На распутье
Шрифт:
Деревня в этом случае, несмотря на недостаток в ней денежных средств, получала возможность во всё возрастающем объёме использовать на договорных началах современную сельскохозяйственную технику и обслуживающих её механизаторов. В ней создавались предпосылки для начала значительного увеличения производства сельскохозяйственных продуктов.
МТС позволили крестьянским хозяйствам начать постепенное сокращение расходов на своё хозяйство за счёт расходов на содержание и наращивание собственных «производственных мощностей» (лошади, упряжь, плуги, бороны, фуражное зерно и пр. и пр.). Это позволяло производить дополнительные и всё возрастающие изъятия из деревни сельхозпродуктов для нужд индустриализации страны и тракторизации сельского хозяйства. В результате государство получало возможность
Развитие отношений между государством (в частности, по линии МТС) и колхозами, позволяло активизировать обмен города и деревни продуктами промышленности и сельского хозяйства в условиях острого недостатка денежных средств (вариации на тему «бартера») и создать мощный стимул для развития всего народного хозяйства СССР. Иначе говоря, предложенный И. В. Сталиным план построения социализма позволил с минимальными денежными средствами запустить «на полные обороты» экономику СССР, обеспечить высокие темпы её развития. То есть сделать то, чего желал и к чему стремился В. И. Ленин, то, о чём в то же время Троцкий даже не думал, что считал невозможным сделать Бухарин.
Создание системы государственных МТС для оказания помощи крестьянским хозяйствам в проведении ряда наиболее трудоёмких сельскохозяйственных работ создало совершенно новую ситуацию в вопросе о распределении полученных продуктов. Когда используют цифры, характеризующие увеличение в руках государства объемов этих продуктов, как показатель усиления эксплуатации крестьянства Советской властью, читателя вводят в заблуждение. Достигается это тем, что обходится молчанием тот простой факт, что государство в этом случае, во-первых, участвует на договорных началах с крестьянами или их объединениями (колхозами) в производстве сельскохозяйственных продуктов и, следовательно, во-вторых, имеет право на соответствующую часть продукции, полученной в крестьянском хозяйстве или в колхозе в результате совместного труда крестьян и рабочих МТС. Значительное увеличение сельскохозяйственных продуктов в руках советского государства с началом массовой коллективизации сельского хозяйства объясняется именно этим – участием государственных хозяйственных организаций (МТС) в производстве сельхозпродукции и, соответственно, правом на получение своей доли в ней.
В это, совместно ведущееся производство сельскохозяйственных продуктов, крестьяне или колхозники вносили свой труд (с учётом затрат на обеспечение жизни и поддержание работоспособности, на организацию коллективной работы), а также труд рабочего скота (с учётом затрат на его приобретение и содержание), свой рабочий инвентарь (с учётом затрат на его приобретение и содержание). Вклад государства выражался также в конкретных и весьма значительных средствах: в затратах на тракторы и машины (включая все произведённые затраты на их приобретение и содержание, перемещение к месту работы и т. д.), на кадры механизаторов, шофёров, слесарей-ремонтников, работников аппарата (включая затраты на их подготовку, содержание и т. д.), на горючесмазочные вещества (ГСМ) для тракторов и машин (включая затраты на добычу и переработку сырья, транспортировку и т. д.). Это был очень значительный и со временем всё более возрастающий вклад государства в производство сельскохозяйственных продуктов. Этот аспект коллективизации в исторической науке всё ещё слабо изученный, ждёт всестороннего исследования.
Необходимо учесть и то, что часть продуктов, оставшихся в распоряжении крестьян и колхозов, поступала на рынок, чтобы получить деньги для уплаты налогов, для удовлетворения потребностей крестьян и их хозяйств в товарах, предназначенных для личного и хозяйственного потребления. Естественно, что часть этих продуктов, со временем всё возрастающая в размерах, закупалась государственными органами. Эту массу сельхозпродуктов, оказывающуюся в руках государства, тоже нельзя считать свидетельством нарастания эксплуатации крестьянства советским государством.
Уровень налогов и цен несколько менялся, но не его изменения определяли
Автор не ставит под сомнение крупные размеры изъятия продуктов из деревни в первые годы коллективизации. Что можно в них отнести к эксплуатации деревни? Это вопрос, требующий специального научного исследования, проведённого без политической предвзятости и с учётом, с одной стороны, всех прямых и косвенных изъятий из деревни и сельского хозяйства, а с другой – всех прямых и косвенных вложений государством и государственными хозяйственными организациями в деревню и сельское хозяйство, в проблемы, порождаемые их состоянием.
Необходимо, например, обязательно учесть сложнейшие политические и социально-экономические проблемы, порождавшиеся т. н. аграрным перенаселением. Аграрное перенаселение досталось СССР от дореволюционной России. Оно нарастало в течение всех 1920-х гг. и стало главным фактором увеличения количества безработных в городах. Жертвами её становились, в основном, представители молодого поколения – дети горожан и крестьян. Часть того поколения, на которое революционеры возлагали надежды как на социальную силу, которая завершит создание общества социальной справедливости. Наплыв в города из деревни «лишних» там молодых людей, крайне затруднял проблему трудоустройства детей рабочих и служащих. Установление для них квот на рабочие места лишь частично снимало проблему их трудоустройства. Семьи рабочих, служащих, жившие «от зарплаты до зарплаты», по мере подрастания детей оказывались во всё более тяжёлом положении, усугубляемым частыми случаями задержки зарплаты, а потом и введением карточек на продукты питания.
Но крестьянские дети, пришедшие в город, оказывались в ещё более тяжёлом положении. Часть их, благодаря системе квот, устраивалась на работу, другая после регистрации на бирже труда, должна была жить на мизерное пособие по безработице. Начинал «работать» страшный конвейер. Неустроенность, затягивающаяся безработица, неопределённость жизненных перспектив, масса свободного времени. И как следствие – пьянство, карты, драки, проституция, воровство, бандитизм и пр. и пр. В результате – суд, тюрьма… Крестьянские дети, с малых лет приученные к труду, приходят в город, чтобы обеспечить своё существование… но многие из них попадают в уголовный мир, из которого трудно выбраться. Не о такой доле для поколения своих детей думали не только их родители, но и революционеры.
Возникает вопрос: должны ли были родители, братья и сестры тех крестьянских детей, которых они «отпустили» из родного дома в город «на вольные хлеба», принять участие (материальное, финансовое) в их трудоустройстве в городе, коль скоро их уход из дома несколько облегчил существование семьи, избавившейся не только от лишних (не нужных в маленьком низкопродуктивном хозяйстве) рабочих рук, но и лишних «ртов» («едоков»)! Или содержание их должны были принять на себя исключительно работающие горожане и их семьи? Насколько социально справедливо такое перекладывание своих проблем на чужие плечи? В чём повинны горожане? Разве они должны отвечать за многодетность крестьянских семей, освобождая от ответственности тех, кто «регулировал» (или не регулировал) их численность? Царское правительство не брало ответственности за их судьбы. Советское государство, при всём желании, не было способно сделать это в тех условиях, не мобилизуя для этого материальных и финансовых усилий самого крестьянства.