НА РУСЬ!
Шрифт:
– Накось, выкуси! – хмыкнул я, отводя удар клинка первого противника одной саблей и взмахивая второй.
Удивлённые глаза монгола на отлетающей в сторону голове тоскливо посмотрели на остающееся на месте тело. Вероятно, в первый и последний раз судьба подарила им такой шанс – посмотреть на себя со стороны. Я же больше не смог подмечать все тонкости происходивших вокруг меня событий. На меня навалилась куча озверевших монголов. Они все во чтобы то ни стало хотели полоснуть меня саблей.
И вновь моя душа покинула тело и наблюдала, как прижатый к крепостной стене воин бьётся с насевшими на него врагами. Две сабли в руках устроили настоящий хоровод смерти. Камни под ногами стали скользкими от пролитой крови. Он уже стоял окружённый горой трупов, сбиваямон- гольскую прыть.
Наконец-то не стало желающих лезть в мясорубку из сверкающей стали.
– Вот так-то, – удовлетворённо произнёс воин, утирая локтем мокрое от пота лицо. – У нас не забалуешь.
– Урус, ты покойник! – в бессильной злобе завыли стоящие по сторонам монголы. – Мы выпустим твои кишки и подвесим тебя на них на самой высокой ёлке!
– Было бы любопытно на это посмотреть, – усмехнулась моя душа, вернувшись в своё тело. – Ну чтоесть ещё желающие отправиться на встречу с великим Тенгри?
Желающих не было. Но и продолжаться так долго не могло.
«Сейчас вызовут лучников», – отрешённо подумал я. Но произошло то, чего я совершенно не ожидал: откуда-то сверху на меня упала сеть и прочной паутиной окутала руки и ноги.
– А-а-а! – бросились ко мне стеснявшиеся до этого враги. Я попытался выхватить нож и располосовать мягкие оковы, но слишком ничтожным было расстояние, разделявшее меня и монголов. Поняв тщетность своих усилий, я гордо выпрямился и прищурился навстречу летящей ко мне смерти.
«Всё-таки не один ухожу», – подумал я почти счастливо, почувствовав, как нож в моей руке вспарывает брюхо нарвавшегося на него воина. После этого в голове вспыхнул разрыв гранаты, и всё погрузилось во тьму.
И вот теперь, придя в себя, связанный и болтающийся на конской попоне, я понял, что судьба приготовила мне новые испытания. Но я жив, и значит не всё ещё потеряно.
– Истыбай! – послышался голос командира. – Уруса ни в коем случае не развязывать. Если будет нужда, то только под прицелом пятёрки стрелков с готовыми для стрельбы луками. Уж слишком этот багатур прыткий.
– Слушаюсь, повелитель, – осклабился мой страж. – От меня не уйдёт.
– Что ты всё радуешься, чмошник? – раздражённо произнёс я. – Достойная слава для воина – трястись от страха перед раненым и связанным противником!
– Но-но! – ткнул в меня древком копья Истыбай. – Приказ темника – закон. Если бы не он – корчился бы ты у меня сейчас от боли как червь навозный.
Глава 2.
ПУТЕШЕСТВИЕ В ОКОВАХ
Теперь меня везли в обратном направлении. Только на этот раз нашей дорогой были не широкие воды Амура-батюшки, а прибрежные камни да песчаные отмели. Воды монголы боялись и предпочитали безопасный берег. Продвигалось воинство медленно. Левый берег Амура – это поймы, болота и множество рек и речушек, которые приходилось форсировать.
Я с тоской и болью смотрел на то, во что превратили монголы этот берег. Все поселения и крепости были разграблены и сожжены. Встречали нас только запах гари и разложения да карканье ворон.
«Так и не сможет оправиться эта суровая земля от последствий монгольского вторжения, – думал я. – Разбегутся по тайге остатки некогда гордого народа, чтобы жить там в первобытнообщинном строе. Но будут изредка прерывать их вековой сон отчаянные удальцы, не испугавшиеся неведомого. Через четыре сотни лет пройдёт здесь со своей ватагой Ерофей Павлович, пройдут другие русские люди, желая добыть вольной жизни для себя и землицы для государства российского. И настанет 1850 год, когда крепко и по-хозяйски пройдут по берегам истосковавшейся по многолюдью рекирастоптанные солдатские сапоги русского воина. Станет эта земля окраиной Империи Российской. Ой ли, и надолго ли окраиной? Огромен потенциал Дальнего Востока, и кто знает, какую судьбу готовит ему будущее.».
– Держи, собака! – отвлёк меня от дум злобный голос стража, и на мою грудь упал кусок рисовой лепёшки.
– Ты хоть бы руки впереди перевязал, – произнёс я. – Как я есть буду?
– А ты попробуй, может и получится, – заржал Исты- бай.
– Умру я, сдохнешь и ты, – ухмыльнулся я в ответ. – Либо корми меня сам, либо перевяжи руки. А чтобы тебе не было страшно позови пять лучников. Тебе ведь так Учуха приказывал?
Я видел, как накаляется красным цветом и без того бронзовое лицо стража. А мне только того и надо.
– Тебе темник приказал даже задницу за мной подтирать, – продолжал нагнетать я обстановку. – Зови стрелков недоумок, я есть хочу. А после я по нужде схожу, а ты задницу подотрёшь.
Глядя в побелевшие глаза Истыбая, яподумал, что немного перегнул. Но нет, парень справился с приступом злобы и хрипло просипел:
– Истыбай сразил на поединке Кутума, Джа- муда и Кепешку. Истыбай был под стенами Кайфына и… – Далее последовал длинный список городов, которые без участия такого доблестного багатура монголам бы никогда не взять. – Истыбай никого не боится.
– Ну, тогда другое дело! Тогда ты и без лучников обойдёшься, – поцокал я с уважением языком и, подставляя руки, перевернулся на живот.
«Поддастся или нет?» – думал я, разглядывая лошадиный бок.
Мы были в районе будущего города Комсомольск-на- Амуре. Эти места были мне прекрасно знакомы. Я знал, где смогу укрыться, если выгорит задуманное.
И вот оно! Я почувствовал, как кожаные путы свалились с моих рук.
– Переворачивайся! – раздался напряжённый голос Ис- тыбая.
Я молча подчинился и застонал не тоот боли, не то от досады. Руки были как не мои – они совершенно отказывались подчиняться. Пока мозг лихорадочно работал в поисках выхода из положения, я притворился совершенно беспомощным.
– А ты как думал! – заржал охранник. – Лучники, лучники. – Передразнил он темника. – После моих пут надо день отлёживаться.
Но дня он мне, конечно же, не дал.
– Руки! – прикрикнул он, протягивая перед собой смоченную водой кожаную петлю. Такая удавка постепенно высыхает, и стягивается так, что её невозможно развязать даже зубами. Только резать.