На пороге соблазна

Тьюдор Анастасия

Три шота.

Пять.

Семь.

Но ни вкуса, ни опьянения. Будто мне не текилу принесли, а воду. И эта водичка раз за разом стекала по пищеводу в желудок, не принося с собой ничего. Не растворяла накатившую на меня апатию. Наоборот, выводила ее в какой-то абсолют. Где я накидывался, но не пьянел. На автомате переворачивал опустошенную стопочку вверх дном и сразу же брал следующую. Пил из нее. Ничего не чувствовал. Опускал на поднос. Переворачивал. И тянулся за полной.

— Сорян, Никитос, — прозвучало у меня за спиной. —

Отец с какой-то радости решил, что ему сегодня позарез хочется поговорить с Лилей.

— Угу, — кивнул я. Пропустил мимо ушей причину опоздания друга, но почему-то не смог проигнорировать приветствие его девушки.

— Привет, — поздоровалась она и сразу представилась: — Лиля.

Взяла шот и, стукнув его краем по моему, что-то пожелала, улыбаясь. Только я, подняв глаза на Лилю, завис, переваривая смутное ощущение, что сегодня уже слышал этот голос.

«Где?» — подумал, всматриваясь в лицо девушки с пышной копной золотистых волос.

Сморгнул, переводя взгляд на хохотнувшего Димона, и кивнул в ответ на его вопрос:

— Завис что ли, Никитос?

Я снова уставился на Лилю и помотал головой, когда она опустилась на диванчик и повернулась к Димке, взявшему папку меню.

— А Лиля — это Лилия? — спросил я, прикипев взглядом к глазам девушки. Увидел в их глубине мелькнувшие и сменившие другу друга удивление и тревогу, и будто прозрел: — Или Амели?

— А я говорил, что Никитос — гений, малыш, — рассмеялся Димон, не замечая, что его девушка смотрит на меня, как на призрака. — Я до бара. Тебе как обычно взять, Лиль? — спросил и направился в сторону стойки, когда получил в ответ кивок.

Амели бросила быстрый взгляд в сторону Димки, которому посчастливилось на пути к бару перехватить официанта, а затем заглянула мне в глаза и скороговоркой произнесла:

— Ничего не говори Диме про гонки. Понял? — взяла шот текилы и рассмеялась, когда он исчез из ее руки по мановению волшебной палочки.

— Малыш, не гони, — наигранно осуждающе пробурчал вернувшийся Димон. Опрокинул содержимое стопки в рот и, хлопнув донышком о стол, несколько раз обернулся, кого-то высматривая среди посетителей клуба. — Ник, я не понял, а где твоя японка гуляет? Носик припудривает что ли?

— А нет у меня больше японки, — хмыкнул я и прижег взглядом Амели. — Одна стерва дорожку перебежала, и все.

— Чего? — поперхнулся Димон. Опустился за стол и выдал первое, что пришло в его голову: — Братишка, ты, главное, не парься. Сдалась тебе эта лесбояпонка? Слилась и слава богу.

Правда, узнав какую японку я имел ввиду, каким образом она «ушла» и к кому, философский настрой Димона улетучился в никуда.

— Нахрена ты тачку поставил, идиот? — выкрикнул он в запале.

Дернулся было кому-то звонить, выматерился по поводу отсутствия сети и, бросив телефон на стол, спросил:

— Приметы этой суки запомнил? Очень похоже на то, что эта стерва в связке с Маем работала.

— Ещё как запомнил, — кивнул я, расплываясь в кровожадной улыбке. — Блондинка с каре, черная тканевая маска на пол лица и Чарджер. «Hemi» на компрессоре, кастомная подвеска, антихром и полуслики…

— Охуеть, — взорвался Димон, не обращая внимания на свою белеющую девушку. — Ты тачку запоминал или эту суку?

— Обеих, братишка, запомнил, — ответил я, посмотрел на Лилю-Амели и процедил сквозь зубы: — Очень хорошо запомнил.

— Значит так, — кивнул Димка. — Сейчас мы уже никого не найдем, но завтра ты едешь к бате. Пусть он по своим каналам пробьет на кого зарегистрирован Чарджер. Я своего попрошу, чтобы он ребят подтянул. Скажу, что тебя Май опять подставил, и популярно объясним этому мудиле, что эта хрень ему с рук не сойдёт. А сучку эту с каре…

— Я найду сам, — осек я разошедшегося не на шутку друга. — У меня к ней свои вопросы.

Меня смущало, что Димка даже не покосился на свою подружку, несмотря на подробное описание тачки Амели. Получается, она не только участие в гонках от него скрывает, но и машину?

— Окей, — согласился Димон, а затем предложил после клуба заехать к нему за ключами от «Супры»: — Братка, это не Стиха, но хоть без колес не останешься.

— Иди ты, — отмахнулся я. — Сам на чем будешь ездить? У тебя как никак девушка, — посмотрел на Лилю и рывком перевел взгляд на Димона.

— Братка, во-первых, Лилю за руль хрен усадишь, — огорошил меня он. — Ну и я один черт «Супру» продавать собирался. Батя мне «Секвойю» за сессию подогнал. Как-то так. — Дима пожал плечами, но увидев мое замешательство, принял его за нежелание лишать друга машины. — Братиш, никаких проблем. Лиль, ну хоть ты ему скажи.

— Да, — кивнула она, едва шевеля губами.

— Боишься водить? — спросил я с издёвкой. — Серьезно?

— Блин, Никитос, лучше не начинай эту тему, — сокрушенно вздохнул Димка. — «Она низкая», «Я ее поцарапаю», «Она мощная очень», «Я ее боюсь».

— «Супра» и «мощная»? В одном предложении? — переспросил я, смотря в карие глаза той, что не так давно ураганила на Чарджере. — Мощная? — повторил и сорвался в истерический хохот, мотая головой. — Ну да. Димон, сорян, но твой поджопник только выглядит, как мощная тачка, а по факту…

— Да пошел ты, Никитос, — обиделся Дымыч. — Меня не прикалывает вся эта тема. Угораешь? Угорай. А я как-нибудь спокойно потошню с потоком.

— Ну да, — никак не унимался я. Поднял глаза на Лилю и спросил: — И на какой машине тебе не страшно?

— Я в марках не очень, — пожала она плечами, доводя меня этой фразой до нового приступа хохота. — Дим, я что-то не то сказала?

— Забей, малыш, и не бери в голову, — отмахнулся он. — Не видишь что ли, у братишки крышку сорвало.

— Ма-а-ать, — протянул я, утирая выступившие слезы. — Ходячий анекдот, блин.