На рубеже веков. Дневник ректора
Шрифт:
Была Октябрьская революция. В 1989 году произошла контрреволюция. Какие-то вещи вернулись, но пропало огромное ценное государство. Как много жуликов оказалось, — все бывшие партработники.
Я так хотел сделать инсценировку по Достоевскому о Смердякове, но сил нет. Он брат знаменитых трех братцев, но они держат его за слугу. Я хотел написать «Муки Смердякова».
«Кабанчик» — тоже пророческая пьеса. Молодой человек кончает жизнь самоубийством, когда узнает, что его отец, секретарь обкома, берет взятки. Эта пьеса написана перед перестройкой.
За рубежом другой зритель — он заплатил деньги, он должен получить удовольствие.
Мы живем в реальном мире, но в этот мир вошли какие-то другие существа. Телевизор — вы себе купили в квартиру зверя. Я реалист, я всегда стремлюсь к реальности.
Розов рассказывает, как в детстве лежит
Несмотря на то, что я предполагал обсуждать роман Ильи Балакина и читал, притащив тяжелую рукопись в Иркутск, в мое отсутствие Саша решил обсудить Юлю Божьеву. Юля, конечно, сделала за два года очень большой прогресс, но рассказ внестилевой, лишь с намечающейся робкой стилистикой. Лет 27-ми женщина, у которой умер муж, и 15-летний мальчик, фантазер. Отношения дружеские, романтически никуда не переходящие. Рассказ практически никакой, тем не менее вызвал довольно серьезное обсуждение. Сережа Терехов отметил, что все время в момент чтения разные места в рассказе хочется переписать. И это справедливо. Прежде всего надо определить характер отношений между героями. Могут ли они быть идеальными?
Я в этот момент вспомнил, как с К-ой в Москву — в той истории я был самым младшим и не думаю, что кто-либо из свидетелей еще жив, — моей матери послал из Ташкента, где я тогда молодой парень жил, коробку из-под ботинок с узбекским виноградом. По тем временам лакомство умопомрачительное. К — на пришла к моей маме, и у них состоялся разговор. Мать, как и любая мать, очень проницательна, особенно, когда дело касается ее сына. К-не в то время было 40 лет, она была знаменитой актрисой, мне — 20. Только много позднее я понял, с каким внутренним напряжением, как натянутая струна, шел этот разговор между двумя женщинами, почти ровесницами.
Я вспомнил и историю В.Ш. моего друга и отличного писателя. Он много в свое время сделал для меня, и очень жаль, что его уже нет. У него тоже были очень напряженные и не совсем целомудренные отношения со своей учительницей. А был он тогда в 10-классе. Это к тому, что любая проза должна или доказывать силой слова свое, независимо оттого, могло именно так быть или не могло, или идти за общеизвестной правдой жизни. Но и правду, и эту жизнь тоже надо все равно доказывать.
В начале собственного семинара я довольно подробно рассказывал о только что прочитанном романе М. Бредбери «Доктор Криминале». На его примере — технологию построения западного «профессорского» романа. Герой, фон, сюжет, политика, современность. Сравнивал с Экко и Фаулзом.
В три часа приезжал директор еврейской школы при синагоге в «Марьиной роще». Здесь собирают еврейских детей со всей России и дают им образование. Образование в основном религиозное и прагматическое. Например, сильно сокращена программа по русской литературе. Дети будут утром уезжать на автобусе в свою школу, а в девять вечера автобус будет их привозить. Но вот в пятницу вечером и в субботу дети должны до школы ходить пешком. От нашего общежития до Марьиной рощи идти минут двадцать. Это тоже аргумент в выборе места проживания. Директор молодой парень по имени Арон. Все в полном наборе: пейсы, широкополая шляпа, под которой кипур, черная одежда. Директор в свое время закончил Второй медицинский институт. Еврейской школе надо где-то этих ребятишек поселить. Они уже посмотрели наше общежитие и пришли договариваться. Пока детишки живут в гостинице «Металлург», где и дорого и «не так интеллигентно». «Проходите там по разряду жидов?» Я мгновенно прикинул, что институту такое соседство не навредит, а вот с коммерческой стороны такие жильцы могут оказаться выгодными. Начали торговаться, и сошлись на 3.000 рублях за комнату, 500 рублях за смену белья. Школа селит 40 человек. Возможна еще аренда нашего спортзала и маленького зала на первом этаже. Под еврейскую молодежь надо освобождать половину этажа, я мысленно прикинул — седьмой. Слово сироты почему-то заставляет меня расслабится. На седьмом потише и пообособленнее. В уме я еще держу ремонт не только туалета и кухни «еврейского» отсека, но и реконструкцию мест общего пользования противоположной стороны коридора. Эта аренда, если все состоится, компенсирует плату за новую охрану.
