На прифронтовой станции
Шрифт:
— Паровозный парк ближайшего к фронту паровозного депо необходимо значительно увеличить. В противном случае депо не справится с перевозкой срочных грузов, поток которых сильно возрастет.
Начальник фронтовой контрразведки, сидевший рядом с полковником Муратовым, шепнул ему на ухо:
— Сегодня же свяжитесь с майором Булавиным. Поставьте его в известность, что снабжение наших армий, готовящихся к наступлению, будет итти через станцию Воеводино.
В тот же день состоялся разговор полковника Муратова с майором Булавиным. Разговор шел по телетайпу, условным кодом.
«На
«Получили ли вы мое донесение о Гаевом?» — запросил Булавин полковника Муратова, как только прекратилось судорожное движение ленты у него между пальцев и умолк дробный стук клавиатуры аппарата.
«Да, получил, — ответил полковник Муратов. — Вы полагаете, значит, что его можно без особого риска оставить пока на свободе?»
«Пока Гаевой на свободе, нам легче будет изучить систему связи, установленную шпионами, и определить местонахождение основного гитлеровского резидента у нас в тылу. Арест же Гаевого только насторожит вражескую агентуру».
«Но ведь, оставаясь на свободе, Гаевой тотчас же донесет об увеличении паровозного парка Воеводино, и гитлеровцам все станет ясно», — высказал свое опасение полковник Муратов.
«Мы контролируем теперь каждый шаг Гаевого и всю его переписку. В случае нужды можем взять его в любую минуту».
Несколько секунд клавиатура телетайпа была неподвижна. Видимо, полковник Муратов обдумывал предложение майора. Затем вновь глухо защелкали клавиши, лента пришла в движение, и майор Булавин, с нетерпением ожидавший ответа, наконец, прочел:
«Хорошо. Оставьте Гаевого на свободе до особого распоряжения. Я доложу начальству о вашем предложении».
12. Доклад капитана Варгина
Вернувшись к себе, Булавин приказал вызвать капитана Варгина. В ожидании его прихода нервно прошелся по кабинету, обдумывая события последних дней. Обстановка становилась с каждым днем все сложнее. Теперь, когда было принято решение снабжать готовящиеся к наступлению армии через Воеводино, Гаевой мог, конечно, причинить много неприятностей. Имея доступ к документам конторы паровозного депо, он легко узнает об увеличении паровозного парка, даже не выходя из помещения конторы, и, конечно, сообразит, с чем это связано.
И все-таки это не очень пугало Булавина: ведь враг обнаружен и находится под неусыпным наблюдением.
Когда явился капитан Варгин, майор Булавин все еще озабоченно ходил по кабинету.
— Ну-с, докладывайте, что вам удалось разузнать о Гаевом, — обратился он к капитану.
По выражению лица Варгина майор почувствовал, что капитан доволен результатом своей разведки. Нарочитая неторопливость, с какой он усаживался в кресло, доставал папиросы и закуривал, тоже была хорошим признаком.
— Ну, ладно уж, не тяните, — добродушно усмехаясь, поторопил его Булавин.
— Могу доложить вам, товарищ майор, — не без удовольствия произнес Варгин, откладывая только что закуренную папиросу, — нам удалось основательно прощупать этого гуся. Повышенный интерес его к номерам паровозов установлен теперь абсолютно точно. Следует отметить также, что Гаевой собирает эти сведения совершенно легально. Ему для этого даже в депо не надо заглядывать. Наряды на ремонт дают ведь исчерпывающие сведения о наличии паровозного парка. Вся система шпионской работы Гаевого нам теперь ясна…
— Но позвольте, — перебил капитана Булавин. — А если паровоз не заходит в депо на ремонт, значит, Гаевой тогда не имеет сведений о таком паровозе?
— Ну, если паровоз и не заходит в депо, то ему кое-какой мелкий ремонт производят на путях, а на это тоже выписываются наряды. Не минуют и они расценщика Гаевого.
— Выходит, значит, что Гаевой располагает исчерпывающими сведениями о паровозном парке нашего депо? — спросил майор, делая какие-то пометки в записной книжке.
— В этом нет теперь никаких сомнений, — убежденно заявил Варгин. — Но каков гусь! Это ведь просто находка для вражеской разведки. Маленький, скромный человечишка на незаметной работе. Не пьет, живет уединенно, кроме своей конторы, нигде не бывает.
Вспомнив о папиросе, тускло тлевшей в пепельнице, Варгин несколько раз жадно затянулся.
Майор Булавин задумчиво постучал пальцами по настольному стеклу, переставил пепельницу поближе к капитану и спросил:
— А как вы думаете, Виктор Ильич: есть у Гаевого сообщники или он действует в одиночку?
— Нет у него никакой нужды в сообщниках, товарищ майор, — убежденно ответил Варгин.
— Вот еще что меня беспокоит, Виктор Ильич: как вы думаете, на нашу только станцию шпион заброшен или есть и на соседних?
— Едва ли, товарищ майор.
— Я тоже так думаю, — согласился Булавин. — Давайте, однако, прикинем, куда бы еще противник мог забросить своего агента. Держать двух шпионов вблизи друг от друга гитлеровцы не станут. Наша станция — самая крупная на всем участке от Низовья до фронта, и с точки зрения маскировки позиция шпиона тут наиболее безопасна. Ведь на маленьких промежуточных станциях обслуживающий персонал невелик и каждый человек все время на виду. Втереться шпиону в такой коллектив неизмеримо труднее.
— А не могли разве гитлеровцы заслать своего агента на узловую станцию? — спросил Варгин.
— В Низовье?
— Так точно. Там ведь разветвление дороги и одна линия ее идет к правому, другая к левому флангу фронта. Позиция для шпиона в Низовье, пожалуй, даже более выгодная, чем у нас.
— А по-моему, напротив, не очень-то выгодная, так как там нелегко ориентироваться, — заметил Булавин. — Расположение станции Низовье таково, что уследить за дальнейшим направлением поездов, прибывших из тыла, почти невозможно. Только начальник станции да ближайшие помощники его знают в точности, к левому или к правому флангу фронта пойдут оттуда поезда. Тот факт, что Гаевой заброшен на нашу станцию, как раз и свидетельствует, что Низовье непригодно для наблюдения за грузопотоком, идущим к фронту.