На рубеже веков. Дневник ректора
Шрифт:
Хорошо говорили Патриарх и Путин. Последнего, как всегда, выручал или его редкий ум или редкий такт, проявляющиеся и в крупном, и в мелочах. Путин на этот раз был в черном костюме, который он не любит. Но это, однако, сочеталось с черной мантией Патриарха. Патриарх у нас тоже умница, но и народ придает его словам какое-то более глубокое значение — все скучают по знакомым словам церковных книг, по возвышенной риторике, по иному не бытовому слову.
Концерт был хорош, но иногда его течению не хватало вкуса. Дети, одетые под ангелов с серебряными крыльями, выглядели, скорее, умилительно, нежели трогательно. Безо всякого голоса, одетая, как боярыня, в золото, Зыкина пела о Боге и Божественном с той же пафосной задушевностью как раньше пела о Ленине и компартии. Не было Лужкова, как некоего антагониста нынешнего премьера и его власти, но замещал мэра на сцене депутат Кобзон в красном жилете и красной бабочке.
Общее настроение было хорошее. Виню себя за то, что люди старались, радовали и вводили меня в мир больших чувств. А я огрызаюсь и злобствую.
12 января, среда. Утром еще в постели читал статью о Берберовой в «Новом литературном обозрении» (№ 39). Речь идет о ее некоторой симпатии к немцам во время войны. Одновременно есть некоторые рассуждения о знаменитой книге Берберовой «Курсив мой», в которой она дала ряд убийственных оценок своим современникам. Эти оценки часто были связаны с ее личными пристрастиями. И ничего, сглотнули голубчики-господа. Вот она сила слова. В статье есть еще пассажи, расшифровывающие прохладное отношение к ней литературной общественности. «Мы жизнь Нины знаем близко. Решительно никаким «сотрудничеством», даже в косвенной форме, она не занималась, а по горячности характера высказывала иногда «еретические мнения (нравились сила, дисциплина, мужество, предпочитала русских евреям и русские интересы ставила выше еврейских»). Это, кажется, Газданов в письме Бунину. Кажется, мы нашли нового шофера. Это может прекратить монополию нашего всеобщего любимца Феди.
Показали по телевидению репортаж о мальчике, который лишился обеих рук в тот момент, когда срезал куски кабеля на высоковольтной линии. За десять-двадцать метров технической меди или алюминия ему платят 100–200 рублей. Потом взрослые дяди, нанявшие этого мальчика, продают дорогой металл. Мальчик лежит в бинтах и еще не понимает, что с ним произошло. Мама кормит его с ложечки. В связи с этим вспомнил, что встретился и довольно сухо поздоровался с Толей Приставкиным на Рождественском приеме в Кремле. Толя у нас один из главных противников смертной казни. Но у меня другие основания здороваться с ним сухо. Я ведь тоже не за смертную казнь. Человеческую жизнь, которую дал — ну если не Бог, — то Провидение, не человеку же и отнимать. Но здесь, в этом случае я своими руками повесил бы того взрослого, который мальчишку погнал на линию электропередачи. Но возможно ли было такое при предыдущем политическом режиме? Тут же сказали, что это — типичный промысел в Кузбассе и назвали чудовищную цифру пострадавших людей, в основном мальчишек, а не взрослых.
По ТВ показали инициативную группу по выдвижению Путина в президенты. Опять Марк Захаров!
13 января, четверг. Вышел «Труд», мой рейтинг подхалимски обрезан наполовину. Исчезли строки о Патриархе, и я оказался мелким лизоблюдом за столом у будущего президента. Противно.
На следующий год надо день в день начать печатать в Интернете дневники со сдвижкой в год, или же на несколько синхронных дней. За пять, шесть, десять лет. Надо еще из дневников вырезать датские дни и сделать из этого книгу. Это планы. Их надо постараться осуществить.
В 2 часа в институте состоялась встреча с послом Корейской Республики.
Вечером был на заседании правления Общества дружбы с Ираком. Возможно, до Ирака никакого никому из присутствующих нет дела, но мы понимаем интересы России. Насолить Америке — это тоже интересы отечества. Сидел рядом с Валентином Ивановичем Варенниковым. На этом заседании был и говорил еще и Ю.В. Бондарев. Я выцедил в записную книжку кое-что из его речи. «Дружба в ХХ веке не оправдала себя». «Человечество идет от плохого к худшему». Интересно говорил о религии.
По ТВ. Горбачев организовывает какую-то социал-демократическую партию. С чувством восторга увидел за столом старых демократов, Ю. Любимова. В этом-то и заключается ужас старого невостребованного мяса.