Сегодня по челобитной студентов вновь дал команду купить молоко для утренней раздачи. Писал ли я, что отменил эту раздачу потому, что ребята стали разбрасывать пакеты из-под молока?
В Израиле идет восстание палестинцев. В Югославии эйфория новой власти, не участвовала в выборах, проигнорировав их, Черногория и не из сторонников президента состоит парламент. Молодым югославам, как в свое время молодым россиянам, кажется, что США возьмут их на содержание. Не возьмут.
Уходит Д.Н. Лаптев.
11 октября, среда. Это можно использовать для «Труда»: Объявили о присуждении Нобелевской премии Жоресу Алферову, физику из Ленинграда. Здесь для нашей демократической прессы произошел некоторый казус: г-н Алферов коммунист и член государственной Думы. Не должен был такой человек получать премию! Куда смотрела Шведская академия! А если и дали, так сказать из милости, и чтобы поддержать несчастную российскую науку, то пора перековываться в соответствии со временем, дорогой профессор. И вот в вечерней передаче знаменитый взглядовец Саша Любимов начал в своей амикошенски-развязной манере пытать знаменитого физика. Да как же так, да зачем вам такие грубые заботы! Физик и какая-то Дума! Никогда еще телевизионная звезда не получала такого сокрушительного отпора в прямом эфире. Гори, гори, моя звезда! Само по себе для тех, кто видел эту сцену, происходившее оказалось незабываемым. Вот тебе и свобода совести, вот тебе и уважение к инакомыслию. Физик, в том числе, и показал записным гуманитариям, которых воспитала партия и комсомол, что убеждения это не всегда товар. В том числе, и коммунистические. Нобелевский лауреат призвал звезду говорить на темы близкие фундаментальной науке, но не отказался побеседовать на темы прошлого и настоящего режима. На тему прежде и теперь. По крайней мере, лауреат утверждал, что прежняя наука снабжалась и оплачивалась лучше, и что звание державы мы пока удерживаем исключительно за счет заделов, которые в минувшие времена создали инженеры и ученые. От себя добавлю, и за счет заделов в литературе.
В институте ВЛКашники окружили меня после занятий и «хотят поговорить». С.И. уже сказал некоторым из них, что предстоит переезд, им бы хотелось покачать права. «А правда ли, что мы будем жить по двое. А как же писать?» Я помалкиваю, что «жизнь вдвоем» — это их фантазии, и спрашиваю, стоящего рядом А.И.Горшкова по скольку человек жило в комнате, когда А.И. учился в аспирантуре. «По шесть человек», — отвечает А.И. Между собой мои милые студенты уже, конечно, решили, что Есин продался евреям.
12 октября, четверг. Вышел «Труд» без моей заметочки, но объективно должен сказать, вся подборка очень качественная. Молодцы Кублановский и неизвестный мне писатель Маркуша. Зло и едко приложили за плоскость и пошлый стиль Льва Новоженова. В «толстушке» на этот раз много интересного: под именем Наполеона на острове Св. Елены скончался его двойник, наша милиция умеет пытать своих подопечных, часто совершенно безвинных. Статья многозначительно называется «Опера «играют в гестапо». Не могу не отметить один вывод статьи: «В последние годы скандалы, связанные с милицейским криминалом случаются в Ульяновске с удручающей регулярностью. Но вот, что интересно: в подавляющем большинстве их участниками становятся люди до 30 лет — зревшие и мужавшие в послеперестроечные годы. Случайность? Или все же и впрямь общество «успешно избавилось» от неких нравственных тормозов?»
Воистину еврейская тема стала и для меня на повестке дня. Знаменитый Влад. Бушин в газете «Завтра» напечатал большую статью по животрепещущему для русской литературы вопросу. Один из тезисов — никакой дискриминации, а уж тем более в научной сфере у евреев в советской России нет и не было. По этому поводу автор пишет:
К четырем часам ездил в общежитие. На этот раз показывал седьмой этаж и все наше хозяйству какому-то начальнику Арона. Это был молодой богатырского роста и стати еврейский господин не так хорошо знающий русский язык. Мой тезис на этот раз был таков: незачем со всей России свозить детей, чтобы они жили в трущобах. Чтобы мои аргументы по поводу ремонта были наглядными, показал гостям второй этаж совсем недавно отремонтированный под иностранных студентов. Наши студенты мужественно и терпеливо отнеслись к расхаживающим по этажам странным фигурам. С Ароном были еще и две женщины, занимающиеся с ребятами — Наташа и Анжела. Рядом с высоким начальником они вели себя скромно и тихо. Руку для прощания не протягивали: у нас это не принято. От гостей я узнал, что завтра начинается шабад.