела нет", – сказал он.
Нелл рассмеялась, а я подумал о том, что десять тысяч лет – не так уж мало, и о том, кто будет жить здесь еще через десять тысяч лет. Как выяснилось, тесаные камни – это кремневые орудия, которыми пользовались тогда на большей части континента; интересно, как потомки будут называть нас – племенем ножей
– Честно говоря, мне все равно, – ответила Нелл, когда я спросил ее об этом. – Я живу здесь сегодня, и я очень хочу есть.
Мы тут же приняли меры в виде жареной лососины, за которой последовало жаркое из перепелов.
– Надеюсь, все эти расходы будут вам оплачены, – сказала она довольно равнодушно, когда я заказал вина, и я, покривив душой, ответил:
– Ну конечно.
При этом я подумал: какой смысл иметь деньги, если не получать от этого удовольствия?
– Завтра будем питаться гамбургерами, – сказал я. – Чтобы уложиться в смету.
Нелл кивнула, словно это было для нее привычно и понятно, и вдруг, встрепенувшись, сказала, что забыла заказать Лорриморам персональный лимузин для разъездов по Виннипегу.
– Сделаете это завтра, – сказал я. – Никуда они не денутся.
Озабоченно нахмурившись, она нерешительно посмотрела на меня, окинула взглядом уютный маленький ресторан, освещенный свечами, потом опустила глаза на сверкающий хрусталем и серебром стол, снова посмотрела на меня и, перестав хмуриться, весело улыбнулась:
– Ладно. Завтра. Может быть, Лорриморы и украшение этой поездки, но хлопот с ними много.
– А кто такие Лорриморы? – поинтересовался я. Она с недоумением взглянула на меня и вместо ответа спросила:
– Где это вы живете?
– Ах, вот оно что? – сказал я. – Если бы я жил здесь, то знал бы, кто такие Лорриморы?
– Уж конечно не стали бы спрашивать, кто они такие.
– Но я живу в Лондоне, – сказал я. – Поэтому скажите мне, пожалуйста.
Она была одета, как многие деловые женщины, в темно-синий костюм и такую простенькую белую блузку, что невольно закрадывалось сомнение, скрыто ли под всем этим хоть сколько-нибудь душевного тепла. Когда женщина так строго одевается, подумал я вопреки всякой логике, это, наверное, означает, что она не слишком уверена в себе.
– Лорриморы, – начала Нелл тем не менее без малейших признаков неуверенности, – это одно из самых богатых семейств в Торонто. В провинции Онтарио. Да и вообще в Канаде. Они не сходят с обложек светских журналов. Занимаются банковскими операциями и добрыми делами. Владеют особняками, делают пожертвования в пользу художественных музеев, открывают благотворительные балы и принимают у себя глав государств. Их довольно много – братья, сестры и так далее, и мне говорили, что стоит Мерсеру Лорримору принять ваше приглашение и нанести вам визит, как вам на всю жизнь обеспечено прочное положение в обществе. – Она сделала паузу и улыбнулась. – А кроме того, у него замечательные скаковые лошади, он, естественно, – столп Жокейского клуба Онтарио и имеет этот свой собственный железнодорожный вагон, который у него регулярно заимствуют политики для какой-нибудь кампании. – Она снова остановилась и перевела дух. – Вот он и оказал нам честь – Мерсер Лорримор, главный вождь всего клана, а также его жена Бемби, их сын Шеридан и дочь Занте. Что еще я забыла сказать?
Я рассмеялся:
– Разве не положено вам при этом сделать реверанс?
– Да, пожалуй. Вообще-то, честно говоря, хотя Мерсер Лорримор был по телефону со мной очень любезен, я еще ни разу с ним не виделась, да и с остальными тоже. И он звонит мне сам. Никаких секретарш.
– Значит, – сказал я, – если Мерсер Лорримор едет с нами, то это особенно хорошая реклама на всю страну, от побережья до побережья?
Они кивнула:
– Он едет с нами "ради блага канадского скакового спорта" – в рекламной брошюре Жокейского клуба это напечатано большими буквами.
– И он будет обедать в вагоне-ресторане? – спросил я.
– Только не это! – Она в притворном ужасе закатила глаза. – Вообще-то предполагается, что будет. Все должны там обедать. Но, возможно, они захотят уединиться у себя. Если они будут оставаться в своем вагоне, то мест в ресторане только-только хватит, чтобы рассадить всех остальных. А иначе может выйти скандал, и все потому, что мой босс сам продал лишние билеты, хоть и знал, что свободных мест нет. – Она покачала головой, но явно снисходительно. По-видимому, к своему боссу она питала немалую симпатию.
– А кому он их продал? – спросил я. – Так, просто каким-то людям.
Двум своим приятелям. И какому-то мистеру Филмеру, который предложил заплатить двойную цену, когда узнал, что мест нет. От таких денег никто не откажется. – Она энергично отломила кусок булочки, вложив в это движение всю свою досаду. – Если бы в вагоне-ресторане было больше мест, мы могли бы продать по крайней мере еще шесть билетов.
– Дэвид... то есть Зак, сказал, что сорок восемь мест – и без того слишком много, актерам приходится до предела напрягать голос, чтобы перекрыть стук колес.
– Это всегда проблема. – Она поглядела на меня поверх абажура. – Вы женаты?
– Нет. А вы замужем?
– В общем, нет, – ответила она несколько уклончиво, но улыбаясь. Был тут у меня один человек, только все кончилось ничем.
– И давно это случилось?
– Достаточно давно – я это уже пережила.
Я подумал, что этот короткий диалог прояснил ситуацию и, возможно, установил некие правила. Найти еще одного человека, с которым все кончится ничем, она не стремится. Ну а как насчет легкого флирта? Что ж, посмотрим...
– О чем вы думаете? – спросила она.
– О жизни.
Она недоверчиво взглянула на меня, но тут же снова перевела разговор на почти столь же увлекательную тему – о поезде. Через некоторое время я задал ей вопрос, который не давал мне покоя весь день:
– А кроме специальных пропусков на гонки и прочего, есть еще что-нибудь такое, на что имеет право владелец лошади? То есть владелец одной из лошадей, которых везут в поезде?
– Что вы имеете в виду? – озадаченно спросила она.
– Имеют они какие-то привилегии, которых не имеют остальные, кто приписан к специальному вагону-ресторану?