14 января, пятница. Пропускаю всю политическую невнятицу с регистрацией кандидатов на должность президента, с исполнительной властью, выбивающей вперед Путина. Он мне, как я писал, нравится. Но вот прочел у Ленина, что везде надо уметь различать классы. Пока Путин поддерживает богатую тенденцию, тенденцию банков и воровства богатых у бедных. Это лишь мои домыслы, что внутри себя он и человек русской национальной ориентации, и глубинный социалист.
Пока у меня новые разборки с компанией «ДИСС», которая должна институту около 12 тысяч долларов. Сложность в том, что и сдать-то эту площадь пока некому и если я не представлю определенных льгот, то и старый долг убежит. Моя задача, как и с Шапиро, все выжать или, по возможности, выжать все.
Утром поменял старые водительские права на новые. В милиции все те же старые порядки, больше всего на свете милицейское начальство, зная своих, боится, как бы они сами не получали деньги. Поэтому в милиции, где идет тьма платежей, нет своего кассира. Все через банк, который совсем не рядом, а за три или четыре квартала. А с каждого платежа банк берет не малый процент комиссионных. За каждое нажатие клавиша на компьютере. В бывшем ГАИ состоялась такая сцена. В окошечке для приема документов сидит подполковник. Инвалид спрашивает: «Как к вам теперь обращаться: господа или товарищи». «Мы товарищи. Господа сидят в Думе». Вспомнил в связи с этим, что слово «господин» применительно к живому обращению я действительно впервые услышал в Госдуме, в 1992 или 1993 году.
Вечером смотрел «Людвига» Висконти.
Удивительное чутье стал проявлять Дима Дежин. Прочитав мою главу о Троцком, он сказал, что она ему нравится меньше, чем предыдущие главы книги, в ней меньше «художественного». Вот тебе и обилие материала! А скорее всего, фигура Троцкого меньше совпадает с моим собственным темпераментном, нежели фигура Ленина. Пусть отлежится, потом я эту главу «вздрючу».
15 января, суббота. Ходил в баню и там, на сиденье, нашел сегодняшний номер «Коммерсанта». Мне достался листочек с рубрикой «Культура», и здесь очередная статья лихого Михаила Новикова. Он рассуждает о результатах опроса: первые имена в литературе и культуре ХХ века. Статья любопытна и фактами, и самим бесплодным, но злобным и антирусским общим ходом. Вглядывался в маленький портрет: что за парень? Он наш выпускник, обязательно возьму его личное дело. Скорее всего, он неудачливый прозаик, перешедший на журналистскую критику. «Так, первым поэтом назван Есенин, художником — Репин, артистом — Никулин, артисткой — Мордюкова». Это пишет Новиков. Но вот что интересно: все это художники, в своем творчестве несущие народное начало, решающие свои образы приемами реализма. Это все Новикова раздражает, и он анализирует другие данные:
«…над листом изящной словесности я позволю себе пролить более подробную слезу. (Очень хорошо и очень с подробной слезой по-русски — С.Е.). Прежде всего вот он сам, этот скорбный список национального недомыслия. Вслед за Есениным в нем поименованы Михаил Шолохов, Василий Шукшин, Михаил Булгаков, Максим Горький, Алексей Толстой, Анна Ахматова, Владимир Маяковский и Александр Блок».
Принцип у «голосующих» все тот же, народность и восприятие народа как русской данности. А вот Новикову это не подходит. Ему бы что-нибудь поизящнее. Его, видимо любимые, писатели третьего и второго ряда сюда не влезают. Поэтому какие убийственные замечания: «Горький, конечно, скучища и посредственность, но он настоящий писатель, и его роль в культуре — положительная (именно в его газете Зиновьев и Каменев напечатали знаменитое письмо против восстания — С.Е.). О роли Шолохова такого не скажешь, и у меня лично он ничего, кроме ненависти, не вызывает, но писания его все-таки обладают всеми признаками литературы». Что, интересно, сидит в душе этого Михаила Новикова, что он там промысляет, какие именно статьи требует от него этот самый «Коммерсантъ», какая степень личной литературной неуверенности заставляет его так концентрированно мыслить?
Опять читаю Ленина. В принципе осталось написать две главы.
16 января, вторник. Читал и анализировал многостраничную статистику по выборам в Госдуму.
17 января, понедельник. Весь день возился с «ДИССом». Хозяева так и не пришли, завтра новый тур переговоров. Кажется, все переходит к некому Олегу Сергеевичу, который принимает на себя и предыдущий долг. Дай Бог, чтобы все получилось, но боюсь, что здесь какая-то воровская ловушка. Мой план заключается в том, чтобы, перерегистрировавшись, новый «ДИСС» остался старым «ДИССом». Вторую половину дня занял Илья Шапиро. Он выполнил первую часть своих обещаний и оплатил ноябрь и декабрь согласно контракту. Теперь остался долг. Ах, это изысканное иностранное слово, пришедшее из Международного валютного фонда — реструктуризировать!