На пороге соблазна
Шрифт:
— Воу, Никитос, полегче на поворотах, — вспылил Димон.
— Угу. Уже усвоил, — резко успокоился я и прижег взглядом Лилю-Амели. — Крайне доходчиво объяснили.
Глава 3. Амели
— Ты весь вечер молчала. — Дима приобнял меня за плечи, когда мы разместились на заднем сидении такси. Его дружок остался в клубе, с явным намерением нажраться до состояния нестояния. — Это из-за Никитоса?
— Просто не хотела мешать вам общаться, — с усилием улыбнулась я. Дима прищурился, рассматривая меня с подозрением. — Все в порядке, — поспешила успокоить его, — девочкам не всегда стоит влезать в мужские разговоры.
— Ник обычно повеселее будет, — заступился Дима за своего приятеля. — Просто эта история с машиной… сама понимаешь…
— Да. Не располагает к дружелюбности, — кивнула я, отвернувшись к окну.
Знай я, что за рулем Субару сидел лучший друг моего парня, я бы пропустила заезд. Теперь же… Ох, я не представляла, как разгребать последствия. Несколько раз за вечер ловила на себе взгляд Ника, и ничего хорошего тот мне не сулил.
Я не боялась этого парня. Давно уже научилась тому, как постоять за себя, да и не походил Ник на того, кто из-за проигранной тачки станет распускать руки. А вот то, что он узнал мой секрет и в любой момент мог рассказать Димке про мое участие в гонках, вызывало опасение.
— Останешься у меня? — тихо спросил Дима, опалив ухо горячим дыханием.
— Нет, — покачала головой, — устала дико и… завтра у меня дела с самого утра.
— Ник к тебе завтра заедет, — огорошил новостью меня Дима. Я резко повернулась к нему, стараясь выглядеть спокойной.
— З-зачем?
— Он же восстановился в универе, вы теперь вместе учиться будете, — улыбнулся Дима. — Хочет взглянуть на твои лекции.
— Ты же говорил, что он на юридическом учился.
— Да, но в Америке сменил сферу деятельности, поэтому сейчас перевелся на «Информационную безопасность».
— И когда вы все это обсудили? — хрипло спросила я, вновь отвернувшись к окну.
— Ты как раз отошла поболтать по телефону. Эй, малыш, — толкнул Дима меня плечом, — ты против? Я не думал, что это может стать проблемой. Он просто возьмет несколько тетрадей, Лиль.
О, да. Нужны ему эти тетради, конечно…
Задело ли меня, что о таком договорились за моей спиной? Безусловно. Но я отлично понимала — выбора у меня не было. Ник жаждал пообщаться. Пусть задаст вопросы и выдвинет требования без присутствия Димы.
Когда такси доехало до моего дома, Дима вышел из машины, чтобы проводить меня до подъезда. Я не стала возражать, отвлеклась на поиск ключей в сумке. Вздохнув, он отобрал ее у меня, встряхнул и с первой попытки достал связку.
— Увидимся завтра? — настороженно спросил он меня.
Если выживу после встречи с твоим дружком.
— Конечно, Дим, — улыбнулась я и, поцеловав его на прощание, скрылась в подъезде.
Я позволила себе расслабиться только после того, как закрыла за собой дверь квартиры. В окно на кухне бил свет от фонаря, поэтому я не стала включать потолочное освещение и, бросив сумку на пуф, сразу направилась в душ. Быстро искупалась и натянула пижаму, тщательно стерла с лица остатки косметики. По пути в спальню захватила телефон и, немного поразмыслив, перевела матери весь сегодняшний выигрыш. Ей этого хватит на несколько месяцев, даже с учетом необходимости оплачивать ипотеку, а я что-нибудь придумаю. Придется, конечно, некоторое время не высовываться…
У меня созрел план. Завтра, когда Ник заявится с требованиями все объяснить, продолжу играть роль глупенькой дурочки. Он не знает, что Чарджер принадлежит мне, поэтому есть возможность притвориться, что случившееся на заезде — единичный случай.
Вот такая я дура, взяла у друга погонять и влезла в гонку. Победа — чистое везение. Они с Маем просто недооценили девочку, которая до этого гоняла всего несколько раз.
Никита лишился возможности появляться на стоянке, поэтому проверить правдивость моих оправданий не сможет. А отказ принимать машину от Димы я объясню банальным нежеланием получать такие дорогие подарки…
Старательно игнорируя плохое предчувствие, я заставила себя залезть под одеяло. Утром вся придуманная мною сейчас теория выстроится в нужном порядке. При необходимости я просто подкорректирую некоторые моменты, залатаю дыры и прикрою огрехи бантиками.
Вот только утром времени мне на осмысление плана не дали. Звонок в дверь раздался в тот момент, когда я открыла глаза и рывком села на постели.
Посмотрела ли я в глазок, прежде чем открыть? Да. Увидела ли я там неожиданного гостя? Нет. На лестничной площадке стоял друг моего парня, в светлых джинсах, черной футболке и со следами бессонной ночи на лице. Он прожигал дверь таким взглядом, что я бы не удивилась, если бы в металле образовались две дыры.
Я сделала два глубоких вдоха-выдоха и провернула ключ в замке. Щёлкнула верхней щеколдой. Приоткрыла дверь, не снимая цепочку, и спокойно уточнила:
— За тетрадями?
В моем голосе не было усмешки или сарказма, но Ник оскалился так, словно я над ним издеваюсь:
— Не строй из себя дуру.
Я ступать на дорожку скандала не хотела, поэтому повторила вопрос:
— За тетрадями?
Ник дернулся, шагнул к двери и толкнул ее. Цепочка, бряцнув, натянулась, но напор парня выдержала. Не зря она обошлась мне в целое состояние.
— Открывай, Резкая. Поговорим.
— Фамилию мою узнал? Молодец. Подготовился, — деловито кивнула я. — Послушай… Мне жаль, что ты проиграл. Я не знала, кто за рулём…
— Открывай, — процедил Ник, сжав в кулаке ключи от машины. — И засунь свои извинения в задницу, я пришел не за ними, а за ответами.
Ладно. Пусть будет по-твоему, гаденыш неуравновешенный.
Я бросила взгляд на тумбу возле входа и убедилась, что все предметы на своих местах. Перевела взгляд на Ника, сделала вид, что раздумываю над тем, как поступить, и кивнула:
— Дай мне пару минут.
Захлопнула дверь у него перед носом и вернулась в спальню, переодеваться. Встречать гостя, навязанного мне Димой и обстоятельствами, в шелковой пижамке я не собиралась, поэтому быстро заменила топ и шорты на футболку и спортивные штаны, собрала волосы в высокий хвост и подмигнула отражению в зеркале:
— Ничего он тебе не сделает, Амели. И не таким зубы выбивали.
Тишину квартиры вновь разорвала трель звонка — Никита Батькович терял терпение и изволил гневаться.